Тот почувствовал, что куда-то проваливается, но тем не менее не выпустил рукоятку ножа.
Спустя минут десять вернулся Кринг, возникнув из темноты подобно призраку.
– Бери его, – приказал он Тому, – а я займусь девчонкой.
– Жаль, – заметил Том, – эта куколка мне нравится. Ты не мог бы дать ее мне часа на два?
– Не рассуждать! – одернул его Кринг.
Бандиты потащили их к моторной лодке в конце пристани и сели в нее. Том запустил мотор. Пошел дождь, который спустя некоторое время превратился в ливень. Скоро моторка замедлила ход и остановилась. Кринг и Том взяли по куску бетонной плиты с железными кольцами посередине.
– Сперва парня, – скомандовал Кринг.
Они быстро привязали груз к ногам Святого.
– Спи спокойно, Темплер, – шепнул Кринг на ухо Саймону. – С тобой прощается сеньор Салетти, и... не может выразить своей радости, что больше тебя не увидит.
Том отпустил Святого, послышался сильный всплеск, и он пошел ко дну. Он успел глубоко вдохнуть, и теперь его руки, освобожденные от веревок, протянулись к ногам. Нож резал веревку. Саймон старался сохранить спокойствие, но в голове шумело, грудь сдавило, сердце колотилось.
Наконец веревки были разрезаны, и Саймон устремился вверх, предусмотрительно втянув голову в плечи в момент появления на поверхности.
Неподалеку в пелене дождя он видел силуэты Кринга и Тома. Быстрым движением Саймон сорвал с губ клейкую ленту, на ней осталась часть его кожи.
По счастью, продолжался ливень и мешал бандитам видеть его.
Снова раздался всплеск. Это была Мэри, привязанная к бетонной плите. Саймон нырнул, и ему удалось наткнуться на ее неподвижное тело. Он перерезал веревки, освободив ее от груза, обхватил одной рукой и поспешно, но осторожно вынырнул на поверхность.
Озеро кипело от дождя, ливень все усиливался. Если бы Кринг и смотрел на Черное озеро, он все равно не смог бы увидеть головы Святого и Мэри. Поддерживая девушку одной рукой, Святой сорвал ленту, закрывавшую ее губы; может быть, именно то что рот ее был заклеен, и помешало Мэри наглотаться много воды.
Она понемногу приходила в себя, слабо постанывала, потом закашлялась, и из ее рта полилась вода.
Шума моторки уже не было слышно.
– Все в порядке, девочка, – радостно проговорил Святой.
– Разве это возможно? – простонала она.
– Мне и самому не верится, но на этот раз мы выкрутились. Вот если бы только не дождь... Я весь промок, – засмеялся он.
– А где мы? – спросила Мэри.
– В озере, дорогая, – ответил Саймон.
– Это-то я и сама вижу, – откликнулась Мэри.
Отдышавшись, они поплыли в сторону, где что-то темнело.
– Вероятно, это одна из прибрежных скал, – предположил Саймон. – Мы находимся на северной стороне озера. После небольшой пробежки в четыре-пять миль, я думаю, мы полностью обсохнем.
– О Саймон, – простонала Мэри, – я не способна на такой подвиг.
Глава 14
В Лас-Вегасе наступил день. Сначала ничто не предвещало, что он внесет какие-то изменения в пульсирующую жизнь города. Вывески продолжали сверкать, прохожие фланировать по улицам, и в глазах многих горел азартный огонек, характерный для обитателей этого неспокойного города.
Между тем в одном из домов, странно сочетавшем в себе псевдомавританский и современный стили, сидели двое мужчин, которых в настоящее время больше интересовала новость, опубликованная на первых страницах всех газет:
АМОС БАРТОН УМЕР.
Хроникеры наперебой извещали публику о кончине самого крупного финансиста, «самого грязного мошенника в сфере финансов».
Откинувшись в своем кресле, смакуя кофе, Хал Госс держал свежий номер газеты. Постучав по нему пальцем, он спросил:
– Что вы скажете, Крис?
– Да, – протянул тот, и лицо его стало еще более надутым, чем обычно. – Должно быть, врач пришел слишком поздно.
– Я тоже так думаю, – прибавил Госс, улыбаясь.
И так как Джейсон промолчал, он продолжил:
– И наследники неизвестны... А это многое упрощает. Вероятно, каждый лакей получит свою долю денег, замок останется Сандроку и там будет музей, и нам спокойно: никто и не вспомнит о затерянном
