хоть кое-какие уроки. Начал с физики - Юрий Михайлович вроде и свой человек, а на уроках спуску не дает. Прочитав пару абзацев, Вовка хотел закрыть форточку, потому что на свет летела всякая мошкара. И только приподнялся, как вдруг увидел голубоватый конверт, лежавший на подоконнике.
Сначала не придал этому значения. 'Наверно, дед забыл, - подумал он. - Рылся тут у меня, бумагу, видно, искал для письма да так и оставил'. Взял конверт, чтобы отнести деду, и чисто автоматически, без всякого интереса взглянул на адрес. Взглянул - и остановился. Там, где обычно пишется адрес, стояло всего три слова: 'Владимиру Калашнику. Лично'.
'Да, дед тут ни при чем', - удивленно подумал Вовка и разорвал конверт. Вынув оттуда небольшое письмо, прочитал: 'Если ты настоящий парень, а не макуха, ты можешь нам пригодиться. В воскресенье в 16.00 стой возле входа в поселковый клуб. Никому об этом не говори, даже друзьям. Письмо сожги'.
Подписи не было. Вовка ошарашенно вертел письмо в руках и ничего не понимал.
- Во дают! - только и мог он сказать. Никогда никаких писем он не получал, и вдруг - такое. Но кто же это мог сделать? Неужели друзья разыгрывают?
Вовка взял письмо и снова все прочитал. Нет, не похоже, чтобы разыгрывали. По-деловому вроде написано, без дурачества. Вот только слово 'макуха' какое-то несерьезное.
- А ну-ка навались, у кого деньги завелись! - позвал дед к столу.
Над картошкой вился вкусный сытный запах, и в другой раз Вовка расправился бы с ней в два счета, но сейчас ел медленно, думая о своем. В клуб он, конечно, пойдет. Он ничего не теряет, даже если это розыгрыш. В случае чего скажет, что пришел в кино и ждет сеанса. Никакого письма он не получал, а то, что пришел на 16.00 - просто совпадение. Убедительно? Ну, и привет!
* * *
В воскресенье в клубе было полно народу. Вовка пришел пораньше, купил билет и начал околачиваться у входа. Тот, кто подкинул письмо, будет, очевидно, наблюдать за ним и этим себя выдаст. Что ж, такая контригра нравилась Вовке. 'Посмотрим еще, кто из нас макуха', - думал он, приглядываясь то к одному, то к другому посетителю.
Сначала подозрение вызвал Колобок - так в классе называли Олега Павлюченко за его чрезмерную полноту. Тот стоял возле афиши, время от времени поглядывая на Вовку, а потом и вообще подошел к нему.
- Слышь, Калач, - начал он, - там Запара вчера приставал.
- К тебе? И чё он говорил?
- Двадцать копеек забрал. Сказал: 'Тебе все равно на диету переходить надо'.
- Ладно, - улыбнулся Вовка. - С Запарой я потолкую. Но ты ему в другой раз вот так сделай. - Он ткнул Колобка в дыхало, и тот, ойкнув, согнулся.
Потом его внимание привлекла Ирка Владыкина, тоже ученица из их класса. В кино она пришла не одна, а со своей подругой, восьмиклассницей. Девчата обе смотрели на Вовку, и когда он встретился с ними взглядом, улыбнулись. Смысл этих улыбок показался Вовке понятным. Ага, значит, написали письмо и радуются, что водят Калача за нос? Ну что ж, сейчас посмотрим, кто кого водит. Сейчас он подойдет к ним и скажет... А что он скажет? Надо что-то убедительное, чтоб наповал. Ну, например, такое: 'Не за свое дело беретесь, девоньки... ' Нет, это не годится: слишком просто. Лучше так: 'Макуха - она женского рода, к вашему сведению'. Да, именно так он и скажет: 'Макуха - она женского рода'. Это то, что надо.
Вовка уже сделал было шаг в их сторону, но девчата первые направились к нему. Подошли, по- прежнему улыбаясь.
