После дежурства, сижу в столовой и жую не вкусный кусок мяса. Вдоль столиков проходит красивая, налитая необычной русской красотой, женщина в цветастом платье и пристально рассматривает присутствующих. Что-то знакомое мелькнуло в ее чертах. Я напрягаюсь, вспоминая фотографии майора Хохрякова, да это...Клавка. Наверно пора позвать ее.
- Клава.
Она оборачивается и изучает мое лицо.
- Иван? - неуверенно спрашивает она.
- Я. Чего замерла, садись.
Она садиться как автомат, не отрываясь от моего лица.
- Здравствуй, Иван. Как тебя изменили. Правда, кое какие черты остались. Я позвонила в порт и мне сказали, что ты здесь.
- Ты меня искала наверно не для этого? Хочешь чего-нибудь поесть?
- Нет. Я хочу спросить, почему ты не приезжаешь домой. Уже неделю ты здесь и не приехал ко мне.
- Меня не было больше половины года, как ты жила?
Она как-то пожухла, сразу на лбу вздулась жилка.
- Тебе уже все рассказали? Мне было так трудно без тебя, исчезли деньги, даже за квартиру нечем было заплатить и пришел он... Колька Комаров. Помог конечно...
- И тоже клялся в любви..., сначала оставался у тебя на ночь, а потом, говорят, остался совсем.
- Он попал в аварию недавно и умер.
- А я попал в аварию семь месяцев назад.
Клавка совсем затухает и горбиться.
- Значит, не придешь? А как же квартира, она записана на тебе.
- Ищи работу и выметайся. Даю тебе срок неделю. Если останешься, приду и выкину.
- Но я же... Мне некуда уйти.
- Не валяй передо мной дурака, прописана у матери и иди туда.
- Ванечка, а может быть...
- Все, Клава, все кончено. Я не только попал в аварию, я еще и вылечился.
Клавка встает и пошатываясь идет к двери. Мне ее не жалко, все-таки я из другого мира. Я все же боялся другого. Если бы я пришел сразу домой, то... может быть и сломался, из благородства оставил ее жить, а на нейтральной территории легче покончить со всем разом.
Квартира захламлена, мебели почти нет. Я убираю горы мусора, переклеиваю обои. Интересно, в этой квартире наверно тоже побывали сыщики Мухитдинова и не нашли ключа. Где же ключ? А может вызвать сюда Лену? Пожалуй это хорошая мысль, но надо аклиматься. Закончить ремонт, купить кое-какую мебель. Эта, красотка, вывезла все что могла, а ключи от машины бросила в унитаз. Хорошо не спустил еще... Раздается звонок. В дверях стоит аккуратная молодая женщина, в строгом костюме, с голубыми глазами и валом светлых волос на бок.
- Здравств... Неужели это ты?
- Заходи, Наташа.
Я уже мыслю как Полтаранин, примерно так. Это жена моего друга, который предал меня. Это он попытался меня убить, это он сошелся с Клавкой. Полковник сделал ему автомобильную катастрофу, убирая свидетелей. А вот какую роль играла она в этой драме?
- Здравствуй, Иван, - она вытягивает губы и, привстав на цыпочки, касается моего подбородка. - Помолодел, без усов стал еще интересней, чем прежде.
- Иди садись на стул. Мебели у меня нет, так что не обессудь.
Она оглядывает полупустые комнаты.
- Значит с Леной помирился, а эту швабру выгнал? Ты изменился не только внешне, но и внутренне.
- Тебе чай приготовить?
- Нет. Выпить у тебя чего-нибудь есть?
- Увы... Еще не обзавелся.
- А жаль.
Она садиться на стул, закидывает ногу на ногу, показав красивые длинные ноги, достает из кармана пачку сигарет и зажигалку.
- У тебя можно курить?
- Давай кури, пока этот бедлам в квартире, то все можно.
Наталья затягивается и потом смотрит на меня.
- Я теперь одна. Как Колю похоронила так ни на кого и смотреть не хочу.
- Пенсию тебе сделали?
- Разве в пенсии дело. Коля был мерзавцем...
Она выжидательно смотрит на меня и продолжает.
- А ты здорово изменился, - повторяется она опять. - Когда ты разбился и остался жив, муженек был в панике. Он как истеричка бегал по квартире и повторял через каждые пять минут: 'Надо же, он жив.' Я поняла, что тут дело нечисто. Потом следователь... В общем, Коля раскололся и что-то ему рассказал.
Женщина жадно затягивается.
- А потом эта, засранка, пришла ко мне, - морщина она.
- Кто?
- Клавка. Торговаться со мной пришла, по поводу имущества. Сказала, что Коля не может жить со мной и переходит к ней, поэтому она должна забрать часть его шмоток. Я выгнала ее.
- Когда муж раскололся, его еще дергали?
- Нет. Судя по всему здесь задействованы очень важные лица. Его до самой смерти больше ни куда не вызывали. Мне даже показалось не сексот ли он.
Наверно так и было, - подумал я.
- А ты сама знала, кто пытался убить меня?
Она замерла и кусок пепла свалился ей на колено. Смахнув его рукой, Наташа шепчет.
- Знала...
Я жду продолжения и в комнате стоит тишина. Наташка молчит и докуривает сигарету.
- Мне пора.
Она поднялась со стула и мы смотрим друг другу в глаза. Вдруг Наташа обхватывает меня руками и прижимает голову к груди.
- Ты прости меня, Ваня. Я тебя не предавала. Я любила тебя, хотя ты был с другой. Терпеть не могла Лену, ненавидела Клавку и все равно прощала тебе все.
- Но ты была при муже.
- А с кем же мне еще быть.
- И знала, что он уговорит и купит какого-то мерзавца, для моего убийства.
Наташка плачет, вытирая слезы подолом моей рубашки.
- У меня... тушь... Я в ванну.
Она вырывается и несется в ванну. Я стою и гляжу ей в след. Моя рубаха испорчена черными разводами и пятнами от слез. Через пять минут из ванны уже выходит холодная леди, она кивает мне головой.
- Так я пошла, Ваня?
- Иди.
Традиционный поцелуй в подбородок и Наташа ушла.
Хохряков прямо домой принес кучу чертежей и ворох бумаг. Он расстелил все на полу и аккуратно переставляя ноги в пустые квадраты, начал лекцию.
- Будете среди моряков и ведите себя как моряк. Говорить должны правильно и ходить тоже. Не вздумайте слезать с трапа задом, только головой вперед. Вот здесь ваша каюта, - он карандашом тыкает в чертеж разреза судна. - Не спутайте ее с соседними...
Началось нудное заучивание названий и морских правил. Когда это все кончилось, я спросил.
- А почему вы не рассказываете об обязанностях замполита?
