виду... Лишь потом она повернула лошадь.
Он проехал чуть вперед, притворяясь спящим, и наконец обернулся.
Ее как ветром сдуло.
- Ну, красотка... - рыкнул он сквозь зубы.
Пришпорив коня, он догнал отряд.
- Где она? - орал он издали. - Где эта стерва?
Солдаты остановили коней, непонимающе переглядываясь. Эгдех, побагровев от злости, выхватил меч из ножен и ударил ближайшего солдата плашмя по спине.
- Силы небесные! - зарычал он. - Что за гребаное войско! Сам за всем не проследишь, и ничего, один только бордель на уме! Я за ней!
Несколько солдат пришпорили лошадей, желая составить компанию разъяренному командиру.
- Куда? - рявкнул он. - На кой ляд мне ваша помощь, задницы?! Езжайте дальше! Ну! Лордос, забирай их!
- За мной! - приказал тройник.
Солдаты, поколебавшись, вернулись в строй. Эгдех галопом помчался назад.
Он был рад, что его план удался.
'Ха! Самое приятное - впереди! И убегает со всех ног!' - Эгдех раскатисто захохотал.
Попытка девушки бежать, невзирая на окружающую дикость природы, гор, была поистине отчаянным шагом. Она не знала этого края, не знала и куда ей бежать. Эгдех прекрасно это понимал и не мог нарадоваться тому, какое впечатление произвела на дартанскую красотку его 'опека', раз уж она решилась на подобную авантюру. Подумав о том, сколько хлопот было из-за этой капризницы у Рбаля, Даганадана и Гольда и сколь трагично закончилось их знакомство с рыжей, он решил, что ему есть чем гордиться. Он-то не дал провести себя так бездарно.
18
Ночь опустила на горы свою таинственную тьму.
Гольд слегка пошевелил головой и со стоном схватился за бок. Рука наткнулась на арбалетную стрелу, пробившую кольчугу и подстежку и теперь дававшую о себе знать жестокой, раздирающей внутренности болью. Он крепче сжал пальцы и выдернул стрелу. Сознание тут же покинуло его.
Прошло время, прежде чем он пришел в себя и снова дотронулся до раны на боку. Гольд застонал, безуспешно пытаясь сесть. Потом опять лег, долго приноравливаясь к боли, сделал новую попытку сесть и ударился головой о скалу, но, удачный случай, нашлась опора.
Наконец Гольд вытер пот с лица, ощупывая голову: лоб был глубоко рассечен. Вероятно, падая, он ударился о камни. 'Ерунда', - сказал он себе и, стиснув зубы, ощупал бок. Рана была очень болезненная, но, как он и надеялся, не очень глубокая. Стрела пробила кожу и мышцы, но внутри, похоже, ничего не повредила. 'Пройди она на дюйм глубже...' Он отогнал мрачные мысли.
Боль стихала, и рана почти перестала кровоточить. Похоже, к ней присохла ткань подстежки. 'Отдирать ее будет не слишком приятно, но это потом... Сейчас... еще немного отдохнуть...' Он оперся головой о скалу и застыл.
Светало.
Сотник наблюдал за рождением нового дня уже в полном сознании. Дождь будто специально задержался в облаках, все было тихо и спокойно.
Крепко опершись руками о скалу, он поднялся на ноги.
Медленно, шатко, Гольд шел в сторону пещер. Он двигался все увереннее. Затекшие, изболевшиеся мускулы немного разогрелись. К боли он уже попривык.
Потом он увидел Даганадана.
Тот лежал навзничь, прямой и застывший в покое смерти. Из могучей груди торчала стрела; большая рука сжимала ее легко, почти нежно...
Гольд встал на колени, провел дрожащей рукой по лицу мертвеца, осторожно откинул с холодного лба прядь волос.
- Даг?
Глаза друга смотрели на него спокойно, без гнева, без упрека.
- Мы поссорились, Даг. Шернь! Что случилось, Даг?
Он посидел еще немного, потом хотел закрыть другу глаза, но веки окоченели. Гольд встал и, глотая ком в горле, ушел, оставив друга наедине с громбелардским небом.
