панике, Сергей хотел было бежать, но потом понял, что это бессмысленно - человек шел как раз со стороны темной части комнаты, где, скорее всего, находился единственный путь к отступлению. Присмотревшись повнимательнее, Пролович заметил, что черный человек почти не проверяет участок стены у самого поля. Сергей решил рискнуть и быстро лег, прижавшись к холодным, ребристым камням. Человек подходил все ближе. Вот его рука проползла над самым Сергеем, едва не коснувшись головы. Чугунные ступни прогрохотали всего в сантиметре от тела и монстр двинулся дальше. Наученный предыдущим горьким опытом, Пролович не спешил вставать. Монстр тем временем обошел всю комнату и двинулся вперед по второму кругу. Сергей уже думал, что ему придется пережить весь ужас вновь, но черный человек остановился почти прямо перед ним, что-то злобно проворчал и мгновенно исчез в черной тьме. Почти тут же послышался мерзкий скрежет, который через несколько секунд перешел в мерные, удаляющиеся шаги. Вскоре стихли и они, и комната погрузилась в гробовую тишину. Но Пролович, оглушенный происшедшим, еще долго лежал на полу, боясь произвести хоть малейший шум...
Прошло больше двух часов. На экране осциллографа вновь был нормальный ритм быстрого сна, плечи Проловича давно расправились, и Кабцев отложил в сторону электроды, решив подождать с пробуждением.
27
Прошло не меньше часа. Сергей ощущал время с некоторым раздвоением - с одной стороны, он хорошо понимал, что прошел именно час, с другой же, этот час показался ему короче пяти минут. 'Вот он на практике, закон относительности Эйнштейна', - подумал Пролович и решил еще раз попытаться выбраться через пролом в потолке.
Сергей долго не решался прыгнуть, опасаясь возвращения черного человека, но потом все же собрался и, сильно оттолкнувшись ногами, ухватился за край дыры. На этот раз все получилось более удачно, и Пролович через мгновение уже стоял на ногах посреди старинного зала, находящегося, видимо, в каком-нибудь старинном замке. С потолка свешивались громоздкие витые люстры, увешанные клочьями грязно-серой паутины. По углам были расставлены глубокие кресла, обитые фиолетовым бархатом, а у дальней стены на небольшом возвышении стоял настоящий трон, богато украшенный золотом и большими александритами. Между высокими, готическими окнами, вздымающимися к самому потолку, были развешаны гобелены со странными абстракционистскими изображениями и вышитыми серебром пентаграммами и крестами. Сами окна были застеклены разноцветными кусками прозрачной слюды, и все вместе образовывали не то узор, не то трудно различимую надпись. Присмотревшись, Сергей отметил про себя, что в этой мозаике встречалась слюда лишь трех цветов: светло-голубого, синего и фиолетового.
Пролович подошел к одному из окон и выглянул наружу. Но слюда сильно преломляла лучи, и нельзя было ничего разглядеть кроме неясных, размытых теней. Сергей с силой толкнул окно вперед, и оно со скрипом разделилось на две половины, медленно раскрывшиеся в стороны. В зал ворвался свежий ветер, насыщенный запахом свежесобранной голубики. Сергей взглянул за окно и увидел, что замок расположен на высокой скале, заметно возвышающейся над окружающей ее равниной, которая плотным фиолетовым ковром простиралась до самого горизонта, скрытого за колеблющейся, синеватой дымкой. Прямо под окном в скале располагалась небольшая площадка, края которой отвесными стенами уходили вниз. Пролович решил пробраться на площадку и, уцепившись рукой за массивную деревянную раму, принялся осторожно спускаться вниз. Но через несколько шагов оступился и уцепился за окно уже обеими руками. Рама, казавшаяся воплощением прочности, неожиданно затрещала. Один из завесов не выдержал, и окно начало угрожающе крениться вниз. Сергей висел над самой площадкой, до которой теперь было не больше трех метров, но главная опасность исходила от рамы - она в любой момент могла рухнуть вниз. В таком случае Сергей неминуемо оказался бы между молотом и наковальней, которой послужила бы каменная площадка. Едва Сергей успел об этом подумать, как окно и в самом деле рухнуло вниз. Пролович от страха закрыл глаза, но рама ударилась о площадку противоположным концом, рассыпалась на несколько обломков и, словно катапульта, швырнула Сергея в пропасть. Пролович на мгновение открыл глаза, но, увидев землю, приближающуюся с бешеной скоростью, вновь прикрыл веки.
К своему большому удивлению в момент падения он не ощущал абсолютно никакой боли, словно упал не на землю, а на огромный кусок сливочного масла.
Раскрыв глаза вторично, Сергей ничего не увидел, но почувствовал, что находится внутри грязевого шара. 'Словно снеговик. Однако, эта грязь пришлась очень кстати - иначе от меня и мокрого места не осталось бы', облегченно подумал Пролович, но тут снаружи раздались приглушенные женские голоса:
- А ты уверена в том, что там что-то есть?
- Я сама только что видела, как с пагоды что-то упало.
