торговом зале, а и менты, которые окружили со всех сторон эту мышеловку.
- Пора его за жабры брать... - послышался мне голос, кажется, Заскокина.
- Сволочь... - согласился Коберов. - Сколько можно нас за нос водить. Вот и поговорим...
- Угу...
Первым зашел в кабинет Коберов.
- Где его нечистая носит? - проворчал он, подходя к столу.
- Наверное, в подсобке товар получает. Подождем... - Заскокин прикрыл дверь и увидел меня.
Я нажал на спусковой крючок. Конечно, 'лама-автомат' - машинка что надо: раздался тихий хлопок, Заскокина будто кто сильно толкнул в грудь, он отшатнулся и сполз по стене на пол.
Нельзя не отдать должное реакции Коберова, еще звучал в ушах выстрел-хлопок, а он уже выбросил кулак, целясь мне в скулу. И достал бы, в этом нет сомнений - уйти в сторону мне мешала стена, а сблокировать я уже не успевал. Оставалось одно: резко мотнув головой назад и подогнув колени, я упал на спину.
И уже в падении вогнал ему пулю меж глаз...
В торговом зале все было спокойно: галдели покупатели, на экране японского телевизора полицейские в каком-то видеофильме ловили гангстеров, щебетали улыбчивые продавщицы, зевали охранники, одуревшие от теплого спертого воздуха... Не останавливаясь, я прошел мимо них с группой студентов, которые живо обсуждали последние видеоновинки, и очутился на улице. Некоторое время я шел рядом с ними, а затем, когда они свернули за угол, направился к своей машине.
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ
В пивбаре 'Морская волна' штормило-привезли свежее пиво. Этот бар был одним из последних островков прежнего пивного изобилия, влачащих жалкое сущестгювание после известных указов и постановлений.
Любители пива всех возрастов, от юнцов с нежным пушком на щеках до стариков пенсионеров с орденскими планками на потертых пиджаках, брали приступом массивный дубовый прилавок, за которым с невозмутимостью старого морского волка важно 'правил бал'
знакомый доброй половине города Жорж Сандульский.
Основная масса страждущих, получив вожделенный напиток, толпилась у длинных стоек, сверкающих удивительной, немыслимой для наших баров чистотой. Две или три девушки в белоснежных халатах словно пчелки сновали по залу, убирая пустые кружки и рыбьи остатки в рваных и мокрых газетах-Жорж терпеть не мог грязи и беспорядка. Приколотый на видном месте призыв 'У нас не курят' здесь исполнялся неукоснительно. Редких нарушителей этого правила (в основном приезжих)
сначала вежливо предупреждали, а затем брали под локотки и выводили вон. И после такому горемыке путь в 'Морскую волну' был заказан-у Жоржа была отменная память.
Меня Сандульский узнал сразу - мы учились в одной школе, только Жорж на два класса старше. Знал он, и где я теперь работаю. Любезно улыбнувшись, Жорж кивнул, приветствуя меня. Но его глаза вдруг стали холодными, а взгляд - жестким и вопросительным. Я показал ему на дверь подсобки. Он понял.
- Вера! -позвал Жорж одну из девушек. - Смени...
Подсобка оказалась весьма уютным кабинетом с мягкой мебелью, цветным телевизором и импортным видеомагнитофоном.
- Шикарно живешь... - не удержался я, усаживаясь.
- Ты по этому поводу пришел? - насмешливо посмотрел на меня Жорж.
Я неопределенно пожал плечами. Жорж несколько изменился в лице, хотя по-прежнему держался раскованно, по-хозяйски.
- Пива выпьешь? - спросил он. - Есть свежая тарань.
- Увы, не могу. На службе.
- Пренебрегаешь?
- Что ты, Жора... Просто через часок мне надобно появиться на глаза шефу, а он у нас мужик принципиальный. Не ровен час, учует запах...
- И то... - согласился Жорж, испытующе глядя на меня.
Я рассмеялся:
- Не узнаю тебя, Жора. Ты стал похож на Штирлица во вражеском тылу. Расслабься, меня твои пивные нюансы не щекочут.
- Будешь тут Штирлицем... - Сандульский с видимым облегчением откинулся на спинку кресла, - Проверки да комиссии через день. Замахали. Тяну на голом энтузиазме. Жду лучших времен.
- А они предвидятся?
- Тебе лучше знать. Ты ведь в начальстве ходишь.
А мы народ простой.
- Да уж... Ладно, не про то разговор, Жорж. У меня к тебе один вопросик имеется. Но только чтобы между нами...
- Обижаешь, - серьезно ответил Жорж. - С длинным языком в торговле не держат, ты должен бы об этом знать.
- Надеюсь... Жорж, тебе известен некто Додик?
Сандульский вдруг побледнел. Он быстро встал, подошел к двери, приоткрыл ее и выглянул в зал. Затем не спеша вернулся на свое место и осторожно спросил:
- Какой... гм... Додик?
- Не темни, Жора, ты знаешь, о ком идет речь.
Мой уверенный тон смутил Сандульского.
- В общем... конечно... Приходилось видеть...
- Выкладывай, - требовательно сказал я. - Все, что тебе о нем известно. Что слышал, что народ говорит
- А что я могу знать? Ну иногда заходит в пивбар с компашкой. Пьют пиво. Не дебоширят, солидные ребята...
- Маловато. Другому бы, может, и поверил, тебе - нет. У тебя глаз наметан, ты своих постоянных клиентов наперечет знаешь, всю их подноготную. Не так?
Убеди меня в обратном, если сможешь.
- Не хочу я о нем говорить! - окрысился Жорж, потеряв на миг самообладание. - Не хочу, не буду! И не заставишь.
- Своя рубаха ближе к телу - это мне понятно...
Вот что, Жорж: или мы с тобой здесь, так сказать, не для прессы, побеседуем, или я тебе повесточку в зубы - и в управление. А там официально: вопрос-ответ.
С твоей личной подписью. Устраивает такой вариант?
- Ну и что? Да знаю, на какую статью УК намекаешь. А я ничего нe видел, не знаю, не помню!
- Смел ты, однако... - прищурился я. - Раз ты стал такой непонятливый объясню. Расскажешь что-либо интересное для нас или нет - не суть важно. Додика мы и без тебя вычислим. Но это, видимо, будет уже после того, как до Додика дойдет слушок о наших с тобой посиделках. А слухи, сам понимаешь, бывают разные...
- Не просекаю твою мысль.
- Это на тебя и вовсе не похоже. Не строй из себя умственно недоразвитого. Короче - кто такой Додик и где он обретается? И учти, Жорж, времени у меня в обрез.
- Нет покоя честному человеку в этой стране... - Сандульский страдальчески скривился. - Линять нужно отсюда... Да понял я твои намеки, понял! С какой стороны ни подойти, а я окажусь крайним. Право выбора, так сказать... Если Додик случаем узнает, что я тут язык распустил, он мне его вырвет с корнем. И никакая милиция меня не спасет.
- Если узнает... Не волнуйся, Жора, тайну исповеди я тебе гарантирую. Даю слово.
- Слово к делу не пришьешь. - Сандульский мрачно, с явным сомнением посмотрел на меня. - Да и знаю я, в общем, всего ничего.
- А что знаешь, то и выкладывай.
- Опасные это люди, Серега. У Додика такие связи и такие знакомства. Ого! Большими деньгами ворочает. А эти его мордовороты... Бр-р! - Жоржа передернуло. - Тут их всe стороной обходят, боятся
