с детства, разве можно это забыть...
- Нет, нельзя. Я на тебя зла не имею, только горечь...
- Тогда, мир, старик.
- Конечно, мир, он лучше всякой ссоры.
Колька подошел ко мне и обнял.
- Прости, дурака.
- Ладно. Хочу тебя предупредить. Мы не пойдем на торжество Алочки, она слишком глубоко плюнула нам в душу. Поэтому не настаивай...
- Я понял, старик, - Николай отрывается от меня и направляется к двери - Пойду к Понтелеймонихе.
После его ухода примчалась Ира.
- Чего он говорил?
- Каялся...
- А ты, простил?
- Да. Мы с ним здесь как братья, трудно рвать кровные узы.
- А я бы разорвала. Татьяну обидел, с этой... связался и все из-за жадности, вишь... деньги заинтересовали.
- А Наталья..., ее тоже деньги интересуют. Здесь большинство хочет денег.
- Но ты то не пошел к ней на уступки.
- Нет. У Алочки сильный характер, пошел бы - скрутила, не пошел - буду либо врагом, либо равным...
Тут к нам постучался и вошел вежливый мальчик Федя.
- Дядя, Боря, вас Вера Пантелеймоновна просит через час подойти к ней.
- Хорошо, Федя, подойду.
- Зачем это? - встревожилась Ира.
- Видно, что то нашла для нас, там... на свободе.
Пантелеймониха сразу взяла быка за рога.
- Боря, я все выяснила, связалась с нужными людьми. Есть хороший вариант под Астрахань, не доезжая километров восемьдесят. Там одинокая женщина возьмет вас в дом.
- Вам Таня не говорила, что она тоже хочет ехать с нами.
- Не говорила... Но если поедет, места в доме много. В городке есть завод по изготовлению ковров, в отделе маркетинга требуется переводчик. Они ждут тебя, я уже с ними договорилась...
- Спасибо Вера пантелеймоновна.
- Это еще не все. Вот вам паспорта, документы, медицинские карточки, свидетельства. Сразу после приезда, с помощью хозяйки дома, свяжись с милицией, чтобы прописали, - она выкладывает на стол полиэтиленовый пакет. Потом поставь девчонок и себя на учет в поликлинику, будете все время находятся под наблюдением и еще, вот кредитная карточка на твое имя.
- Карточка, откуда?
- Разве тебе это важно знать. Ты ее должен взять ради девочек. Не о своих амбициях думай, а о них. Их души еще не испорчены, не бросай их в грязь.
- Это Алла Васильевна дала?
- Она. Я ей все рассказала. Эта женщина, хоть и со вздорным характером, но отнеслась к тебе по человечески, на первое время выделила 1000 долларов.
- Хорошо, я возьму, но только в долг.
- Она так и сказала, что для тебя и только в долг. Сейчас пойдешь, разыщешь Татьяну, пусть придет ко мне. Я ей тоже документы сделаю. Там в управлении больниц, выделили небольшую сумму денег на одежду, обувь. Моя дочка сейчас бегает по магазинам покупает вам вещи. Так что чемоданы к завтрашнему дню будут готовы.
- Татьяне еще надо..
- Можешь не повторятся... буду пробивать. Иди зови Татьяну.
В обед мы не пошли в столовую. Ира, Татьяна сидят у меня и обсуждают отъезд.
- Она мне и говорит, - рассказывает Таня про Пантелеймониху, - может все же одумаешься. У Кольки сейчас бзик, потом точно придет в себя... Я отвечаю - нет. Тогда она вытаскивает мои документы, пишет мне какие то справки и отдает их. Передай, говорит, Боре, он за вами следить будет. Завтра в 10 придет за вами машина, довезет до вокзала, билеты на поезд до Астрахани забронированы. А потом Пантелеймониха подошла ко мне и... расплакалась. Плохие, говорит, времена пошли. Здоровые сюда идут, а тем кому здесь лежать надо - уходят. Береги, говорит, себя доченька. Так и сказала доченька.
- А мне страшно, - признается Ира. - Там же для нас все новое. Как оно встретит нас? Одно дело смотришь телевизор, другое, когда это все наяву. И самое страшное, как встретят нас там люди. Сколько фильмов, все ужасы, убийства, кровь, неужели это все правда?
- Дурочка, это фильмы. Там все по другому.
- Это то меня и пугает.
Вдруг в дверь без стука вламывается староста Вера Ивановна.
- Вы почему не на обеде? - требовательно спрашивает она.
- Мы не хотим обедать, - отвечает Таня.
- Как это не хотите? Давайте собирайтесь и пошли. Что это такое? Все собрались, а они нет.
- Мы же вам сказали по-русски. Мы не хотим обедать.
- Да вы что? Там же будет чествование Аллы Васильевны...
- Вот как раз на это чествование мы и не пойдем.
Похоже до старостихи что то доходит и она обращается ко мне.
- Борис, брось свои штучки. Зачем подбиваешь девушек на плохие поступки? Если ты не в ладах с Аллой Васильевной, то причем здесь они. И потом, после того случая в столовой, когда ты оскорбил Аллу Васильевну, она на тебя зла не имеет, можешь поэтому прийти тоже к ней, хотя бы из долга вежливости.
- Извините, Вера Ивановна, мы не придем в столовую.
- Ну и зря.
Старостиха зло хлопнув дверью уходит.
Проходит пол часа, в дверь скребутся. Входит мальчик Федя с небольшим подносом.
- Дядя Боря, тетя Ира, тетя Таня, вам прислали пирожные. Вот...
- Кто прислал? - сразу спросила Таня.
- Дядя Коля.
- Неси ему обратно. Скажи, пусть подавится ими.
Федя смущен этим и помявшись просит.
- Тетя Таня, а что если я съем все пирожные, а скажу, что вы все приняли...
Мы переглянулись и Таня, улыбнувшись, сказала.
- Ладно, Федя, скажи, что мы его подарок выкинули в туалет, а ты, тем временем, съешь пирожные.
- Хорошо, тетя Таня
Он уходит и мы смеемся.
- А все же жаль, что мы отказались, - говорит Ира. - Мне теперь так есть захотелось.
- Потерпи, Ирочка. Один раз не поешь, фигуру сохранишь.
Татьяна и Ира от свой храбрости видно перетрусили. Как уселись у меня на кровати, так и не выходили после обеда никуда, даже не пожелали возвратится в свои комнаты. Нас тоже никто не тревожил. Даже такие близкие друзья, как Наталья и Николай не пожелали поделиться своим впечатлением о празднике. Видно оставшийся коллектив, объявил нам бойкот.
Но к вечеру стало твориться что то странное. В коридоре послышались крики, шум.
- Девчата, я пойду посмотрю в чем дело.
Но наша дверь вдруг распахнулась и на пороге появилась Пантелеймоновна в респираторе.
- Вы здесь? - замычал под маской ее голос. - С вами все в порядке?
