- Неужто так плохо с здоровьем?
- Вы везунчик. Вас ударило о стенку и ни одного смещения позвонка. Если бы шлепнулись под углом, я не мог бы прогнозировать, что бы было. А то что произошло, сохранило нервную систему и возможно весь двигательный аппарат. А насчет работы, это как посмотрит медицинская комиссия. Я свое дело сделаю, поставлю вас на ноги. Единственное, что обещаю в дальнейшем , это ломоту в костях, когда наблюдается приближение непогоды.
- Так как же мне жить дальше?
- Не знаю. Того, под вашей фамилией, похоронили с почестями. Маршала Седелина похоронили в кремлевской стене, а вам надо жить. Жить хотя бы для того, что бы помогать другим, у которых психика ослаблена. Знаю, вы тоже в стрессе, новая незнакомая семья, новые друзья, новые обязанности, но привыкнете и найдете свое место в обществе.
- Вы мне прочли лекцию, как заправский замполит.
- Мы тоже духовные лечители, и тоже заинтересованы, чтобы больные были здоровыми.
- У вас есть санитарка, Люся, не выгоняйте ее. Этот подонок, мой сосед пытался ее опозорить, но она отстояла себя и теперь ее пытаются уволить.
Профессор прекратил тарабанить пальцами.
- Она вам сказала?
- Нет, мой сосед. Уступите мне профессор. Может и здесь у вас тоже в дальнейшем будет не чиста совесть, когда будете вспоминать о ней. Испачкали совесть в большом, то есть на мне, так не пачкайте в малом.
- Однако вы бываете и безжалостны.
- Сами сказали, надо жить, чтобы помогать другим.
- Хорошо. Мы ее не выгоним. Cкоро сделаем вам лицо, начнем массаж и лечебную физкультуру. Пора, молодой человек, пора вставать на ноги.
- А ничего...
Врач отошел в сторону, разглядывая меня.
- Опухоль сойдет и будет великолепно, - он разгладил пальцем кожу у носа. - Мой совет. Обязательно постригитесь как Эльвин Пресли и тогда будете неотразимы.
Он протягивает мне зеркало. Там незнакомое лицо, чуть распухшее справа и слева вокруг носа.
- Ну как? - нетерпелив врач.
- Мне к нему надо еще привыкнуть.
- Конечно, но сделано хорошо, - уже хвалит он сам себя. - Я старался подогнать ваше лицо к фотокарточке.
- К какой фотокарточке?
- Да здесь военный у меня был, по звездочкам, звание полковник, на татарина похожий, вот он мне ее и дал. Сказал, что надо хоть в общих чертах, чтобы был похож. Я и постарался.
Я застонал.
- Да вы не расстраивайтесь. Конечно не очень похожи, но все же... Опухоль пройдет и будете красавцем.
Меня отвозят в палату и тут же врывается Люська.
- Вот вы какой.
- Это не мое лицо.
- Я знаю. Я думала, а вдруг... Но вышло очень хорошо.
Появился торгаш.
- Вот это рожа. Ну, приятель, я бы за это дело тяпнул. Оказывается у нас тоже умеют делать. Думал за бугром только это дело налажено. Значит и мне можно лицо переделать?
- Проворуетесь еще раз, вот тогда и сделаете, что бы смыться от правосудия, - шипит Люська.
- Заткнись, глиста.
- Сам свинья.
- Если бы не замполит, врезал бы я тебе.
- А ты и без него уже получил писсуаром по роже.
Торгаш наливается яростью. Я чувствую, что может произойти драка, тем более Люська уже держит в руке блюдце с моей тумбочки.
- Вы что, так приветствуете мое новое лицо? Лучше успокойтесь. Люся, принеси мне кусочек зеркала. Я так его и не разглядел как следует.
Люська бросает блюдце и уходит.
- Вот, стерва, - выпускает пары торгаш.
- Сам виноват, не зачем было к ней лезть.
- Другие бабы, как бабы, а эта... Подумаешь, погладил раз.
- Еще раз погладишь, голову оторвет. Так и застрянешь в этой больнице.
- Ладно, замполит, давай лучше действительно тяпнем за твою новую физиономию.
Сосед залезает под койку и достает армянский коньяк.
- Ну как? Пьем?
- Увы, мне пока нельзя.
- Тогда выпью я. Уважаю тебя. Сильный ты мужик. За твое здоровье.
Елена Ивановна с испугом смотрит на меня.
- Ванечка, неужели это ты?
- Не нравиться?
- Нет, что ты. Но так непривычно. Нос, овал лица, все изменилось, даже цвет волос.
- Привыкай. Опухоль спадет, будет лучше. А где Катя?
- Она с одной женщиной. Чуть простудилась и я ее не решилась брать сюда.
- Может и правильно сделала, а то девочка испугалась бы.
Она все рассматривает мое лицо.
- Даже родинки исчезли. Нет, Катеньке понравилось бы. Врач сказал, что ты уже занимаешься гимнастикой.
- Да, я уже хожу. Хочешь поднимусь?
- Нет, нет не надо. Я верю. Неужели, будет все в порядке?
- Все.
Она обнимает меня за шею и я чувствую каплю слезинки на своем плече. В приоткрытую дверь за нами наблюдает Люська.
В коридоре много больных, кто сидит, кто медленно ходит вдоль стен. Быстрая фигура человека в белом халате с портфелем носится по коридору, выискивая кого-то. Я узнаю его, это следователь. Он проходит мимо меня.
- Вы не меня ищете?
Следователь возвращается и неуверенно говорит.
- Наверно вас. Вы Полторанин?
- Я.
- Здорово вас переделали. На фотокарточке совсем другой.
- У вас есть это фотокарточка.
- Есть. Я взял в пароходстве. Вы можете идти? Пойдемте куда-нибудь, где нет людей.
- В моей палате много народа, давайте у дежурной сестры возьмем ключи к препараторской.
Я рассматриваю карточку Полторанина. Усатый мужик с густыми бровями, угрюмо смотрел на меня. Врач- косметолог все же уловил что то и постарался придать лицу сходство, но это все равно не тот Полторанин.
- Колоссально вас переделали, хотя есть что то похожее, - говорит следователь. - А ведь я по делу.
- Догадываюсь. Нашли что-нибудь?
- Нашел. Мало этого зацепился за ниточку и потихонечку распутываю клубок и уже почти докопался до истины. Вы знаете Сопина?