- В кино пришел? - спросила Ирка.
- Ага. А вы тоже пришли?
- Ира, мы тоже пришли или мы еще сидим дома? - проговорила подруга, немного кокетничая и иронизируя.
Ирка засмеялась, но смех у нее был какой-то поспешный и, пожалуй, слишком громкий.
'Это от волнения. От вполне понятного волнения', - догадался Вовка. Ну что ж, теперь можно начинать атаку.
Он окинул их насмешливым взглядом и сказал:
- Так вот, девоньки. Макуха, к вашему сведению, женского рода.
- Что? - переспросила подруга.
- Я говорю, макуха - она женского рода.
- Ну естественно. А дальше что?
- А дальше сами соображайте.
Подруга посмотрела на Ирку, которая все время молчала, потом на Вовку и, не меняя первоначального тона, воскликнула:
- Кажется, уже сообразила. Товарищ даже в кинотеатре штудирует грамматику. Ира, у вас в классе все такие старательные?
- Все, - ответил Вовка. - Но никому об этом не говорите. Даже друзьям. А записку сожгите.
Подруга заметно поскучнела и уже ничего не ответила, а лишь с недоумением посмотрела на Ирку. 'Ну и знакомые у тебя!' - говорил ее взгляд. Ирка тоже, видимо, ничего не понимала и стояла, растерянно приподняв плечи. Потом обе медленно повернулись и пошли в зал. Вовка, озадаченно глядел им вслед. Он ничего не понимал. Или же девчата хорошо владеют собой, или же они тут не при чем. А это значит, что его соображения были ошибочны.
- Мальчик, тебя зовут Вова? - услышал он рядом детский голос.
Вовка оглянулся. Перед ним стояла маленькая девочка из второго класса. Он ее раньше в школе видел.
- Ну допустим. А дальше что?
- Возьми. Это тебе.
Она протянула ему небольшую книгу зеленоватого цвета и вприпрыжку побежала к скверику, где играла кучка малышей. Вовка повертел книгу в руках, потом прочитал заглавие: 'Застава в ущелье'. Ничего не понимая, он начал ее листать и вдруг между страниц увидел конверт. На нем ничего не было написано, но был он такой же голубоватый, как и тот первый, что лежал на подоконнике. Внезапная догадка обожгла Вовку. Он быстро разорвал конверт и вынул оттуда лист бумаги. Увы! Вместо букв там были сплошные точки-тире.
'Азбука Морзе!' - понял Вовка и пожалел, что не знает ее. Если бы не воскресенье, он побежал бы в школьную библиотеку - там эта азбука есть. А так... Но сначала надо догнать девочку.
Бегать за ней никуда не пришлось, потому что она играла там же, в скверике, и никуда не собиралась скрываться. Вовка подозвал ее и спросил:
- Эй, киса, кто дал тебе эту книгу?
- Один дяденька.
- Какой дяденька? Где?
- Он на машине приезжал.
- И что?
- Подошел ко мне и говорит: 'Вон видишь, возле дверей клуба стоит мальчик в белой рубашке? Его зовут Вова. Подойди и отдай ему эту книгу. А то я спешу'. Я и отдала.
- А куда он уехал?
- Туда, - показала девочка.
Вовка выбежал на дорогу, но никакой машины там уже не было.
Чуть не плача от досады, он поплелся домой, совсем забыв, что у него в кармане лежит билет в кино.
* * *
Раньше, чем завтра, письма он не прочтет, думал Вовка, а обмозговать кое-что можно уже сегодня. И лучше всего сделать это в балке, где никто не будет ему мешать.
Он миновал совхозные свинарники, обогнул потемневшие скирды прошлогодней соломы и скоро вышел на тропинку, ведущую вниз. Баранова балка была вторым домом для Вовки, выросшего здесь, и он любил ее, но - подсознательно, не задумываясь об этом, как любят обычно только дети. Вот и сейчас он, полон нахлынувших мыслей, медленно шел по сухой траве и по сторонам почти не глядел.
