- Да я не собираюсь пока этого делать - успокойся. В конце концов, посмотрю в глазок, спрошу, что надо, и только потом что-то решу, - заверила ее мать.
Лида со смутным ощущением опасности посмотрела ей вслед и взяла в руки тяжелую хрустальную вазу, словно с ее помощью хотела защититься от таинственного, а от этого еще более страшного врага.
Марья Андреевна подошла к двери и прислушалась. С той стороны раздалось странное царапанье, и затем вновь повторился все тот же осторожный стук.
- Кто там? - спросила Марья Андреевна и, не зажигая в коридоре свет, посмотрела в глазок.
Прямо перед дверью стояла незнакомая пожилая женщина лет шестидесяти с повязанным на голове платком. 'Из деревни, наверное', - машинально подумала Марья Андреевна и повторила свой вопрос.
- Вам телеграмма, - просипела женщина.
Именно просипела, потому что звуки с глухим шипением вырывались из ее скорее всего простуженного горла.
- Почему же так поздно? - спросила Марья Андреевна и вновь посмотрела в глазок, стараясь определить, стоит ли за женщиной кто-нибудь еще.
Но было похоже на то, что она пришла одна.
- Срочная! - пояснила женщина.
'Ну и что, что в платке - может, просто подрабатывает или пенсии мало и решила подработать, пока есть силы?! А то и того хуже - забрал кто-нибудь свою мать из деревни, а теперь заставляет работать, - подумала Марья Андреевна и потянулась к ключу. Затем, вспомнив, что не зажгла свет, щелкнула выключателем и лишь после этого открыла дверь. С лестничной площадки тут же пахнуло тошнотворным запахом мертвого человеческого тела. 'Не моется она, что ли?!' - удивилась Марья Андреевна и отступила вглубь коридора. Женщина медленно вошла внутрь и, не останавливаясь, пошла прямо на Марью Андреевну.
- Давайте телеграмму! - потребовала озадаченная таким странным поведением Марья Андреевна и отступила еще на шаг назад.
С губ женщины сорвалось омерзительное шипение, и она, не поднимая головы и выставив вперед руки, продолжала идти на хозяйку квартиры.
- Что это за выходки?! Что вам нужно? Где телеграмма?! - почти закричала не на шутку встревоженная Марья Андреевна.
Женщина подняла лицо вверх и невидящими глазами покойника посмотрела на хозяйку. В ноздри Марьи Андреевны вновь ударил запах мертвого тела.
- Господи, что же это?! - выдохнула Марья Андреевна и, почувствовав себя плохо, грузно осела на пол, едва не потеряв сознание.
Женщина склонилась прямо над упавшей Марьей Андреевной, и мерзкие ледяные руки легли на шею обезумевшей от ужаса хозяйки квартиры. Прикосновение было таким гадким, что Марья Андреевна пришла в себя и завопила на всю квартиру:
- Лида, здесь какая-то...
Ледяные руки стальным обручем сжали горло и у Марьи Андреевны помутилось в глазах.
Услышав крик матери, Лида вначале в ужасе забилась в угол, но затем, услышав ее надрывное хрипение, взяла себя в руки и, крепко сжимая массивную хрустальную вазу, выглянула в коридор.
Что-то бесформенное навалилось на мать, прижало ее к полу и душило отвратительными пальцами с длинными, давно не стриженными ногтями. Ногти проникали глубоко под кожу и из горла Марья Андреевны уже сочились небольшие кровавые ручейки.
- У! - закричала Лида, будучи больше не в силах смотреть на эту картину, и занесла вазу высоко над своей головой.
Услышав крик, мертвец оставил свою жертву и повернул голову к Лиде. Серо-зеленое лицо женщины уже несло на себе первые отпечатки разрушительного гниения и Лида едва не выронила вазу на пол, поняв, что перед ней труп, который, тем не менее, душит ее мать. Мертвая женщина издала глухой, шипящий звук и начала медленно подниматься с пола, вытягивая свои руки по направлению к Лиде. С длинных, крючковатых ногтей вниз срывались густые капли крови.
- А-а-а! - закричала Лида и изо всей силы ударила труп вазой по голове.
Раздался приглушенный удар, сопровождающийся хрустом проломанного черепа. Ваза оказалась слишком тяжелой и Лида не смогла ее удержать - через мгновение хрусталь разлетелся по паркету на сотни мелких осколков. Мертвая женщина рухнула на пол, едва не накрыв безжизненно лежащую Марью Андреевну.
Дрожа всем телом, Лида оттащила труп в сторону, а затем и вовсе выволокла на лестничную площадку.
Первым делом Санеева хотела постучать соседям, но в это время раздался едва слышный стон матери. Лида закрыла на два замка дверь и бросилась за водой.
Минут через пятнадцать после долгих стараний Лиды Марья Андреевна наконец-то смогла открыть глаза:
- Боже, Лидочка, что это было?!
- Не знаю, мама! Как ты себя чувствуешь?
- А где ЭТА ЖЕНЩИНА? - испуганно спросила Марья Андреевна и быстро осмотрелась по сторонам, так и не ответив на вопрос дочери.
- Я вытащила ее на лестничную площадку, - сказала Лида и поправила неуклюже сделанную повязку.
