струну, извлекая чудесную музыку. Он невольно поежился, и К'рин, неверно истолковав это его движение, приобняла его за плечи. Он стряхнул ее руку. Она наклонилась к его плечу и - так быстро, что только он один это заметил, - облизала его руку, где между пальцами струилась кровь. Ронин поднялся на ноги, но все же успел увидеть, как сверкнули ее глаза.
- Дорогу! Дорогу! - раздался командный окрик.
Толпа зевак неохотно расступилась, и Ронин увидел двух даггамов, направляющихся к нему. Наверное, их кто-то вызвал. Ронин выругался про себя. Хуже всего было то, что он так и не успел поднять с пола кинжал Г'фанда. Куда-то он запропастился. 'Безопасные' были уже совсем близко. Если они найдут кинжал...
- Из-за чего была драка? - обратился один из даггамов к Ронину.
Вокруг Ронина образовалось свободное пространство. Даггамы почему-то не обратили внимания на Г'фанда, которому помогал Ниррен.
Ронин поглубже вдохнул.
- Да так, пустяки. Небольшое недоразумение.
Даггам недоверчиво хмыкнул.
- Слишком уж много народу собралось поглазеть на это 'небольшое недоразумение'.
- Что вы, людей не знаете!
- Знаем-знаем. Вы, меченосцы, горазды на всякие выходки. Даже на Сехне и то умудрились повздорить. Если у вас есть проблемы, пожалуйте в зал боевой подготовки. Но только не здесь. Понятно?
Ронин кивнул:
- Так точно.
Второй даггам за все это время даже не шелохнулся. Он молча и пристально наблюдал за Ронином. Глаза его были настолько невыразительны и пусты, что казались нарисованными.
- Имя, - потребовал первый даггам.
Ронин назвал себя. 'Безопасный' переписал имена всех присутствующих, а потом записал объяснение Ронина относительно причины драки.
- А что у тебя с плечом? - подал голос второй 'безопасный'.
- Я как раз собирался об этом спросить, - с плохо скрываемым раздражением буркнул первый.
- Просто чтобы потом без вопросов, - примирительно проговорил второй.
- Ну так что? - Карандаш выжидательно замер в воздухе.
- Я, наверное, поранился, когда упал. Об осколок порезался. Тут столько тарелок разбилось.
- Да, я вижу. - Даггам обернулся и крикнул в толпу: - Ну и чего стоим, здесь ничего интересного нет!
Народ стал потихонечку расходиться.
- Пойдем, - бросил даггам своему напарнику и, повернувшись к Ронину, заметил: - А вы чтобы все здесь убрали.
К'рин молча стояла рядом, держа руку у Ронина на плече. Он поглядел на Ниррена, и тот покачал головой:
- Я все сделаю. Ты о себе позаботься.
Он все еще поддерживал Г'фанда, который никак не мог прийти в себя.
Ронин кивнул и собрался уже уходить, но тут взгляд его упал на побледневшего и покрывшегося испариной Томанда. Бессат успокаивал толстяка, точно маленького ребенка. Они вдвоем подошли к Ронину, и Томанд сказал:
- Я не знаю, что... - Тут он заметил кровь. - Но он сам напросился.
- Все эти разговоры надо было когда-нибудь прекратить, - вставил Бессат. - Спасибо тебе.
Ронину вдруг стало противно.
- Это все так, болтовня. На самом деле он так не думает.
- Но он все же изрядно меня оскорбил, - едва ли не хныча, заметил Томанд. - Однако теперь я уверен, он уже точно так не думает.
- Пойдем, - поспешила вмешаться К'рин, почувствовав, что разговор принимает опасный оборот. - Надо промыть тебе рану.
Ронин взглянул на нее.
- Да, - вздохнул он. - Пойдем.
- Кто-нибудь видел, как ты его подобрала?
- Думаю, нет. Они все были слишком заняты.
- Ну еще бы.
- Глубоко он вошел?
- По самую рукоятку.
Ронин сидел на кровати и вертел в руках кинжал Г'фанда, задумчиво разглядывая клинок, обагренный его же кровью. К'рин наклонилась над ним и принялась обрабатывать рану, время от времени роясь в открытой сумке, брошенной тут же, на кровати.
Сначала они пошли к Сталигу, хотя Ронин и подозревал, что это будет не слишком удобно. Но в операционной было темно, в кабинете - тоже, и никто не знал толком, куда ушел доктор и когда он вернется. Так что пришлось идти к К'рин, у которой дома хранились все необходимые препараты.
Тщательно продезинфицировав рану, она принялась зашивать края.
- Что с ним такое случилось? Мальчишка таскает оружие на Сехну... О чем он думает, интересно?! - возмущалась К'рин.
- Во-первых, он далеко не мальчишка, - ответил Ронин, стараясь не дергаться. - И он очень серьезно относится к своей работе. Может быть, даже слишком серьезно. Ученым не так-то легко приходится в наших условиях, и это его раздражает. Наверное.
Он забыл, что ему нельзя двигаться, и пожал плечами.
- Сиди спокойно, - велела К'рин.
Она на мгновение замерла и продолжила накладывать стежки.
- Я уверен, что все так и есть, как я сказал Томанду: Г'фанд просто погорячился.
К'рин закрепила шов и наложила повязку.
- Однако же он на тебя напал.
- Да, - согласился Ронин. - Что меня и беспокоит.
К'рин достала из сумки какую-то мазь и принялась смазывать распухшие ссадины у него на ребрах.
- Почему?
Он пожал плечами.
- Тебя действительно это тревожит?
Он не ответил. Ему было приятно чувствовать прикосновение ее пальцев. Втирая мазь, она легонько массировала больной бок. К'рин пыталась понять, о чем думает Ронин. Быть может, о ней? Она вытерла руки и распустила волосы. Они упали ей на плечи, обрамляя черными кольцами бледное лицо. Она все же запачкала пару прядей мазью, которая переливалась при ярком свете причудливыми радужными бликами.
- Я в первый раз видела, как ты дерешься, - произнесла она очень тихо.
Было в ее голосе что-то такое... какая-то вкрадчивая нотка... Ронин почему-то вспомнил, как она быстро склонилась к его руке, чтобы слизнуть его кровь. Он в сердцах отшвырнул кинжал, который, описав в воздухе сверкающую дугу, вонзился в пол. Ронин сжал кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
- Успокойся. Все хорошо, - прошептала К'рин.
Но он все равно продолжал психовать.
- Меня учили, - проговорил он с расстановкой, - как убивать и как уцелеть самому. Этому учат всех меченосцев. Кто-то лучше усваивает, кто-то хуже. В те годы, когда рядом был Саламандра, все было иначе. А теперь инстинкт снова берет свое... чистый, животный инстинкт... потому что нет времени даже подумать. Промедлишь секунду - и ты умрешь.
Он умолк на мгновение, вытянул руки. Впечатление было такое, что он обращается к самому себе, как будто К'рин здесь не было вовсе.
- Я его чуть не убил. Еще бы немного - и я бы точно его прикончил. А он был такой беззащитный... Он
