- Не узнаешь? Это один из тех, кто тебя приволок от туда.
- Его надо перевязать.
- Поздно...
- Я... не хочу... умирать... - хрипит раненый.
Сзади по тропинке топот ног. Это бежит сержант с тремя бойцами.
- Лейтенант, ты жив?
- Жив. А вот Зураб ушел...
- Арсен...
Сержант склоняется к раненому.
- Я уже..., - уже почти сипит тот.
И тут Арсен перешел на непонятный мне язык. С трудом выталкивал он слова, но сержант его понял. Он кивнул головой.
- Все сделаю. Ребята, несите его во взвод, - обратился он к бойцам.
Солдаты поволокли раненого. Сержант остался с нами.
- Я вас провожу, лейтенант.
Мы поднимаемся по тропинке вверх и выходим на дорогу. Первая грузовая машина сразу остановилась. Мы прощаемся с Люськой.
- Юрочка, пока.
Она целует меня в щеку и залезает в кабину.
- Мы еще обязательно увидимся, - слышу ее прощальный крик.
- Что сказал раненый? - спросил я сержанта, когда мы возвращались обратно.
- Он просил нас отомстить за его смерть.
- Так. И вы будете мстить мне?
- Уезжайте лучше, лейтенант. Поверьте, вы уедете и никто вам не скажет по этому поводу, обидного слова, никто не будет преследовать. Вы профессиональный военный, ваша специальность везде нужна.
- Кроме России...
- Это пока... И там когда-нибудь тоже будет нужна. Ребята говорят, что сейчас в Одессе формируется добровольческий отряд в Югославию, вы еще можете успеть...
- Скажи, за что меня так ненавидят?
- Здесь даже не ненависть, здесь недоверие. Если бы вы не были лейтенантом, а были бы простым бойцом, к вам относились бы лучше. Это наша война и командиры должны быть наши. Для вас ничего не стоит приказать расстрелять абхаза или самому это сделать, но для нас это трагедия, где кровью сплетаются, отцы, братья, сестры, семьи...
- Значит, если бы абхаз убил меня, то все было бы хорошо? А если я убью мерзавца, но абхаза, меня убьют. Это же несправедливо, сержант.
- Здесь о справедливости не говорят. Здесь другая страна и будь Зураб подонок из подонков, но он не затронул крови своего народа и этим уже заслужил себе жизнь и почтение.
Мы идем до штабного домика и теперь молчим, каждый думая о своем. Только у двери сержант вдруг спросил.
- Так вы надумали уехать...?
- Сколько у меня времени, сержант?
- Почти ничего не осталось.
- До утра мы можем подождать?
- Не знаю, но я постараюсь задержать ребят.
Меня трясут за плечо.
- Лейтенант, вставайте, лейтенант, - тихо шепчет голос сержанта, - вам пора уходить.
- А... Сколько время?
- Четыре часа. Через двадцать минут сюда придут друзья Зураба. Уходите.
Я соскакиваю с лежанки, хватаю автомат.
- Спасибо, сержант.
- Если будете живы и когда-нибудь наша страна будет такой же гостеприимной как и раньше, вы все равно не приезжайте сюда. Арсена вам не простят...
Я нащупываю его руку и мы крепко обмениваемся рукопожатием.
- Если я буду жив и может случится, что наши дороги пересекутся, я твой должник, запомни.
- Запомню.
Я ухожу в темноту леса.
Люська лежит на подушках. Вино ее чуть разрумянило.
- Ты точно уверена, что это рук Зураба? - спрашиваю я ее.
- Я дура. Сама раскрылась, что знаю и помню его.
- Как это было?
- Случайность. Меня подвела, случайность. Телевиденье послало сделать репортаж о работе ГАИ па подмосковных дорогах. Вот я и выехала на пост ГАИ на тринадцатый километр Владимирского шоссе. Все было хорошо. Но ты знаешь, что есть распоряжение мэра Москвы о проверке всех лиц кавказкой национальности. Вот ГАИ в основном этим и занималось. Останавливает оно шикарный 'Мерседес', милиционеры вежливо просят пассажиров выйти из машины. Они выходят и я тут и брякни: 'Зураб.' Он сбрил бороду, стал худее, но остались такие же злые глаза. 'Я вас не знаю, девушка.' - говорит он. 'Меня звать не Зураб, а Давыд Коковани, проверьте мои документы.' Капитан милиции сверяет документы и похлопывает ими по ладони, потом обращается ко мне: 'Вы его раньше встречали?' 'Да.' - отвечаю ему. - 'Я его встречала в Абхазии, это известный боевик Зураб по кличке Дракон.' 'Девушка говорит неправду. Я Коковани и в Абхазии не был, жил всю жизнь в Грузии.' Капитан решил прекратить этот спор и отправил Зураба и его компанию в отделение милиции для проверки личности. Я с оператором тоже отправилась туда. Только через час ко мне вышел майор и развел руками. 'Мы проверили, это действительно гражданин Коковани, грузин по национальности, сейчас житель Москвы, известный предприниматель, руководитель казино 'Орион'. К сожалению, вы ошиблись.' Так я и уехала с носом. Через два дня после этой встречи, только вышла из дома, как из проезжей машины по мне полоснули очередью из автомата. Пролежала в больнице полтора месяца, теперь переехала домой.
- Куда ранили?
- Пробило легкие вот здесь. Врачи пулю вытащили, но говорят, что только через пол года войду в форму.
- За тобой кто-нибудь здесь ухаживает?
- Мама. Она тебе открывала дверь.
Мы еще немного выпиваем и Люська раскраснелась совсем.
- А знаешь, кого еще я видела?
- Нет.
- Я встретилась здесь с Левоном. Помнишь, твоего помощника в Карабахе.
- Как здесь? Что он здесь делал?
- Левона я встретила в выставочном зале, когда составляла репортаж об армянской графике. Он бесцеремонно подошел, хлопнул меня по плечу и заорал на весь зал: 'Люська'. Сразу пошел обниматься и целоваться. Зато вечером Левон свозил меня в ресторан, а потом показал свой магазин на Ленинградском проспекте.
- Значит Левон живет здесь и у него свое дело?
- Вот так люди растут...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Я с трудом дозвонился по домашнему телефону до майора Обручева.
- Это я, узнаете?
- Узнаю. Решился значит.
- У вас телефон не прослушивается?
- Черт его знает. Может и прослушивается.
- Да, я согласен. Мне нужно оружие, официально, зарегистрированное. Я начинаю разрабатывать операцию связанную с нашей общей знакомой.
- Так, так. И все же мне надо с тобой встретиться.