- Как вытащила?
- Когда я увидела, что она тебя душит, я ударила ее вазой, нашей большой хрустальной вазой по голове. Она упала на пол и я вытащила ее на лестничную площадку. Жаль только, ваза разбилась, - хмуро сказала Лида и не узнала своего голоса.
- Какая- то ненормальная. Может она даже покойников на кладбище выкапывает, от нее так мерзко воняло. Так воняло, что мне даже показалось...
- Что показалось, мама?!
- Мне даже показалось, что она - труп. Живой труп! - Марья Андреевна засмеялась странным, глухим смехом.
Лида с беспокойством взглянула на мать и решила сделать перевязку.
Взяв в аптечке свежий бинт, Санеева размотала старую повязку. Раны были глубокими, словно они были нанесены не пальцами, а острыми, железными крючьями.
- Потерпи, надо обработать раны перекисью, - сообщила Лида и принялась за работу.
Марья Андреевна почти все время стонала и подвывала, а в конце и вовсе расплакалась.
- Потерпи, а то потом заживать плохо будет.
- А мне и не надо, чтобы заживало, я уже старая, скоро и так умру! неожиданно сказала Марья Андреевна.
- Ну что ты говоришь?! - Лида укоризненно взглянула на мать.
- Я знаю, что говорю. Это просто приходила моя Смерть. Я давно слышала, что к людям перед смертью приходит Смерть. А ты ее прогнала. Зачем?
- Ты переволновалась, мама. Тебе надо прилечь. Пойдем на кровать, чуть не плача попросила Лида.
- Пойдем, доченька. Это хорошо, что ты не отдала меня Смерти. Ты не отдавай, слышишь?! И никогда не открывай ТУ дверь! Никогда! - закричала Марья Андреевна и со страхом оглянулась на входную дверь.
- Я не открою, - заверила дочь.
- И правильно, никогда не открывай! За этими дверями смерть! Даже выходить будем не через дверь, а через соседей, я завтра поговорю с Женей и он нам пробьет для этого дыру в стене. А если не захочет, я ему заплачу целых пять рублей. Сейчас инфляция, чем меньше денег, тем они дороже. За пять рублей он пробьет дыру и нам уже не нужно будет открывать дверь, за которой находится Смерть.
Бормотание матери было настолько бессвязным и нелогичным, что Лида поняла, что та сошла с ума. Но все же в глубине души продолжала теплиться надежда, что это не сумасшествие, а всего лишь небольшое расстройство сознания после сильного испуга и большой потери крови.
- Мама, тебе надо лечь в постель, - Лида, кусая губы от напряжения, почти тащила восьмидесятикилограммовое тело матери к кровати.
Та вновь принялась бормотать какую- то бессмыслицу, а затем и вовсе потеряла сознание. Но это случилось возле самой кровати и Лиде удалось уложить мать поверх одеяла.
Принеся со своей кровати второе одеяло, Лида укрыла им мать, подтолкнула ей под голову подушку и принялась разыскивать нашатырный спирт.
Но в аптечке не было ни одной пузырька и Лида, отчаявшись, хотела закрыть дверцы, но тут вспомнила, что нашатырный спирт должен быть в одном из флакончиков из-под валерианки.
Сморщив нос, Марья Андреевна мотнула головой и медленно открыла глаза. Увидев Лиду, она в ужасе закрылась руками и закричала диким голосом:
- Мне еще не пора, уходи! Уходи!
- Это я, мама. Успокойся, это я, - Лида уже не чувствовала слез, которые двумя непрерывными струйками стекали по ее щекам.
Наконец, Марья Андреевна отняла руки, недоверчив покосилась на дочь и подозрительно спросила:
- А ты случайно не превратилась в Лиду, чтобы меня обмануть?
- Нет, мама - это я. Я вызову скорую, ты только не волнуйся.
Лида выбежала в коридор и уже хотела было открыть двери, но тут вспомнила, ЧТО находится за ними и вернулась в спальню.
Мать смотрела на нее все тем же подозрительным, безумным взглядом. Безвольно опустившись в кресло, Лида откинулась на его спинку и комната наполнилась звуками ее рыданий, полных бессилия и растерянности. 'Я должна взять себя в руки! Я Должна! В конце концов, я могу взять в руки хотя бы молоток. Где у нас молоток? Я сделаю это. Маме нужно вызвать скорую! Я должна это сделать!' - Лида вытерла слезы и хотела подняться с кресла...
Перед ней стояла мать, неизвестно когда выбравшаяся из постели. Марья Андреевна пристально посмотрела на дочь, взвыла жутким воем и вцепилась ей в шею.
- Что ты, мама?! - хрипя от боли, Лида вырвалась из рук матери и отшатнулась в угол, где нащупала рукой на журнальном столике довольно тяжелый дырокол.
Марья Андреевна с такими же безумными глазами продолжала наступать на дочь. Вскоре она загнала Лидку в угол.
Лида крепко сжала в правой руке дырокол, но тут же выронила его на пол - ударить мать было свыше ее сил. Дырокол упал на паркет и с грохотом закатился под кресло.
Услышав этот звук, Марья Андреевна словно очнулась и принялась срывать с шеи повязку, как
