— Примерно в середине августа. Я не была окончательно уверена, но я надеялась, что ты захочешь знать это.
Боль нарастала.
— Он никогда не говорил мне об этом, — пробормотал Харпер.
— Я знаю, — устало ответила она. — По крайней мере, сейчас. В то время… Он говорил… он сказал, чтобы я сообщила ему, когда буду уверена. Что ты не станешь и думать об этом, пока все не будет известно точно.
Первым порывом Харпера было возразить, встать на защиту Майка. Его собственный брат никогда не стал бы играть в такие игры. И с такими важными вещами. Он хорошо помнил, что Майк никогда не упоминал о беременности Анни. Но в глубине души Харпер знал, что Майк был абсолютно способен сказать все, что ему только взбредет в голову. И все же Анни могла бы верить ему, Харперу, немного больше.
— И ты сразу решила, что он говорит правду?
— Я не знала, где правда. Я была перепугана, очень плохо себя чувствовала, у меня умерла тетка, мама начала строить планы по поводу нашего переезда. Мы ведь только из-за тетки три года оставались в Кроу- Крик. Мы с мамой никогда нигде так подолгу не задерживались. Это было первое место, которое я в самом деле начала считать своим домом. Я не хотела уезжать. Но я не знала, что мне делать. В сентябре, когда я окончательно поняла, что беременна, я сказала об этом Майку.
— И?
Анни потерла подбородок.
— Неделей позже он пришел ко мне и сказал, что ты рассмеялся при сообщении о моей беременности.
— Что я, что?
— Он сказал, что ты был очень возмущен и что у тебя, мол, и без того забот хватает. Он сказал, что женщины без конца вешаются тебе на шею и ты еще не скоро вернешься домой.
Некоторое время Харпер мог только стоять разинув рот, когда же дар речи вернулся к нему, голос его был хриплым от волнения:
— И ты поверила ему?
— Не сразу, — голос ее прервался. Она сделала паузу и затем заговорила вновь. — Но я была так напугана. Я еще в детстве дала себе слово, что не стану воспитывать своего ребенка так, как моя мать воспитывала меня. Я хотела, чтобы у моего ребенка был дом, постоянный дом, и отец. И любящая мать. А от тебя — ни звонка, ни письма, ни даже почтовой открытки…
— Я писал несколько раз. Ты мне не отвечала.
Анни отвернулась.
— Уже позже… гораздо позже я обнаружила, что Майк прятал твои письма. Я ни одного письма так и не получила. — Она покачала головой. — И я поверила, что тебе все равно. Майк играл именно на этом. Ты знаешь, он был мастак на разные уловки. Ваш отец как-то сказал, что он способен провести самого дьявола. Харпер тихо выругался.
— Я была… слишком уязвима. Ты не приезжал домой, было уже почти Рождество, а Майк сказал, что ты смеялся надо мной и моим ребенком. Я не знала, что мне делать. Он сказал, что умолял тебя позвонить домой в назначенное время, чтобы я смогла прийти и поговорить с тобой, но ты заявил, что не стоит этого делать. Потом он сказал мне, что любит меня и хочет, чтобы я вышла за него замуж. Что он любит ребенка и воспитает его, как своего. Мне ничего не оставалось, как выйти за него замуж — ведь был уже декабрь, а ты сказал, что приедешь в августе. Я… я думала, что ты больше никогда не вернешься.
— Сукин сын! — Харпер с силой сунул руки в карманы и уставился в пол. — Я пытался звонить тебе на работу, в аптеку. Мне ответили, что ты больна. Я писал тебе и просил Майка сказать, что не смогу вернуться домой в обещанное время.
— Я знаю, — мягко произнесла она.
Харпер дернул головой.
— Знаешь? Черт возьми, о чем ты? Если ты знала, что я задержусь…
— Я поняла это слишком поздно, — оборвала она.
— Ты уже говорила это. Когда же?
Анни судорожно сглотнула.
— Через шесть лет.
— Шесть лет… сукин сын!
— Тогда я обнаружила все, что вытворял Майк, всю его ложь, письма, которые он спрятал… все.
— Погоди-ка. Ты имеешь в виду, что узнала — когда там, четыре года назад? — что Майк обманом заставил тебя считать, будто я тебя бросил?
Она снова сглотнула и кивнула:
— Верно.
— Ты обнаружила это четыре года назад! — крикнул он. — И ничего мне не сказала! Даже тогда ты считала, что я не имею права знать о собственном сыне?
— А что толку? — заплакала Анни. — Я все еще была замужем за Майком, они с Джейсоном были так близки. Я не могла поставить на карту благополучие Джейсо — на! У меня не было причин думать иначе оттого, как ты поступил десять лет назад.
— Что же мы наделали, Анни…
— Я была не права! — рыдала она, прижимая руку к груди. — Теперь-то я это знаю! И знала это четыре года! То, что случилось, — только моя вина, ничья больше!
— Успокойся. По-твоему, Майк просто сама невинность? Вот что я тебе скажу, Анни: это замечательно, что он на том свете. Если бы он сейчас стоял рядом со мной…
— Нет! Во имя Господа, Харпер, не говори так! Пожалуйста, даже не произноси таких слов. Чего не скажешь в гневе, а слов обратно не вернуть. В тот вечер, когда это случилось с Майком, он уходил на работу, и я сказала ему, что не желаю больше видеть его и чтобы он не возвращался домой. Он не вернулся, и я чувствую, что и в этом моя вина.
Харпера передернуло. Он хотел знать, что она чувствует, но не ожидал, что перед ним вырастут десять лет вины и тревоги.
— Не клевещи на себя, Анни. Смерть Майка — рядовой несчастный случай.
— Так ли? Между нами, он никогда бы не пошел в гараж так поздно ночью. Он был слишком пьян, чтобы…
— Что?
— А? — Анни удивленно моргнула.
— Ничего такого в заключении не было — насчет того, что он был пьян и пошел в гараж среди ночи. И полиция не внесла этого в протокол. Что, черт возьми, здесь происходит?
Но Анни решительно оборвала его.
— Наверное, Фрэнк таким образом защищал память своего друга. Они ведь еще со школы были, как говорил твой отец, закадычные друзья.
С минуту Харпер размышлял, потом решил, что ответ Анни слишком прост. Фрэнк не стал бы подделывать протокол лишь для того, чтобы выгородить Майка. Харпер решил, что он все равно проверит это, иначе сомнения не дадут ему покоя.
Анни смотрела на него с такой покорностью в глазах, словно ждала, что он вот-вот отправит ее на гильотину.
— Стало быть, у вас с Майком была ссора в ту ночь, когда он погиб? И потому ты вся в синяках?
Она вспыхнула и поднесла к щеке руку:
— Это неважно.
— Нет, это важно! — Харпер двинулся к ней, закипая яростью. — Я знаю, какой он был бессовестный. Он тебя бил? Он хотел тебе задушить? Черт возьми, чего ты молчишь! Расскажи, что у вас вышло.
Вдруг дверь позади него с треском распахнулась. Прежде чем Харпер успел обернуться, маленькие кулачки заколотили по его спине.
— Не тронь мою маму! Отойди от нее! Не смей ее бить!
— Джейсон! — Анни оттолкнула Харпера и бросилась к сыну.
