— Ну, что ты как не пацан? Ты что, со своим пацаном разосраться хочешь из-за какой-то сучки? Я, конечно, ебнул тебе, но ты же сам первый. У меня с ней свои дела, насчет пацана одного. А ты зачем лез? Я думал, ты свой пацан, думал — ты друг будешь, а ты…
— Ладно.
Я пересаживаюсь.
На алгебре — самостоятельная работа, и я решаю за себя и за Быру.
— Молодец, — говорит он. — Свой пацан. Найду тебе бабу, с которой легко добазариться. Будешь уже не «мальчик», не то что все эти дрочилы. А ты вообще дрочить пробовал?
— Нет.
— Не верю. Все пацаны пробовали. Даже я, пока не начал с бабами.
Прихожу домой — мамы нет. Сажусь в кресло, расстегиваю брюки и дрочу, представляя себе Егоркину. По самостоятельной мне «четыре», Быре -'три'. Я сделал у себя «одну» ошибку. Лучше бы у него. Или нет? Егоркина подходит к Быре и дает ему записку. Быра читает, она ждет.
— Сегодня в семь часов, — говорит он. Егоркина улыбается и уходит. Я ничего не спрашиваю.
На этой неделе наш класс дежурит по школе. Нас с Бырой ставят в «хорошем» коридоре: там никаких «малых», только девятый и десятый классы. Быра все время рисует в своей тетрадке, положив ее на подоконник. Рисовать он не умеет вообще, и все получается уродливо и непохоже, но самому ему нравится, и я тоже говорю, что классно получилось, если он спрашивает.
Подходят двое десятиклассников — Вова-Таракан и Гриша-Туз.
— Слушай, малый, дай двадцать копеек, — говорит мне Таракан.
— У меня нет.
— Таракан, не лезь к нему. — Быра отрывается от своей тетрадки.
— Ты что-то сказал? Повтори.
— Не лезь к нему.
— Это что, твой друг?
— А если и друг.
— Слушай, Туз, Быра давно уже нарывается. Пора ему по рылу насовать. Как ты?
— Вообще можно. Нет, давай лучше не так сделаем. Вот ты говоришь — это твой друг. Если ты ему ебнешь, мы тебя прощаем. А если нет, то мы тебя вдвоем отработаем. Ну как?
Быра тупо смотрит на меня. Таракан хватает меня за пиджак.
— Я этого держу, чтоб не съебался.
— Ну что? — спрашивает Туз у Быры.
Быра идет ко мне. Я жду, что он ударит меня как будто сильно, а на самом деле тихонько, а я притворюсь, типа сильно. Я так делал классе в пятом, когда у нас учился Гриб — его потом в спецшколу забрали. Он был самый сильный и мог к любым двоим пацанам подойти и сказать «Вот ты ебни его, а то я тебя». Все боялись Гриба, и некоторые били по-настоящему, а я нет, чтобы потом, когда случится наоборот, тот, другой, тоже не ударил бы со всей силы.
Быра бьет по-настоящему и прямо в «солнышко». Таракан отпускает мой воротник. Они уходят. Быра сует свою тетрадку в сумку и тоже уходит. Я сижу на корточках, потом приседаю несколько раз, как меня учили, и иду в класс. Сажусь один.
На следующий день — первое марта. Все серо. Тает. Первый урок — история. До звонка минут пять. Подхожу к Быре. Он смотрит на меня. Я улыбаюсь.
— Привет.
— Привет.
Порнуха
Мне стыдно, что я еще ни разу не ебался. Все одноклассники и друзья уже пробовали, а я еще нет. А ведь мне уже четырнадцать. Раньше мне все это было до жопы: я был «маленьким». А полгода назад вдруг крэйзанулся насчет этого. Стал смотреть по видику порнофильмы дома у Джоника — их покупает его папаша и прячет в шкафу, а Джоник находит. Все карманные деньги я трачу на порножурналы — даже курить бросил специально, чтобы экономить. Ну и, само собой, дрочу на баб в этих журналах, а иногда и на своих одноклассниц и других знакомых.
В моем районе много блядей, но они все старше меня, и я не знаю, как к ним подъехать. А те, что не старше, тоже ебутся в основном с пацанами из «учила» или со «старыми» мужиками.
Джоник сегодня пришел ко мне и сказал, что насчет фильмов ничего не будет: его папаша в отпуске и сидит дома. Решили просто пойти погулять. На остановке подкатили двое «старых» пацанов — Бык и Чура, и Бык говорит:
— Малые, давайте с вами выпьем.
Это значит, они хотят с нами выпить за наши бабки. Я хотел сказать, что бабок нет, потом подумал: ладно, хер с вами, все-таки пацаны со своего района. Может, напьемся, потом погудим с ними. А то лето кончается, а все какой-то скучняк: нечего и вспомнить потом будет. Взяли три бутылки «чернила». Это маловато для четверых, но мне особо много и не надо, чтоб забалдеть. Сидим на скамейке во дворе дома, где живет Джоник, и пьем по очереди из одного стакана.
— Э, малый, а чего ты не куришь? — спрашивает меня Бык. Он раньше учился в нашей школе, потом ушел в «учило», а оттуда его, говорят, вы гнали: «мочил» своих мастеров. Я его много раз видел на районе с
