видно было, как она помаргивает глазами; но в ту минуту, как он спустил тетиву, море вдруг выгнуло спину, и баркас встал на дыбы, как норовистый конь, стрела полетела не то в небо, не то в воду, а стрелок кувыркнулся через две скамейки и стукнулся плечом о борт, едва не сломав лук. Корабельщик посмотрел на него сердитыми глазами, потом закусил конец своей рыжей бороды и принялся молиться святой деве, потому что слишком хорошо понял, как умеют управляться с морскими волнами мореходы в зеленых плащах.
- Проклятое племя! - бранился он. - Такие же моряки из вас, как из меня епископ! Быть вам на дне сегодня, туда вам и дорога! Только и мне погибать вместе с вами. Смотрите, уже не видать берегов!
Корабельщик спустил парус и прикрикнул на Маленького Джона, чтобы он получше правил рулем. Он стоял посреди лодки, широко расставив ноги, так твердо, будто прирос к ее Дну.
- Клянусь святым Патриком, - говорил корабельщик, - жизни не жалко, чтобы посмотреть, как вы будете пускать пузыри! Сухопутные крысы, отчитал бы я вас покрепче, да боюсь прогневить святых! В такую погодку мы лавливали рыбу и приходили домой, не зачерпнув ни капли воды. А с вами и сети не бросишь в море, болтаешься, как горелый пень! Смотрите, как правят настоящие моряки!
Солнце прорвало тучу, синий лоскут далеко впереди осветился ярким блеском, и по этому солнечному полю, гордо надув паруса и плавно покачиваясь, шел корабль с золоченым носом.
- Это французский купец, - сказал корабельщик.
Он бросился к мачте и быстро распустил парус, потом крикнул Маленькому Джону:
- Поворачивай назад, долговязый! С вами тут сгоришь от стыда. Люди скажут: глядите на старого дурня, который полощется в море, как дохлый щенок! Говорю тебе, поворачивай назад, святой крест и тридцать угодников!
А солнечное поле побежало по морю, и лучи задели верхушку мачты, осветили баркас и зеленые плащи. Молодцы ударили веслами, и баркас, подгоняемый попутным ветром, как ни плохо гребли стрелки, запрыгал по волнам, как подхлестнутый, ближе и ближе подходя к французскому бригу. Уже корабельщик увидел, как смотрят на них, прикрыв глаза ладонью, французские мореходы, а потом трясутся и хохочут, хватаясь за бока.
- А рыбка хороша! - громко сказал Робин Гуд. - Что за веселый народ корабельщики! Смейтесь погромче, мореходы, потому что, клянусь святым Кесбертом, когда мы примемся за рыбную ловлю, вам будет не до смеха!
Он поднял лук и уже натянул тетиву, но лживое море обмануло его, и лодка взметнулась носом кверху, так что французский бриг пропал, соскользнув за горизонт, и, прежде чем он показался снова, доски ушли из-под ног стрелка.
- Тьфу, пропасть, чертовы качели! - воскликнул Робин. - А ну, молодцы, привяжите меня к мачте покрепче!
Мук, сын мельника, и Скателок отсекли от сети крепкий смоленый конец и прикрутили Робина к мачте. Французский бриг был уже близко, и корабельщики указывали на Робина пальцами, хохотали и кричали непонятные слова. А ветер рвал с кипучих волн белую пену и бросал соленые брызги в лицо.
- Только б они не удрали от нас, - сказал Мук, вытаскивая стрелу из колчана, - а уж мы посмеемся над ними вдосталь!
Между тем Робин выбрал себе мишень: чернобородого француза в голубом кафтане, который громче всех смеялся и, перегнувшись через борт судна, показывал пальцами на стрелка.
Волна снова подкинула кверху 'Зеленые весла', и нос баркаса уткнулся бушпритом в самое небо, заслонив собой французов.
Но на этот раз Робин прочно стоял на ногах, упершись спиной в мачту, и, едва баркас перекачнулся через гребень волны, он выстрелил навскидку, и чернобородый, вскрикнув, покатился под ноги своим спутникам.
На палубе французского брига поднялась суматоха.
