Тишина в ответ.
- Может быть, ты думаешь, что кот ничего не смыслит в человеческих делах? Это не так. Я живу среди людей, мой юный друг. Может, я и держусь чуть отстраненно, но у меня есть глаза, которые видят, и уши, которые слышат. Не удивляйся, что она побежала за Глормом, а не за тобой. Что ты ей, в конце концов, можешь дать? Дружбу? Не это ей нужно. Смотри: мой друг начал играть с ней в любовь, только играть, но она наверняка и сама знала, что это всего лишь игра. И что? И еще одно, - закончил кот. - Хоть и с добрыми намерениями, но я все же впутал тебя в чужие дела. Впрочем, Глорм меня еще поблагодарит, Каренира поймет, а ты, если хочешь, можешь потребовать любой сатисфакции. Я понесу любое наказание, какое ты определишь.
Байлей уставился во тьму перед собой.
Может быть, кот и понимал людей. Но человек не понимал кота.
По крайней мере, сейчас.
- Ты и в самом деле дартанец, господин? - спросил Делоне. - Почему же тогда все над вами смеются?
Байлей медленно отвел острие клинка противника от своей груди.
- Невероятно. - Разбойник все еще не в силах был скрыть удивления. Кроме Глорма, который может разрубить меня пополам вместе с моим мечом, я не знаю никого, на кого я потратил бы такую уйму времени!
Байлей не понял. Может, это насмешка? Они скрестили оружие раз двадцать, не больше.
Делоне убрал меч и дружелюбно обнял дартанца:
- Идем, господин, нам нужно поговорить. Дашь мне подержать свой меч? Он просто великолепен.
Они прошли через круг зрителей и присели в сторонке. Через пару минут они горячо спорили, отчаянно жестикулируя, показывая приемы и как бы убивая десятки невидимых противников.
Рбит, наблюдавший за их поединком с видом знатока, повернулся к Каренире, Глорму и Старцу:
- У него невероятный талант. Уверенная, быстрая рука и реакция, какой я не видел ни у кого, кроме Делоне. Но ему еще не хватает ловкости.
- Искусство владения мечом, - заметил старик, - уже почти умерло. То, чем обычно занимаются, - простая резня, и не больше. Эти двое, попади они в руки старых мастеров-шергардов, засверкали бы, как бриллианты. - Он нахмурился. - Но ведь, - обратился он к Басергору-Крагдобу, - ты, господин, как я слышал, сражаешься двумя мечами?
Великан без единого слова достал из ножен невероятно длинный клинок с узким лезвием и подал его старику.
- Откуда у тебя это оружие, господин?
- Есть один человек, который любит железо, так же как и железо любит его. Он живет в Громбе. Но сражаться этим оружием научил меня однорукий старик, почти с меня ростом. Он никогда не говорил мне, кто он, а я в конце концов перестал его об этом спрашивать. Самое удивительное время в моей жизни, - признался разбойник. - Тот человек также рассказал мне, как соединить выпады этим мечом с ударами короткого палаша. Он только рассказывал, показать не мог. Но, похоже, я неплохо понял и до сих пор жив.
- Однорукий, твоего роста? - Старик задумался.
- Может, ты его знаешь, господин? - оживился Крагдоб, однако тут же поднес руку ко лбу. - Нет. Не стоит говорить, господин. Если и знаешь, не говори мне, кто он. Я уважаю его тайну. Раз он сам не захотел мне ее открыть, не говори. Он никогда не брал денег за свои уроки. Так что я у него в долгу. Этот секрет - его собственность.
Старик кивнул.
- У тебя большое сердце, Король Гор, - задумчиво сказал он. - Большое, честное сердце...
Тут же, словно не желая, чтобы его слова слишком хорошо запомнились, он обернулся к Каренире и Байлею.
- Нам пора, - громко сказал он.
- Конечно, - подтвердила Охотница. - Я с самого рассвета жду каких-то состязаний. Раз они закончились, то пошли. Общество разбойников мне уже наскучило.
- Так же как и некоторым разбойникам, - неожиданно встряла Арма, светловолосая подчиненная Крагдоба, - наскучило общество ее благородия Охотницы.
Наступило неловкое молчание.
- Арма, - укоризненно, но мягко мурлыкнул Рбит.
- Это что, сцена ревности? - нахально поинтересовалась армектанка.
- Каренира, - призвал ее старик к добропорядочности.
Она резко обернулась:
- Во имя Шерни! Неужели и ты, отец, будешь меня упрекать или поучать? Со вчерашнего дня все почему-то думают и решают за меня!
Подошел Байлей. Она заметила его и показала на восток.
- Ну что, идем, или ты передумал?
Люди Басергора-Крагдоба переглядывались, не понимая, кто, с кем и из-за чего спорит.
Дартанец ничего не ответил.
Прощание вышло холодным. Только Старец кивнул разбойникам спокойно и дружелюбно.
Тропа увела их от разбойничьей стоянки.
Пути разошлись.
22
Гольд чувствовал себя паршиво, но, честно говоря, он другого и не ждал. Решив догнать отряд как можно быстрее, он заплатил за это сильной лихорадкой. Рана оказалась довольно тяжелой для того, чтобы мчаться во весь опор галопом.
В полдень он позволил себе немного отдохнуть и заснул. Проснувшись, понял, что сегодня отряд он уже не догонит.
Проехал еще немного, а ближе к вечеру начал искать место для ночлега. В Громбеларде не следует ночевать посреди дороги, так как нельзя предвидеть, кто выйдет на нее.
Он думал о Лейне.
Сейчас, когда ее не было с ним, ему вдруг показалось, что с той минуты, как он забрал ее из Роллайны, все было лишь сном... Это не могло быть явью.
Не могло.
Она плела против него интриги? Из-за нее погибли люди? Но ведь, во имя Шерни, разве она этого хотела? Просила похитить ее, умыкнуть? Он силой заставил ее повиноваться. Все ее поступки были продиктованы страхом, желанием вернуться домой, в Дартан. Она изворачивалась, лгала, строила тайные планы. Во имя Шерни! Да она попросту защищалась, как умела! Если бы ее оставили в покое, в золоте и роскоши Роллайны, весь ее талант к хитросплетениям и интригам был бы использован так, как использовали его тысячи женщин, всегда и везде. Может быть, несколько претендентов на ее руку провели бы несколько жестоких, разрывающих сердце, бессонных ночей. Может быть, несколько поклонников, ничего не зная друг о друге, разминулись бы в дверях ее спальни. Но именно он, Гольд, сотник Громбелардской Гвардии в Бадоре, выпустил на свободу демона, и никто другой не виноват в случившемся.
Он любил эту девушку.
Теперь он спрашивал себя, можно ли ее вернуть. Исправить то, что не задалось с самого начала?
Он на это надеялся.
Невдалеке от дороги, на склоне, Гольд увидел небольшую рощицу. Вот и место, что он искал для ночлега.
Было слишком темно, чтобы взбираться по склону верхом. Он неуклюже слез с седла и со стоном повел лошадей в гору.
На опушке леса он заприметил небольшой ручеек и обрадовался, так как на такую удачу даже не рассчитывал. Великолепное место для ночлега!
Он напоил лошадей, потом, уже на ощупь, промыл рану, наложив свежую повязку.
Утром его разбудили вороны.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. МЕЧИ
23
Шли медленно, и ничего ровным счетом не происходило. Что хуже всего. Ну хлынул бы достославный ядовитый дождь, или провалились бы в живой песок; а то напали бы чудовищные обитатели Края - все не такое тягостное ожидание.
