входной двери, открыл ее и поманил Мэри. Та быстро подбежала к нему, сердце ее колотилось.
– Я подумал, вам будет интересно сопровождать меня, девочка, – с улыбкой проговорил он.
Он прошел в кабинет секретарши, просмотрел ящики, пошарил в бумагах. И там, в бумагах, он обнаружил фотографию, которую сразу узнал.
– Посмотрите, Мэри...
Саймон протянул свою находку девушке.
– Это... это... – прошептала она.
– Совершенно верно, – сказал Саймон. – Наша очаровательная посетительница в «Клер Логис» Каролина. Вы начинаете понимать?
Мэри кивнула. Саймон прошел в соседнюю комнату. Несколько секунд он стоял на пороге, рассматривая большой стол, за которым должны были восседать члены Треугольника.
– Да, приходящим сюда, видимо, было не до смеха, – заметил Святой.
Он обошел стол, сел в кресло и стал методично осматривать ящики. Мэри молча смотрела на него.
– Саймон, – неожиданно спросила она, – почему вы не предоставите это полиции?
– Полиции, – сказал он резко. – Запомните, дорогая, что я привык счеты сводить сам. Это – мои враги. Вам, правда, никто не мешает, можете вызвать полицию.
Небрежным жестом он указал на телефон, стоящий на столе, и продолжал свое дело. На его загорелом лице блуждала улыбка. Он внимательно просматривал бумаги, последними лежали документы Хала. Здесь же лежали газеты. Почувствовав на своей щеке легкое прикосновение волос, он поднял глаза.
Мэри, конечно, не позвонила в полицию, она подошла к Святому и тоже склонилась над бумагами.
– Что вы ищете? – спросила она.
– Я и сам не знаю, Мэри.
– Почему бы не отправиться прямо в каньон? Мы зря теряем время.
Он откинулся в кресле и некоторое время молча смотрел на девушку.
– Мэри, Амос Бартон умер.
Огорчение отразилось на ее лице.
– Бедный старик, – тихо проговорила она. – Он так терзался от угрызений совести. Откуда вы узнали, Саймон?
– Прошлой ночью, когда вы крепко спали, я прочел газету, ее принес какой-то рыбак. Этот номер лежит и в бумагах Госса.
– Умер старый Бартон, – прошептала она. – Значит, между сокровищем и людьми Треугольника больше никто не стоит. И они это знают.
Она говорила тихо, как бы самой себе. Саймон улыбнулся:
– Вы делаете успехи, Мэри. Действительно никто не стоит... кроме вас и меня. Но этого они еще не знают. Так что же они сейчас делают? Наверное, устремились в затерянный каньон. Помните, Верна Кори они отправили в Сан-Франциско и Чикаго? Я готов дать руку на отсечение, что в данную минуту его тело на столе морга. Остаются Госс, Джейсон и их друг, одетый в черное. Итак, Мэри, делайте выводы.
– Да, – откликнулась она, – их трое, а вы один, Саймон. Вы правы, как всегда!
– Их число мне безразлично, – возразил он. – Я думаю, как бы их заставить поработать на меня.
Он увидел стеклянную коробку на столе, открыл ее и взял сигарету.
Саймон досконально изучил газету, вернулся к ящику, просмотрел другие бумаги и наконец поднялся с места.
– Я задам вам вопрос, дорогая. Если у вас будет дом – он у вас, видимо, скоро будет – и внезапно цена вашего дома намного подскочит, так как будущая дорога должна пересечь ваши владения, вы отказались бы продать его?
Мэри взглянула на него с очаровательной улыбкой.
– Я очень сентиментальна, Саймон, – призналась она.
– Браво! – воскликнул он. – Тогда едем! Быстро!
Он подхватил ее под руку, они пробежали через кабинет, приемную, Саймон открыл, дверь на лестницу, ведущую в подвал, толкнул еще какую-то дверь и торжествующе воскликнул:
– Я тоже, Мэри, сентиментален, я не переставал скучать о нашей машине. И я очень рад, что снова ее вижу.
Действительно, она находилась в гараже, где стояло еще несколько машин.
– Вот как! Треугольник не взял черную машину, которая так нам знакома.
Саймон бродил по гаражу, наклонялся и изучал следы, оставленные покрышками на крашеном полу.
– Итак, – проговорил Саймон, – люди, которых мы ищем, уехали на большой машине. Она тяжелая, вроде грузовика.
Внезапно он замолчал и пошел в глубь гаража. Там стояла невзрачная машина. Святой осмотрел ее, сел за руль, нажал на стартер, и мотор сразу же завелся. Он выключил зажигание и позвал Мэри.