Вдоль борта, обращенного к баркасу, вырос ряд щитов, паруса захлопали, руль взрыл волны, меняя направление корабля. В руках у французов появились арбалеты, и тотчас же в воздухе встретились десятки стрел.
Маленький Джон бросил румпель. И баркас, болтаясь из стороны в сторону под ударами ветра и волн, повернулся бортом к приближающемуся неприятелю.
- Берегите стрелы, ребята, - сказал стрелкам Робин Гуд. - Ставлю голову об заклад, у нас будет веселая драка!
Снова Робин рванул тетиву, и еще одна стрела попала в цель. Не промахнулись и Билль Белоручка, и Мук, и Маленький Джон.
Строй французских стрелков поредел, а на баркасе 'Зеленые весла' никто еще не был ни ранен, ни задет, потому что неуклюжие арбалеты не могли сравниться с быстрыми луками лесных молодцов.
Отец Тук был, однако, слишком крупной мишенью, и стрела, пробив спущенный парус, вонзилась ему в бедро.
- Такими стрелами только воробьев бить! - проворчал отец Тук и собрался отправить гостинец обратно, но стрела оказалась слишком коротка для его шестифутового лука.
В это время воин в кольчуге, от которой отскакивали стрелы, сложил руки трубой и что-то крикнул своим людям.
Услышав его слова, корабельщик бросился к Робину.
- Они хотят нас потопить, стрелок! - воскликнул он. - Смотри, они раздавят нас, как ореховую скорлупку!
- С божьей помощью, не потопят, - ответил Робин. - Становись к рулю, старик, и держи эту трясучую посудину хоть зубами, чтобы она поменьше прыгала. Мы бьем без промаха на твердой земле, и за каждое мгновение, когда можно будет пустить верную стрелу, ты получишь кругленький золотой.
Подрагивая на ходу, французский бриг быстро приближался к баркасу. Его высокий золоченый нос, готовый надвое рассечь утлое суденышко, поднялся над водой, как меч, а парус, напруженный ветром, дугой выгибал упругую мачту.
Робин Гуд подмигнул стрелкам.
- Ребята, уроним парус! - сказал он, выжидая мгновения, чтобы спустить стрелу.
А корабельщик налег на руль, и большая волна, подняв на гребне 'Зеленые весла', замерла, прежде чем опрокинуться в глубину. Тут прозвенели сразу дружные луки, три десятка стрел ударили в верхний край паруса, и нашлась среди этих трех десятков одна удачливая стрела, которая полоснула острым наконечником по веревке, державшей парус на мачте; а может быть, таких стрел было две или три. Веревка лопнула под напором ветра, парус упал, широким полотнищем накрыв защитников французского брига точно так же, как сеть птицелова накрывает стайку щеглов.
Бриг замедлил разбег, и, прежде чем люди на бриге выбрались из-под тяжелой холстины, борт брига стеной навис над баркасом. Фриар Тук, Маленький Джон и Артур из Бленда ухватились за рваные снасти, а кое-кто из стрелков вскарабкался на французский корабль. Мечи заблестели на солнце, и громкий крик бойцов заглушил рев моря и ветра.
Очень скоро французы стояли уже на коленях и просили пощады, а над ними, кто с обнаженным клинком, кто со стрелой наготове, стояли молодцы Робин Гуда.
Только святой отец, схватившийся с воином в блестящей кольчуге, продолжал кататься по палубе в обнимку со своим врагом. Они докатились до люка в полу и упали в него, не выпуская друг друга из объятий.
- Веселые корабельщики, - сказал Робин Гуд, - теперь пришел черед нам посмеяться над вами. Но мы пощадим вас и смеяться не станем, а только возьмем себе столько луков, стрел и мечей, сколько есть у вас на борту, и красный товар, и чеканную монету, потому что нас ограбил благородный лорд шериф и у нас за душой не осталось ничего, кроме меткого глаза и верной руки.
Но французы не поняли слов веселого Робина, потому что он говорил на своем языке.
И, связав одних, а к другим приставив охрану, стрелки кое-как, с помощью корабельщика, втолковали французам, чтобы они взяли на буксир баркас 'Зеленые весла', подняли все паруса, какие позволит поднять противный ветер, и шли к Скарборо. Потом спустились в трюм посмотреть, чем наградила их судьба за отвагу.
