затянул уже новую песню: «Раньше думай о Родине, а потом о себе».
А над бортом у мостика снова возникли три головы. Чёр ные, смоляные Коли и Вени, а между ними одуванчиком свет лая Митина.
Все три друга плавали недавно и, чуть что, собирались стайкой, как мальчишки. Передаст Митя радиограмму — и на мостик. Посидит Коля над грузовыми документами — и к дружкам. Смотрят на острова, на дельфинов, покуривают — взрослые! — и вспоминают училище или школу.
Как-то из-под борта выпорхнула летучая рыба, повела по воде хвостом, как сапожным ножом.
Коля сказал:
— Вот бы такую поймать! И в школьный музей обещал привезти.
— И я об-бещал в школу, — сказал Веня. — Только не рыбу, а коллекцию монет из разных стран.
— А меня просили привезти из Индонезии плёнку с песнями. А я никак туда не попаду! — пожаловался Митя.
А когда обошли Тайвань, Коля выбежал на мостик, зажмурился от солнца и охнул:
— Ну и небо! Синее, как в Артеке!
— А ты что, в Артеке был? — спросил я.
— Ага! — сказал Коля. — После пятого класса. В Кипарисном. Купался, виноград собирал.
— Вот наелся, наверное? — спросил Митя;
— До отвала! А шелковицей так объелся… Шелковица там такая большая росла. Вот наелись! — Коля засмеялся. — Всему звену промывание желудков делали! А потом после изолятора мы планёры строили, с Медведь-горы их запускали.
На минуту все притихли и посмотрели вдаль, будто увидели там и шелковицу, и Медведь-гору. А Коля взглянул на море, на небо и повторил:
— Ну точь-в-точь как в Артеке!
Вдруг послышался гул, от горизонта летел военный самолёт.
На палубу выбежал капитан, поднял бинокль.
Самолёт заходил с левого борта. Он с гулом пронёсся над мачтами, потом сделал ещё один круг и прогудел совсем низко, чуть ли не над самой надстройкой. На гул из камбуза выскочил Ваня с ножом в руках.
— Ну пират! — крикнул он. — Над мачтами летает! Настоящий пират!
— Такое место. Подходим к Гонконгу, — сказал капитан.
УТРО НА РЕЙДЕ
На заре мы стали подходить к Гонконгу. И я с самой темноты торчал на баке. Шутка ли!
Когда-то это слово будоражило весь мир. Мы с друзьями растаскивали на части книги, в которых оно попадалось: за каждой буквой нам виделись тысячи таинственных историй.
Ещё в очень давние времена этот китайский порт старались прибрать к рукам дельцы из многих стран. Завладел Гонконгом — получил ключ к богатствам неведомого Китая: ввози свои товары, торгуй, вывози золото!
Захватила его Англия — и тысячи британских кораблей хлынули в порт…
Но добраться до богатств Азии было много охотников. И от разных хозяев — американских и японских, французских и немецких — в Гонконг пробирались разведчики, тайные агенты. По городу шныряли шпионы, наёмные убийцы, грабители. Они устраивали друг другу ловушки. И мир потрясали истории одна таинственней другой.
А в гавани бродили целые флотилии пиратов и контрабандистов. Тысячи спекулянтов — английских, китайских, японских — старались обобрать друг друга. Самые удачливые, самые жестокие из них богатели, становились капиталистами, хозяевами богатого Гонконга.
Вот в какой порт входили мы сейчас.
Среди зелёной воды возникали холмистые острова — целые лабиринты! Из-за них, весело играя, поднимались к небу лучи солнца.
На фоне жёлтого острова чётко обозначился серый силуэт авианосца.
— Американец! — показал биноклем Иван Савельевич.
Я его узнал сразу. Видел, как провожали из Сан-Франциско, и усмехнулся: бывают же встречи!
Мы быстро миновали судно.
Скоро из-за островов вышли джонки под яркими цветными парусами. Они набирали полные полотна солнца и наполняли воду весёлыми отражениями. Алыми, фиолетовыми, коричневыми. У берегов по всему заливу затемнели баржи с навесами. На их палубах резко чадили керосиновые дымки, гудели примусы, у кастрюль стояли женщины и перекликались звонкими голосами.
Просыпался рабочий люд.
На длинных цепях в бухте чуть пошевеливались сотни судов. Л за ними поднимался Гонконг.
Он белел десятками высоких зданий и, чем ближе мы подходили, тем больше казалось, что не только мы глядим на него, а сам город, как с трибун стадиона, смотрит на свой за лив, на идущие по нему корабли, любуется ими. И казалось, что всё в этом городе под этим синим небом прекрасно.
ВЕСЁЛЫЙ ГОРОД
К борту сразу же потянулись баржи, полезли на палубу грузчики.
За Колей, как за буксиром, побежали к трюмам бойкие торговые агенты, заскрипели тросы лебёдок и закачались в стропах ящики с креветками и макрелью.
А команда, свободная от вахты, получила у помощника капитана гонконгские деньги и села в катер.
— Только не теряться в щелях, — предупредил на прощание капитан. — Л то облапошат в два счёта.
— Это т-точно, — сказал Веня, он сидел на самом носу катера. — К п-пи-ратам едем. Голову от-торвут, как к-кокосовый орех. В-вес-сёлый город!
Вдали зеленели острова. Между ними ходили тугие волны. Катер быстро зарывался носом, и в лицо летели радужные брызги. Я ловил их руками. То с одной, то с другой стороны сверкали влажные бока судов. В стороне качались баржи. На одной женщина держала малыша и умывала из таза. На другой хозяйка доставала ведром из-за борта воду. Тут и там полоскалось под ветром бельё и светилось от солнца.
— Красиво… И раздеть здесь тоже красиво могут, — засмеялся тоненький Митя.
— А что, кроме шуток, — вмешался Ваня. Он был в новенькой рубахе, в остроносых туфлях. И брюки у него были наглажены, как отточенные лезвия. Тут сколько случаев было, целые пароходы пропадали! Недавно ограбили какое-то шведское судно.
— Ну, это уж сказки! — рассмеялся я. — В наше-то время?
— Какие сказки?! — выпучил глаза Ваня. — Ограбили шведское судно! Ночью подошли на джонках с оружием из-за этих вот островов, согнали на корму всю команду. Пистолет к виску, а сами бросили груз на джонки — и концы в воду. Один полицейский напал на след пиратов, так потом его голову нашли где-то в кустах.
— Г-го-лову от-торвут з-запросто, — таинственно повторил Веня, будто не раз попадал в такие истории.
— А, ерунда! — сказал электромеханик Валерий Иваныч, у которого было прозвище «Чудеса ботаники», потому что он собирал редкие, диковинные растения. По переборкам его каюты вились лианы, на полу стояла пальма… И сам он со своей стрижкой «ёжик» походил чем-то на кактус. Он и сейчас ехал
