вампирша. — И все же, лопухнулась я просто классически.»
Между тем, почтмейстер сказал:
— Давай разгружать. Слава богу, ящики не очень тяжелые.
— Это точно, — поддакнул возчик. — Вон тот, он, конечно, гораздо тяжелее. Но его я должен везти еще два перегона. Городок Барам.
Слышал такой?
— Еще бы, — сказал почтмейстер. — У меня там брат двоюродный живет. Тоже, на почте работает. Пока, конечно, до почтмейстера он не дослужился. Но я надеюсь...
— Все мы на что-то, понимаешь ли, надеемся, — проворчал возчик. — Давай сгружать, что ли...
— Давай.
Они быстро сгрузили два ящика. И тут почтмейстер сказал:
— Послушай, может, сгрузим и этот? Черт их знает, эти гостиницы.
Уж больно он большой. Кто-нибудь захочет посмотреть что внутри, и вскроет. А тебе потом отвечать. А?
— И то верно, — ответил возчик. — На прошлой ночевке творилось такое... До сих пор мороз по коже идет. Только, мне что, за ним утром придется, стало быть, заехать?
— Ну, и заедешь. А я за ночь соберу для племянника посылочку.
Прихватишь и ее. Идет?
— Тяжелый уж больно, — с сомнением сказал возчик.
— Это ничего. Вдвоем мы его как-нибудь осилим. А я тебе завтра, когда ты заедешь утром, на табачок подкину немного денег. Ну, согласен?
— На табачок, это, понимаешь ли, хорошо. Ладно, согласен.
И они стали сгружать ящик в котором лежала Лисандра.
'Может выскочить? — подумала она. — Самый момент... Нет, лучше переждать. Если я выскочу именно сейчас, то придется этих двух лопухов убить. Это обнаружат быстро, начнут обыскивать город, и если я не успею за ночь хорошо спрятаться... Нет, придется обождать. И какого праха я так крепко заснула? А все возчик.
У-у-у... морда.'
Но натужному пыхтенью, она определила, что ящик для возчика и почтмейстера и в самом деле тяжеловат. И все же, они вытащили его из фургона, а потом перенесли в здание почты.
После этого почтмейстер и возчик вышли. Лисандра услышала как через несколько минут заскрипели колеса отъезжающего фургона, потом, со стороны двери послышался скрежет проворачиваемого в замке ключа.
Полежав еще некоторое время и убедившись, что почтмейстер возвращаться не собирается, вампирша откинула крышку ящика.
Все, теперь можно начинать действовать.
Она подумала, что ей еще несколько повезло. Если бы эти два увальня поставили ящик крышкой вниз, что было вполне возможно, выбираться из него было бы труднее.
Приступим.
Она вылезла наружу и стала осматривать помещение почты. Ей нужно было его покинуть, и как можно скорее.
Почта была небольшой. Единственное окно закрывали ставни, дверь была закрыта снаружи на замок. Что еще?
Лисандра прислушалась. Снаружи доносились, только обычные ночные звуки, изредка топот одинокого прохожего, конечно же мужчины, да время от времени, неподалеку, удары мяча о тротуар. Понятно — там поджидали очередную жертву добилни.
Она присела на ящик и задумалась.
Выломать дверь, с ее то силой — плевое дело. Только, утром, придя на работу, почтмейстер обязательно заметит следы взлома. Он бросится проверять целы ли посылки и обнаружит, что ее ящик пуст.
Интересно, какие он сделает выводы? Нетрудно догадаться — какие.
Стало быть..
Она снова обошла всю почту, и не нашла даже малейшей щелки, через которую могла бы просочиться наружу.
Стало быть, все же, придется ломать дверь. И лучше бы это сделать снаружи. Тут вампирша опять задумалась.
Интересно, как тому, кто находится внутри некоего помещения взломать его дверь, причем, сделать это так, чтобы казалось, будто она взломано снаружи? Невыполнимо...
Лисандра ухмыльнулась.
Если, только, ты не вампир.
Она прислушалась. Ее интересовали прохожие. Конкретно — мужчины.
Впрочем, кто будет разгуливать по улицам в ночь добилни, кроме мужчин? Никто. Стало быть, ей был нужен любой прохожий, который подойдет к почте на достаточное расстояние.
И он нашелся.
Нетвердые шаги, прозвучавшие неподалеку от почты, могли принадлежать только мужчине. Причем, пьяному.
Лисандра встрепенулась и прижавшись к двери, напружинилась всем телом.
Шаги приближались.
— Ближе, еще ближе, — пробормотала вампирша. — Ну же, чего ты медлишь?
Она чувствовала, она почти ощущала этого мужчину, который вдруг остановился метрах в двадцати от почты и стал прикуривать сигарету. Из-за сильного опьянения, этот процесс занял у него достаточно много времени. Достаточно для того, чтобы Лисандра успела почувствовать, как из ее тела вылетают невидимые упругие щупальца и устремляются к жертве. Вот они достигли ее, впились в тело, натянулись.
Хоп! Получилось.
Теперь ее сознание и сознание мужчины представляли единое целое.
«Привет, это я, самая красивая девушка в этом мире, — сказала она мужчине. — У меня нежные губы, у меня мягкие руки, тонкая талия и высокая грудь. При виде меня все мужчины сходят с ума. Если ты поторопишься, то я буду принадлежать тебе, только тебе. Я здесь, за дверью этой почты. Спаси меня, и я тебя вознагражу.»
Мужчина замер. Лисандра хорошо знала, что ее голос его уже заворожил, лишил воли. Теперь, не хватало только небольшого толчка.
Словно умелый кукловод, она мысленно потянула за невидимые нити и мужчина, вяло отбросив сигарету, которую так и не смог прикурить, двинулся к почте. С каждым шагом, он шел все быстрее.
Вампирша поняла, что победила. Мужчина попался и убежать уже не сможет. Теперь, надо суметь сделать все как нужно. Осторожно, но в то же время, не теряя зря время. Этой ночью оно было на вес золота.
И все же, в первую очередь осторожность. Вампирша знала как легко может оборваться контакт, связывающий ее с этим глупым, полупьяным мужчиной. Стоит лишь сделать что-нибудь неправильно.
Ничего, не в первый раз. Тем более, что один мужчина ни шел ни в какие сравнения с несколькими бандитами, которых она вчера держала на дороге целых полчаса.
Мужчина подошел к двери почты и остановился возле нее.
Лисандра облегченно вздохнула. Полдела было сделано. Хотя, расслабляться еще рановато.
«Давай, — приказала она мужчине. — Давай, ломай эту идиотскую дверь. Здесь я, самая красивая девушка в этом мире. И ты меня хочешь. Ведь хочешь, правда? Я жду тебя, я на тебя надеюсь. О, мой спаситель.»
Он налег на дверь всем телом и та несколько прогнулась.
«Не так, — скомандовала вампирша. — Сильнее. Ударь ее ногой. Что значит какая-то деревянная