- Значит, остановимся здесь?
- Пожалуй.
- А вдруг там какое-нибудь чудовище?
- Какая разница - главное, чтобы оно было мертвое.
- А если оно живое?
- Давай немного подождем - если оно живое, то сейчас вылезет. А если все будет спокойно, мы сможем запустить мицеллий.
После этих слов раздалось приглушенное пыхтение, и Сергей понял, что его грязевой комок перевернули вверх ногами. Сидеть вниз головой было неудобно, но Сергей, вспомнив о встрече в подвале, решил терпеть до последнего.
Прошло несколько минут.
- Я же говорила, что все спокойно, - радостно заметил более низкий женский голос.
- А вдруг ОНО притаилось, услышав наш разговор, и теперь собирается нас сожрать? - с опаской заметил более высокий.
Пролович понял, что неведомые хозяева женских голосов боятся его не меньше, чем он их сам, и решил использовать момент. Набрав в легкие побольше воздуха, Сергей глухо зарычал, изображая настоящего монстра.
- Ты была права - теперь надо бежать! - закричал более низкий.
Сергей напряг мускулы и, не без труда, вылез из плотного, грязевого комка. Едва протерев глаза, он увидел прямо перед собой двух совершенно голых девушек. С первого же взгляда они показались ему немного необычными. Пролович понял, почему - вместо пальцев на руках и ногах обеих девушек находились длинные червеобразные отростки-щупальца.
Девушки, видимо, боялись Проловича, потому что то и дело беспокойно косились в его сторону.
- Вы кто? - удивленно спросил Сергей.
- Мы - плесалки, - ответила одна из девушек.
- Какие плесалки?
- Самые обыкновенные. Бывают русалки - наполовину женщины, а наполовину рыбы. А мы - плесалки, наполовину женщины, наполовину плесневые грибы. А еще мы хорошо танцуем, - пояснила другая.
- Что же вы собирались со мной сделать?
- Съесть.
- ???
- Мы всегда поедаем трупы, падающие с пагоды. Наши гифы врастают в их тела, и мы высасываем белки.
Пролович машинально взглянул на скалу и увидел, что на ее вершине и в самом деле располагается не замок, как ему показалось вначале, а самая обыкновенная китайская пагода.
- А что здесь делаешь ты? Мы тебя раньше не видели, - спросила плесалка с более высоким голосом.
'Ищи Клименчука! Ты должен найти Клименчука!' - вновь повторил чей-то хорошо знакомый голос.
- Я ищу Синего человека.
- Зачем тебе Синий человек? Он один из всех нас может приходить в сны живых, потому что ему помогает Тень.
- Что еще за Тень?
- Он не знает, что такое Тень!!! - удивленно подняла брови одна из плесалок.
- Он не знает Тень!!! - визгливо повторила другая, и тут же вся окружающая местность наполнилась тысячекратным эхо, повторяющим на разный лад: 'Он не знает Тень! Он не знает Тень!'
После этого наступила тишина. Обе плесалки беззвучно застыли на одном месте и, словно змеи, немигающими взглядами уставились на Проловича. Сергею стало жутко и, чтобы как-то развеять неприятное впечатление, он спросил:
- Так расскажите мне, что это за Тень? Или хотя бы скажите, где сейчас Синий человек?
В ответ плесалки не произнесли ни единого звука и все так же пристально и бесцеремонно продолжали рассматривать Проловича. Наконец, они вновь пришли в движение и теперь посмотрели уже друг на друга.
- Он не наш, я это чувствую, - хрипло сказала одна из плесалок.
Пролович удивился той перемене, которая неожиданно произошла с ее голосом, утратившим свою мелодичность и теперь ставшим удивительно мерзким и скрипучим.
- Да, я тоже это чувствую, - согласилась с ней другая.
Ее голос остался прежним.
Плесалки замолчали и вновь начали разглядывать Сергея. Но на этот раз их взгляды были совершенно иными - в больших, бесцветных глазах появились огоньки жгучей, неутоленной похоти. 'Уж не собрались ли они со мной совокупиться? А, может, и того хуже - сожрать?!' - подумал Сергей и с опаской посмотрел на плесалок.
- Иди сюда - я тебя хочу! - застонала плесалка с хриплым голосом и подскочила к Сергею.
Чтобы хоть как-то защититься, Пролович выставил вперед руки, но тут же почувствовал, как их, а затем и все его тело со всех сторон оплели упругие, тугие гифы. Пролович упал на землю и понял, что его освобождают от одежды. Плоть тут же откликнулась на этот вызов, и вскоре плесалка уселась на Сергея верхом, конвульсивно вздрагивая при каждом взаимопроникновении.
Пролович уже не понимал, где он и что здесь делает. Он весь поддался нахлынувшему на него блаженству и в экстазе вцепился в удивительно теплые бедра то ли женщины, то ли гриба. Оргазм был настолько ярким, что Пролович несколько раз застонал, не в силах совладать со своими чувствами.
- Тебе хорошо! Тебе будет