Чуть дальше он наткнулся на израненный труп Бельгона и все понял.
В пещерах никого уже не было, кроме лошадей. Он сел и наконец занялся тем, что так долго откладывал: начал думать.
Постепенно он восстанавливал возможный ход событий. Он понял, что его сочли убитым. Что же случилось с его людьми?
Конечно, они повернули назад, в Бадор. После смерти обоих командиров и больших потерь в отряде ничего другого не оставалось.
'Что с Лейной?!' - у него захолонуло внутри.
Он приказал себе успокоиться. А что с ней могло случиться? Конечно, она едет с солдатами. Нужно только догнать отряд. Это нетрудно. Дорогу он знает. Можно не спешить. В худшем случае догонит их уже в Бадоре. Однако он знал, что торопиться будет.
Гольд оседлал коня и прихватил другого. Остальных лошадей прогнал. Может, они найдут траву, может, и нет. Может быть, попадут кому-нибудь в руки. Он не может вести за собой целый табун. Он вскочил в седло и вскрикнул от боли. Скорчившись, зажал рукой сочившуюся кровью рану и медленно сполз на землю.
Нужно перевязать. Иначе он далеко не уедет.
Гольд начал снимать кольчугу и подстежку.
19
Каренира поднялась с земли, напряженно вглядываясь вдаль... В то же мгновение из-за скал выскочили несколько человек и бегом бросились к ней. Девушка нагнулась за луком, но было уже поздно; она оставила оружие и так, как была, с голыми руками, выбежала навстречу нападавшим. Байлей никогда еще не видел таких прыжков, а если бы ему кто-нибудь рассказал - не поверил бы. Быстро разогнавшись, она взмыла в воздух, словно степная пантера. Получив удар ногами, мужчина рухнул на землю, не издав ни звука. Она повернулась ко второму. Тот набросился на нее, подняв меч; она повернулась, присев, перехватила опускающуюся руку и подбросила ноги вверх. Нападавший по инерции перелетел через ее спину, перекувырнулся и грохнулся на скалы, словно мешок с песком. Все произошло так быстро, что Байлей очухаться не успел. Стряхнув с себя оцепенение, он прыгнул с мечом вперед, встав плечом к плечу со Старцем. Противники бросились на них. Дартанец видел краем глаза, как его седобородый спутник отражает своим полумечом вражеский клинок, а раскрытой ладонью останавливает бросившегося в атаку противника. Эффект был таким, словно тот на бегу въехал головой в растяжку между деревьями.
Впрочем, у Байлея тоже не возникло особых хлопот: его противник очень плохо владел мечом, почти сразу же лишился оружия и позорно бежал. Байлей посмотрел на Охотницу, которая, молниеносно обернувшись вокруг своей оси, изо всех сил закатила ногами в лицо рослого детины. Тот рухнул. Удивительный способ борьбы, который Байлей видел впервые, ошеломил дартанского магната. Однако он тут же опомнился, поскольку перед ним возник очередной противник.
Лязгнули скрещенные клинки, оружие в руке молодого человека дрогнуло. На этот раз он имел дело не с увальнем! Дартанец парировал второй, очень быстрый удар, с силой оттолкнул меч, попытался перейти в контратаку, но безуспешно. Отчаянно защищаясь, он внезапно услышал приглушенный, полный боли крик Карениры. На мгновение он отвлекся, но это дорого ему обошлось: вражеский клинок сместился вдоль острия до самой рукояти его меча, мягко отодвинув в сторону, после чего холодный металл коснулся его шеи.
- Недурно, братец, - с уважением произнес воин, намереваясь проткнуть ему горло.
В тот же миг раздался странно низкий, полный ужаса и изумления голос:
- Во имя Шерни! Стоять! Стоять, говорю!
Противник Байлея отступил и опустил оружие, продолжая бдительно следить за его движениями. Байлей хотел было прыгнуть вперед, но кто-то перехватил его за плечо. Это был Старец.
- Нет, мой мальчик.
