Визит старой дамы

Первый. Мудро.

Художник. А это вам, госпожа Илл. Только что снял с мольберта. Еще краска не высохла. (Показывает картину.)

Учитель сам наливает себе еще рюмку.

Госпожа Илл. Портрет моего мужа.

Художник. Искусство в Гюллене начинает расцветать. Это настоящая живопись, а?

Госпожа Илл. Как живой.

Художник. Масло. Останется на века.

Госпожа Илл. Я повешу портрет в спальне. Над кроватью. Альфред стареет. И кто знает, что может случиться? Приятно, если останется что-нибудь на память.

Перед лавкой проходят две женщины, которых мы видели во втором действии, но теперь элегантно одетые; они рассматривают товары в воображаемой витрине.

Первый. Ох уж эти бабы! Собрались в новое кино средь бела дня. Ведут себя так, будто мы и впрямь убийцы.

Госпожа Илл. Сколько стоит портрет?

Художник. Триста.

Госпожа Илл. Сейчас я не смогу заплатить.

Художник. Неважно. Я подожду, госпожа Илл, охотно подожду.

Учитель. А он все ходит.

Слева появляется второй.

Второй. Идут журналисты!

Первый. Смотрите, только молчать! Молчать как могила.

Художник. Смотрите, чтобы он к ним не вышел.

Первый. Об этом уж я позабочусь.

Гюлленцы выстраиваются справа. Учитель, который уже выпил полбутылки, остается у прилавка. Входят двое газетчиков с фотоаппаратами.

Первый газетчик. Добрый вечер, господа хорошие.

Горожане. Здравствуйте.

Первый газетчик. Вопрос первый: как вы себя в общем и целом чувствуете?

Первый (смущенно). Конечно, мы рады приезду госпожи Цаханассьян…

Художник. Тронуты до глубины души.

Второй. Горды.

Первый газетчик. Вопрос второй, специально к хозяйке этого магазина. Говорят, вы отбили жениха у Клары Цаханассьян?

Молчание. Гюлленцы явно перепуганы.

Госпожа Илл. Кто это говорит?

Молчание. Газетчики с равнодушным видом пишут в своих блокнотах.

Первый газетчик. Два толстеньких слепых старичка госпожи Цаханассьян.

Молчание.

Госпожа Илл (нерешительно). Ну и что же рассказывают эти старички?

Второй газетчик. Все.

Художник. Черт бы их подрал.

Молчание.

Второй газетчик. Говорят, Клара Цаханассьян и хозяин этой лавки лет сорок назад чуть было не поженились. Верно?

Молчание.

Госпожа Илл. Верно.

Второй газетчик. Господин Илл здесь?

Госпожа Илл. Он в Кальберштадте.

Все. Он в Кальберштадте.

Первый газетчик. Да, мы представляем себе их роман. Господин Илл и Клара Цаханассьян росли вместе, жили по соседству, ходили в одну школу, гуляли по лесу… Первые поцелуи, еще совсем невинные, ну а потом господин Илл встретил вас, для него это было нечто новое, неизведанное, словом, страсть.

Госпожа Илл. Да, страсть. Все произошло точь-в-точь, как вы рассказываете.

Первый газетчик. Нас не проведешь, госпожа Илл. Клара все поняла, в ней заговорило благородство, и она отошла в сторону, а вы с господином Иллом поженились…

Госпожа Илл. По любви.

Гюлленцы (с облегчением). По любви.

Первый газетчик. По любви.

Справа появляются оба слепца, которых тащит за уши Роби.

Слепцы (голосят). Мы больше не будем ничего рассказывать! Мы больше не будем ничего рассказывать!

Обоих слепцов уводят в глубь сцены, где их ожидает Тоби с кнутом.

Второй газетчик. Ну а ваш муж, госпожа Илл, — по-моему, это было бы вполне естественно — ваш муж хотя бы изредка не жалеет о своем выборе?

Госпожа Илл. Не в одних деньгах счастье.

Второй газетчик. Не в одних деньгах счастье.

Первый газетчик. Эту истину нам, людям современным, следовало бы зарубить себе на носу.

Слева появляется сын. Он в замшевой куртке.

Госпожа Илл. Это наш сын, Карл.