и ящики открыты и вывернуты на пол. Ящики, впрочем, тоже были вытащены и лежали здесь же.
Приехал страховой агент, двоюродный брат одного из полицейских, глянул на комнату и сделал несколько снимков. Потом сочувственно посмотрел на Анни, пожал ей руку и сказал:
— Не беспокойтесь, милочка, мы о вас позаботимся.
Не беспокоиться?
По словам Харпера и Фрэнка, амбар, мастерская, гараж, подвал и даже пикап Майка были тщательно обысканы. Анни содрогнулась при одной мысли об этом. В доме словно пронесся смерч.
Конечно, то был не смерч, то было дело рук человеческих — кто-то ворвался в дом 'и поставил его с ног на голову, вывернув наизнанку ее жизнь, ее тайны.
Не беспокоиться?
Анни никогда не задумывалась, как легко проникнуть к ней в дом. Все, что для этого требовалось, — разбить окно у задней двери, потом дотянуться и изнутри отпереть замок. Очень просто. Но Анни раньше никогда не задумывалась о безопасности, когда жила в мире и покое.
Чувство растерянности и досады поспешно уступило место гневу. Гневу и злости.
Она чувствовала себя оскверненной, будто ее изнасиловали.
Но, насколько она могла судить — а суждения ей сейчас давались нелегко, учитывая происшедшее, — все было точно, как в прошлый раз. Ничего не пропало. То, за чем обычно охотятся грабители — телевизор, видеомагнитофон, какие-то весьма скромные ее украшения, — все вещи были на месте. Не там, где им положено быть, но, по крайней мере, остались в доме.
Анни стояла среди столовой — она так растерялась, что могла только стоять и беспомощно смотреть на бесформенную груду вещей вокруг нее. Ее трясло, но явно не от холодного сквозняка.
— Зачем? — спросила она в пространство.
— Они, несомненно, что-то искали. Голос Харпера напугал ее. Она обернулась и увидела, что он стоит в дверях кухни.
— Что? — растерянно всхипнула она. — Что можно у нас искать?
Харпер скрестил руки на груди, запрокинул голову и прикрыл глаза. На скулах его вздулись желваки.
— Я-то надеялся, что ты сама знаешь, что.
— Я? — услыхав такое предположение, Анни резко засмеялась. — Я сейчас даже фамилию-то свою как следует вспомнить не могу, не то что понять, что именно здесь искали и кто.
Харпер наклонил голову и секунду смотрел в пол.
— Пойду поищу чего-нибудь, чем можно было бы загородить дверь.
Она смотрела, как он поворачивается, чтобы уйти, с опущенными плечами и застывшим лицом.
— Харпер!
При звуке ее голоса он застыл как вкопанный.
— Спасибо за то, что приехал. За то, что помог найти Фрэнка. Не знаю, что бы я делала тут одна.
Харпер фыркнул.
— Не говори ерунды. Фрэнка, говоришь, помог найти? Разве это помощь?
Ее сердце забилось чаще, она шагнула к нему.
— Ты все еще злишься, что Фрэнк не дал снять отпечатки пальцев?
Харпер тяжело вздохнул раз, другой. Потом передернул плечами и покачал головой.
— Я не о том. Поскольку ничего не пропало, то нет и состава преступления. Никакой речи о том, долго ли ты отсутствовала дома и сколько у них было времени забраться внутрь. Они должны были взять отпечатки у тебя и Джейсона для сличения, и отпечатки Майка у них тоже должны были быть. Твой дом может гореть синим пламенем, а им все до лампочки. Здесь побывал кто-то весьма опытный. — Он, насупившись, разглядывал комнату. — Боюсь, они даже не оставили отпечатков.
Харпер снова повернулся, чтобы уйти.
— Пойду поищу, чем можно забить окно.
— Спасибо, Харпер, — сказала Анни. — В амбаре есть фанера. А я пока сварю кофе.
Он вышел в кухню, Анни посмотрела ему вслед, затем обвела взглядом хаос, царящий вокруг, и добавила:
— Может быть.
Харпер заставил себя не оборачиваться и вышел из дома на освещенный задний двор. Он не мог спокойно смотреть в эти застывшие затравленные глаза. Попадись ему в руки подонок, который это все устроил, он был его прижал и держал до тех пор, пока не взвоет.
Какого дьявола они искали в доме Анни?
Анни лихорадочно думала о том же, собирая хлам с кухонного пола и выкидывая в помойку черепки. Кофеварка и чайник были целы, так что Харпер свой кофе получит. Сама она не могла ни есть, ни пить, желудок свело, и к горлу подкатывала тошнота при виде ее оскверненного дома.
На ступеньках у задней двери раздался скрип башмаков Харпера.
Анни повернулась навстречу ему, но тут зазвонил телефон, и ей пришлось уйти с кухни. Она сняла трубку, висевшую в простенке между дверями кухни и кладовой.
— Алло? — В трубке молчали. По спине Анни пробежала струйка ледяного пота. Неужто это тот самый негодяй, который уже звонил два раза? Тот, кто ворвался в ее дом?
— Чего вы хотите? — спросила она как можно уверенней.
— Твой муж взял кое-что, что ему не принадлежит.
Анни окаменела. Она совсем не ждала, что ей на этот раз ответят, а уж такого ответа — тем более.
— Это должно вернуться ко мне.
Растерянная и перепуганная, Анни обернулась и встретила пристальный взгляд Харпера. «Вернуть? Он хочет вернуть это? Что — это?» Что взял Майк, и главное — у кого?
Единственное, что пришло Анни в голову, — Майк собирался получить деньги. Он никогда не говорил ей, кто должен был дать ему деньги и за что . Но он не успел получить денег, в этом она была уверена. Если бы Майк «достал» деньги, которых он ждал, он сказал бы об этом, разве нет?
— Эй, дамочка, вы меня слышите? Это должно вернуться ко мне.
Анни пыталась проглотить ком, застывший в горле, но не могла.
— У меня нет того, о чем вы говорите.
— Ну так поищи! У тебя сорок восемь часов, а потом я опять позвоню и скажу тебе, что делать дальше.
— Но я даже не знаю, что вам надо… — но было поздно, в трубке раздались гудки.
— В чем дело? — спросил Харпер, пристально глядя на нее.
Анни, вся дрожа, рассказала ему о звонке. Харпер выругался.
— О чем он говорил, Анни? Во что еще вляпался Майк?
— Не знаю! — выкрикнула она, совершенно потеряв самообладание, потом глубоко вздохнула и продолжала: — Не знаю. Все, что мне известно, я рассказала тебе на прошлой неделе. Майк все говорил про какие-то деньги, которые он должен был вот-вот получить. Вроде бы много денег — но он никогда не говорил точно, сколько именно.
— А откуда он собирался достать эти деньги?
Анни покачала головой — ей было неуютно, словно ее допрашивал настоящий агент ФБР, а не Харпер.
— Я же говорю, не знаю.
— Ты думаешь, он все же их получил?
— Он ничего не говорил об этом, но мне кажется, что в конце концов они попали бы к нему, именно так, как он и задумывал.
— А ты узнала голос по телефону? Она снова покачала головой.
— Нет. Он явно изменил голос, чтобы его не узнали.
— Мужчина? Анни кивнула.
— Он старался изменить голос? Каким образом?
— Не знаю. Может, зажал себе нос прищепкой. Может, у него что-то было во рту. Одно помню точно —
