свалку, где сжигают отходы, посмотреть, что это такое... Поэтому, оставайтесь здесь пока за меня.
- Хорошо.
- Как можно добраться до туда?
- Очень просто. Наша бригада, собирается у проходной завода к десяти. Там полигонщикам как раз дают машину.
- Что это за наша бригада?
- Это те рабочие, что по штатному расписанию принадлежат нам и должны работать на свалке. Там в связи с большой вредностью, им положено работать четыре часа. Вот с десяти до двух они и вкалывают.
- А сжигают свалку когда?
- Когда устанавливается стабильный южный ветер. Обычно это время нам дают метеорологи, как такового планового поджога нет.
- Это бывает раз в месяц?
- Когда как. Иногда раз в два, а иногда даже два раза в месяц.
- Хорошо, можете идти. Заканчивайте быстрей с насосами.
У проходной шесть мужиков в касках, грязной спецодежде, которая чуть-чуть пованивает специфическим запахом уксуса.
- Кто здесь старший? - обратился я к ним.
Все сразу уставились на меня.
- Дядя Федя, - сказал самый молодой и небритый, - кажись тебя.
Старый мужик с большими отеками под глазами, подошел ко мне.
- Ну я старший. Чего надо?
- Я главный энергетик завода. Зовут меня Андрей Николаевич. Мне бы хотелось проехаться с вами и посмотреть, что происходит на свалке...
- А чего смотреть то, свалка как свалка. Ну если так уж очень хотите... поезжайте с нами... Только... Уж больно вы одеты не для таких местов. Сашка, быстро к тетке Марии, возьми комбинезон, резиновые сапоги и каску для главного энергетика. Семь минут тебе для этого. Как раз до летучки.
- Я сейчас, дядя Федор.
Молодой парень помчался к проходной завода.
- Успеет, склады то далеко...?
- Он не на склад, за проходной наша контора, там диспетчерша ему все выдаст.
Сашка успел, он приволок все новенькое и торжественно вручил мне.
- Молодец, - похвалил дядя Федор парня, - В летучке переоденетесь. Вон машина идет.
К нам подъехал грязный армейский фургон. Все мужики полезли в него. Я тоже.
Это огромная воронка окруженная затвердевшей, черной, блестящей коркой смолы. За ней с таким же налетом небольшие, корявые, но весьма толстые обрубки, изображавшие когда то погибший лес. А уже дальше, мертвое царство застывшей от смолы тайги.
- Оденьте респиратор, - дядя Федор протягивает мне маску. - Здесь так дышать нельзя. Загнуться можно.
Я и сам почувствовал, как в горле стало немного першить и запахло чем то кислым. Натягиваю маску и вижу, что рабочие вытащили из машины лопаты и поплелись к небольшому черному домику-будке без окон.
- Куда они? - мычу я дяде Федору.
- Так э... Машины ждут.
Поплелся за работягами, чувствуя ногами, как липнет к сапогам смола.
В будке светло от электрических лампочек под потолком, видна печь с грязными кастрюлями и чайником, стол со стульями по центру помещения. Несколько топчанов расположились у стен. Рабочие плотно закрыли дверь и сдернули респераторы.
- Все равно воняет, - принюхался молодой.
- Привыкнешь. От этой вони здесь никуда не денешься.
Я стоже снял маску и почувствовал неприятный запах. Мужики затянули папиросы и сигареты и вскоре их запах и дым смешался с местным воздухом.
- Вот так и живем, начальник, - сказал мне один из работяг. - хотите с нами в доминишко?
- Нет.
- Да вы не подумайте, мы не увлекаемся. Машины ходят не регулярно, вот и ждем, когда они появятся.
Вдруг зазвонил телефон. Дядя Федор сдернул с нар аппарат и снял трубку.
- Але... Да, здесь... Сейчас передаю. Это вас, - он протягивает трубку мне.
- Але..., - мне ответил знакомый голос.
- Здравствуйте, Виктор Владимирович
- Привет, Андрей Николаевич. Что ты там делаешь?
- Изучаю обстановку на месте.
- Ну..., ну...
И тут же связь прервалась, замычав короткими гудками. Я обалдело посмотрел на трубку и передал ее старшему. Вдруг за стенкой домика послышался рев машины, рабочие встрепенулись.
- Никак Петруха спозаранку. Тронулись, мальчики, натяните маски.
Огромный МАЗ развернулся к краю воронки и начал медленно поднимать кузов. Серая студенистая масса, неохотно цепляясь за борта, полезла на дно воронки, которая уже на половину была заполнена такой же гадостью. Кузов вернулся на свое место и рабочие принялись скоблить по нему лопатами, отдирая остатки химических отходов от железа. Вонь была ужасной, она пробивалась через респиратор и я отошел от воронки. На этом операция не кончилась. Машина отошла на метров сто, к кромке мертвого леса, где рабочие как по волшебству, достали шланги из черных бугров блестящей земли и начали мыть машину.
- Куда стекает вода? - мычу я дяде Федору.
- А...
- Куда вода стекает?
- Так там низина... Она туда и уходит, наверно в речку...
- Речка то далеко.
- Все равно туда... Ей в землю то не войти, корка над землей... Вот она и туда...
Ничего себе. Они этот полиол растворили и фактически он уйдет в большую реку.
- А нельзя мыть машину у ямы?
- Нельзя, гореть плохо будет.
- А как же вы в дождь и снег? Вода то наверняка попадет в воронку.
- Конечно... Но при поджоге этого говна, разгоняем верхнюю воду и то что под ней палим. А там огонь разгорается и вода испаряется.
- А хорошо этот материал горит?
- Хорошо, только коптит очень. Дым нехороший... Вон, все блестит вокруг, как стекло..., это от этого дыма. Зато яма выгорает за сутки...
Вдруг забибикал автомобиль. К нам по дороге на полной скорости несся знакомый мне газик. Он лихо подкатил к нашей группе. Дверца приоткрылась и показалось знакомое лицо Виктор Владимировича. Он зажимал нос рукой.
- Андрей Николаевич, кончай эксперимент, поехали на завод, там тебя генеральный ищет.
- Иду, сейчас из летучки вещички возьму.
В машине начальник цеха принялся меня ругать.
- Ты что, с ума сошел, поехал в этот могильник. На тот свет раньше времени хочешь отправиться?
- А как же рабочие, они там?
- Рабочие давно больны, они уже списаны. Твой предшественник, уважаемый Георгий... нанюхался тоже, теперь помирает от этой заразы в больнице. Не хватало нам еще одной смерти...
- Рабочие списаны...? Как это?
- А так. Сюда идут работать только смертники.
Мне хотелось задать еще несколько вопросов на эту тему, но я сдержался и только спросил.
