нет.
Она кивает головой.
- Я спрашиваю потому... у меня просто нет лифчика или ночной рубашки.
- Я вам выдам по майке.
Пришлось покопаться в моих скудных вещах и выкинуть им последние две майки.
Мы улеглись тесно. К стенке я придавил Татьяну, с другого бока ко мне прижалась Ира. Долго маялись от неудобств и тяжелых мыслей, но все же в полночь все заснули.
Нас разбудил стук в дверь.
- Ребята, вы здесь, - это голос Пантелеймонихи.
- Сейчас.
Я перелез через проснувшуюся Иру и подошел к двери. Врачиха вошла в комнату и сразу же уселась за стул.
- Девочки вставайте. Вам ровно пол часа, чтобы собраться. Через пол часа, внизу будет стоять машина, вас должны отвезти на станцию. Поезда ходят по расписанию и никто ждать вас не будет.
Ирка и Татьяна подскакивают как ужаленные и начинают метаться из комнаты в ванну и обратно. Я неторопливо одеваю брюки и рубашку.
- Вера Пантелеймоновна, все погибли?
- Не знаю. Почти все в реанимации.
- Что значит почти?
- Скажу вам, ребята правду, Федя и Татьяна Васильевна умерли сразу...
- Отчего? Что за зараза пришла сюда?
- Вы ведь вчера не ходили на обед?
- Нет.
- В этом ваше счастье. Пирожные и торт были заражены сальманелезом. Это такая зараза в куриных яйцах...
- Торт и все остальное плохо обработали...?
- Они прошли термообработку в вакууме, но к сожалению в глубине массы поразить вирус не удалось.
- Значит Алла Васильевна будет жить?
- Должна. У нее иммунная система в порядке.
- Мы еще не ели...
- Ребята, времени нет. Хлебните из этого бачка чая и пойдемте вниз.
Мы торопливо пьем холодный чай и Пантелеймониха машет рукой.
- Все, пошли.
В коридорах непривычная вонь. Врачиха открывает дверь на лестницу и мы гуськом спускаемся вниз. Здесь вещевой склад. Толстая женщина в респираторе, выдает нам одежду и дополнительно каждому по чемодану. Я одеваю костюм и с удивлением вижу, что он почти по мне. Девочек не узнать. Ира в светло голубом, но глухом, до самой шеи платье с большой шляпой с полями, Татьяна в более свободном платье в коричневый горошек и высоких туфлях. Пантелеймониха довольна, она мечется от Иры к Тане и обратно, поправляя одежду.
- Кажется все. Прощайте, ребята.
Врачиха обнимает Таню, Иру и потом меня.
- Будь для них братом. Береги их, - шепчет мне на ухо. - Вот возьми, это деньги, на дорогу хватит, - она заталкивает мне в руку бумажный комок, дальше пользуйся карточкой. Все время мой руки, деньги грязные и не дай бог, если будешь после того как потрогал деньги прикасаться к Ирине. Оберегай их от сквозняков...
Она выводит нас во двор. Первый раз за все двадцать лет я ступил на землю и теперь с опаской иду по асфальту. У ворот стоит легковушка, Пантелеймониха открывает дверь и заталкивает девушек на задние сиденья машины, меня вперед.
- Счастливого пути, ребята. Боря, все как тебе говорила, исполняй.
Ворота открылись и мы выехали в чужой для нас мир...
Это было странное ощущение, вот улица, машины, дома, люди и все наяву. Шофер машины не говорит ни слова, молчу я, зато Ира все время вскрикивает.
- Смотрите, церковь..., а здесь деревья... они еще не совсем распустились... Тань, Тань, гляди... река...
- Ирочка, успокойся, ты еще столько увидишь...
Но Иру уже не остановить, для нее открылся необычная жизнь.
На вокзале девочки не отрываются от меня, терпеливо ждут, пока я не взял бронь в кассе и не повел их на перрон к поезду.
- Неужели мы на нем поедем? - не успокаивается Ира, оглядывая состав
- Поедем... поедем.
Вот и наш вагон, в купе я распределяю места.
- Ира это место твое, Таня это твое. Моя полка здесь.
- А кто будет у нас четвертым?
- Никого. Я взял билеты на все купе, целиком.
Мои подруги сразу полезли к окну и не поверите, как поезд тронулся, четыре часа смотрели на то, что проносится мимо окон, без конца. выдавая комментарии. Только потом запросились в туалет и захотели есть. Пантелеймониха, умница, приготовила нам пожевать. В чемоданах, я нашел куру - гриль, бутерброды и сахар. Заказал у проводника чай и кое как накормил всех. Потом, бедные девушки свалились на спальные места и заснули.
В Астрахани мы пересели на пассажирский пароходик. В связи с хорошей погодой все пассажиры болтались на верхних палубах, мы же сидели в большой кают-компании и наблюдали через окна за великой Европейской рекой.
Только через четыре часа доплыли до нужного места. Когда вышли на деревянные мостки пристани и увидели веселый городок на возвышенности, я сказал.
- Вот мы и приехали домой...
ЭПИЛОГ.
- Дарья Михайловна, здесь валяется письмо уже два месяца. Что с ним делать?
Молоденькая медсестра показывает пакет полной женщине в белом халате, сидящей за столом, заваленным медицинскими картами.
- Откуда я знаю. Кому направлено?
- В нашу больницу, в корпус А, блок 4. Начальнику отделения В.П.
- Странный адрес. Отошли обратно.
- А обратного адреса нет. Просто какая то закорючка и все.
- Тогда делай что хочешь, выбрось, сожги...
- Может там чего-нибудь важное?
- Может быть. Прочти если хочешь.
Молоденькая сестра осторожно надрывает конверт и вытаскивает листок бумаги и читает вслух.
' Вера Пантелеймоновна, здравствуйте!
Это я, Борис. Извините, что долго не писал, все время хотелось чиркнуть вам пару строчек, но никак..., то обстоятельства, то лень, то стремительная цепь событий. Но все по порядку.
Прибыли мы в городок и нас действительно хорошо приняла хозяйка, как родных. У нее никого нет, жила одна почти семь лет, вот и обрадовалась, что сразу нашла троих неопытных 'детишек'. Я устроился на работу на ковровую фабрику, Татьяне удалось пристроиться кассиром в дом культуры, Ирина оставалась при хозяйке.
Первой умерла Ирина. Она восхищалась всем, лесом, горами, природой, людьми и естественно везде совала свой нос. Ровно через три месяца после приезда, покусали ее блохи, не знаю где даже их нашла, то ли на чердаке, то ли в подвале, но в общем, стала чесаться, пошло дикое раздражение и местная больница не помогла. Бедная девочка мучалась месяц, покрылась багровыми пятнами, высохла как стебелек и умерла. Самое странное, даже умирая все вспоминала не нашу больницу, а лес, реку, удивительную природу, которую успела разглядеть.
Второй умерла Таня. Считайте, что почти полтора года после нашего отъезда из больницы. Она очень оберегалась, с трудом пережила зиму, а осенью пошла рожать в больницу и там простудилась. Родила мне мальчишку и умерла. Сына я принес хозяйке и мы вдвоем начали его растить. Я очень боялся, что сынишка
