И как нервы, стальные пружины
В ружейных замках взведены...
Когда песня кончилась, дядя отложил гитару и задумчиво сказал:
- Д-да, любопытно... Это откуда такое произведение?
- У брата слышал.
- Он тоже поет? - быстро спросил дядя.
- Да нет, у него на магнитофоне...
- Ну ладно. Максим Рыбкин. Меня зовут Анатолий Федорович, я руководитель ребячьего хора. И ты, дружище, от меня не сбегай, пожалуйста.
Максим не сбежал. Зачем? По крайней мере можно было петь не стесняясь. Не то что дома, где мог услышать и начать дразниться Андрей. Правда, не все песни нравились, но что поделаешь? Так не бывает, чтобы все на свете нравилось. Зато одна песня, про первый полет, была для Максима самая лучшая.
С этой песней он и будет выступать сегодня на телевидении, на концерте, посвященном Дню пионерии.
Хорошо, что с этой песней? Пускай мама с папой не летчики, пускай он сам не летал еще ни разу, даже пассажиром, но раз он поет про летчиков, значит, хоть какое-то, хоть самое маленькое отношение к ним имеет. Значит, пилотку с крылышками носит не зря. Вот так!
Максим посильнее сдвинул пилотку на левый бок и еще раз с удовольствием оглядел себя в зеркале.
Конечно, хорошо, если бы уши были чуть поменьше и не торчали в стороны. И если бы вместо белобрысой коротенькой прически была темная и волнистая - не такая длинная, как у Андрея, но вроде. И если бы губы оказались потоньше, а нос попрямее и с мужественной горбинкой, как у папы. Но нет так нет. В общем-то. Максим и так неплох.
Что ни говорите, а внешность для человека - важная вещь. Именно из-за внешности Максим попал в солисты. Конечно, ему это не говорили, но он догадался. Он случайно слышал после репетиции, как поспорили Анатолий Федорович и начальница всего ансамбля Алевтина Эдуардовна.
Анатолий Федорович только с виду грозный был, а на самом деле очень добрый. Он на ребят никогда не кричал, даже если баловались на репетициях. Но в тот раз, с Алевтиной Эдуардовной, он разговаривал сердито. Они поссорились из-за Алика Тигрицкого.
- Пожалейте ребенка!- возмущался Анатолий Федорович. - Вы наслаждаетесь его голосом, как конфеткой, а весь хор сбивается и начинает хихикать, когда Алик поет: 'Товарищ летчик, возьмите меня, я очень легкий'!
Это была правда. Хихикали. И Максим опять едва не засмеялся за кулисами. Потому что в самом деле - когда Алик, по прозвищу Шеф-повар, со своим круглым, как тугой мешок, животом и похожими на подушки коленями выходит к микрофону, под ним поскрипывает сцена.
- Но, дорогой Анатолий Федорович,- ласковым голосом возражала Алевтина Эдуардовна, - ведь у вас хор, а не балет. Прежде всего следует думать о звучании...
- Об искусстве надо думать! - почти зарычал Анатолий Федорович. - Целиком об искусстве! Когда посреди серьезной песни в зале начнется хохот, какое к черту звучание! И каково будет самому Тигрицкому? Нет уж, пускай поет о макаронах - там все на месте: и внешность, и голос, и содержание.
- Но как же песня о полете? Ведь мы все-таки чкаловцы!
- Будет вам песня! В хоре не один Алик с голосом...
Через день Анатолий Федорович оставил Максима после репетиции и осторожно спросил:
- Максимушка... Потянешь 'Первый полет'?
Конечно, он знал, что эта песня Максиму больше всех нравится. Максим оробел и застеснялся. Шепотом сказал:
- Не знаю... И на концерте?
- Там видно будет. Попробуем?
Первый раз получилось неважно. Потому что подошла Алевтина Эдуардовна и, поджав губы, смотрела на Анатолия Федоровича. Максим сбился...
- Ну ничего,- грустно сказал Анатолий Федорович.- Ничего, Рыбкин. Потом еще... Попытаемся.
Максиму стало жаль его. И он немного рассердился. И сказал:
- А можно еще раз?
Анатолий Федорович торопливо поднял крышку рояля.
- Еще? Ты хочешь?
Максим кивнул и зажмурился. И представил, как ветер качает ромашки на краю летного поля. И какие пушистые белые облака бывают над аэродромом, когда раннее утро... Он так это здорово представил, что пропустил начало.
- Ой, простите. Можно снова?
И опять пошло вступление:
Над травами,
которые
Качает ветер ласковый,
Над кашкой и ромашками
Растет веселый гром...
Это просыпаются разноцветные спортивные самолеты. Летчики прокручивают моторы. А на краю аэродрома собираются мальчишки - те, кто очень хочет в небо. Те, кто часто летает во сне.
Максиму почти каждую ночь снится, что он летает...
Он кончил петь и опять испугался. Не получилось?
Анатолий Федорович улыбался. Он посмотрел на Алевтину Эдуардовну и сказал:
- Э?
Посмотрел на Максима и сказал:
- Э! И показал большой палец, хотя это, наверно, было непедагогично.
Конечно, голос у Алика гораздо лучше, чем у Максима, тут и спорить смешно. И умения у него больше. И фамилия Тигрицкий для солиста годится больше, чем Рыбкин. Но полет есть полет, если даже он не на самом деле, а в песне. Что поделаешь, если Алик весит килограммов пятьдесят, а Максим в два раза меньше!
И наверное, не только в этом дело. Максиму кажется, что Алику все равно, какую песню петь. Он про макароны и про летчиков поет одинаково. Наверно, Алику никогда не снится по ночам, что он летает. Недаром Алик совсем равнодушно отнесся к новой форме с серебряными крылышками на пилотке.
А форма что надо! Младшему хору завидовали даже старшие ребята. Конечно, не те большущие парни, которые поют басами, а кто перешел в большой хор недавно. Завидовали, хотя получили голубые костюмы с модными пиджаками и расклешенными брюками. Еще бы! Таких пилоток им не дали.
Но конечно, одна пилотка, без формы, выглядит не так хорошо. А мама этого не понимает.
- Надень хотя бы легкую курточку.
Братец Андрей глянул ехидно и выжидательно. Сейчас скажет: 'Ну что ты, мама! Какая курточка? Надо, чтобы все блестело. Представляешь, идет наш артист по городу, а прохожие оглядываются: ах, не из тех ли это мальчиков, которые только что выступали по телевизору? Ах, не он ли пел самую главную песню? Подумайте, какой молодец!'
И самое ужасное, что он будет прав. Потому что есть у Андрея скверная способность: он видит младшего брата насквозь.
- Ну что ты, мама! - начал Андрей, и Максим съежился в душе. Какая курточка... На улице уже сплошное лето. Пускай закаляется.
Нет, временами брат бывает вполне порядочным человеком. Мама сказала, что все это скоро кончится ее гибелью, и велела Максиму убираться.
- И не опаздывай к обеду. Пусть хоть в субботу семья пообедает вся вместе, по-человечески.
- Мам, ну как 'не опаздывай'! Концерт кончится в час, а в школу - к половине второго. Мне только- только добежать.
- Здрасте, моя радость! Почему же ты пошел без портфеля?
- А у нас не будет уроков. Будет экскурсия в парк.
- Представляю, как ты отделаешь в парке свой мундир... Не забудь пообедать в буфете.
