Как я шел обратно? Или мы с ним еще о чем-то говорили? Мы говорили о чем-то важном?»
Константин понял, что это все не имеет значения. Он уже назвал ключевое слово, произнес его про себя. Какое же это слово?
«Давай еще раз! – посоветовал он себе. – И поскорее, секунды щелкают как сумасшедшие! Сколько их у тебя осталось? Нет! Не смотри на часы, не отвлекайся! Сообразишь, в чем дело – посмотришь! Не сообразишь, не хрен тебе вообще на часы смотреть! Помрешь и так, не зная, сколько времени до взрыва... Спокойнее, Костя, спокойнее! Итак, ты заблудился... Не торопись, прислушивайся к каждому слову и лови отклик. Заблудился... Дальше!
Дальше я разговаривал с парнем, сидевшим в своем складе... Тоже не то. Что он тебе сказал? Нет! Это уже потом. Что-то было до этого! Что же? А вот! Парень что-то делал. Он работал! Чем он был занят? Он сортировал кофе, отбирал упаковки, в которых...»
Вот! Догадка молнией пронзила мозг Константина.
Кофе! Ну конечно! Налетчики, разгромившие его склад, вскрыли зачем-то почти все банки с кофе, а их на складе у Константина была не одна сотня. Весь пол и все разбросанные по нему продукты были засыпаны растворимым кофе! Они искали взрывчатку, которая должна была находиться в банках из-под кофе!
Вероятно, для маскировки в каждую банку досыпалось какое-то количество кофе, чтобы при контрольной проверке в глаза бросилось, что под фольгой, которой затянута каждая банка – именно кофе. Чтобы понять, что взрывчатка в банке тоже есть, нужно, как минимум, ткнуть чем-нибудь в кофе! А до этого не каждый из проверяющих догадается.
Кофе – ходовой товар, завозится в огромных партиях, можно привезти и тонну, и две, и больше. Он почти не портится, хранится на складе неопределенное время. Кофейный бизнес – хорошее, прибыльное дело, им многие занимаются. Значит, это очень удобное прикрытие для партии взрывчатки.
Константин вскочил на ноги. Он понял, что напал на верный след. Словно в подтверждение его догадки в памяти всплыла фраза, не законченная Иваном в телефонном разговоре: «Осталось последнюю партию завезти. Она упакована...»
Конечно, Иван хотел сообщить ему, что взрывчатка упакована в банках из-под кофе.
Но на часах Константина было уже половина восьмого. До взрыва оставалось всего полчаса.
Глава 16
Голова у Константина соображала теперь предельно ясно и четко.
«Террористам и не нужно никакого склада, – пронеслось у него в голове. – Чтобы не привлекать внимания, они не будут снимать в аренду склад. Они выгрузили свои упаковки с „кофе“ прямо в коридоре. Единственное, что они могли сделать, – это предупредить Папу, что оставляют на день, на два свой товар в коридоре, сославшись, например, на то, что не успели оформить документы на аренду складского помещения... Нет, так не пойдет. Это вызвало бы недоумение – почему не успели, если с этим проблем не возникает?
Они могли договориться не с Папой, а с кем-то из грузчиков. Сказать, например, что их интересует помещение поближе к выходу, и они ждут, когда оно освободится. Взрыв у выхода обязательно заденет фундамент боковой стены рынка, и их цель таким образом будет достигнута.
Искать нужно рядом с центральной площадью, в одном из боковых коридоров».
Константин бросился в первый попавшийся коридор, пробежал его, озираясь по сторонам, но ничего не обнаружил. Коридор оказался пуст.
Панфилов побежал обратно. Суетящийся с тележками, груженными товаром, народ поглядывал на него с легким недоумением, что, мол, мужик, заблудился, что ли? Но Константин не обращал на это внимания. Часы в его мозгу равномерно отсчитывали секунды, и он чувствовал, что с каждой секундой уходят его шансы на победу.
Второй коридор тоже оказался пуст. Константин бросился в третий. И в нем тоже ничего не оказалось.
«Мать твою! – подумал на бегу Константин. – Все коридоры я обежать не успею. Куда же этот Тихонов-Шевчук запропастился, черт бы его побрал! Не понимает, что ли, что времени у нас нет!»
– Панфилов! – услышал он крик и резко обернулся навстречу.
– Наконец-то! – воскликнул он, увидев подбегающего к нему Шевчука. – Взрывчатка где-то рядом, в одном из боковых коридоров, в банках с кофе. Эти три я осмотрел, в них пусто. Давай в эти...
Он указал рукой еще на три коридора.
– Остальные мои. Быстрее! Мы еще успеем!
Шевчук сорвался с места и скрылся в одном из указанных Константином коридоров. Константин тоже свернул в один из коридоров.
Он успел осмотреть еще два оказавшихся пустыми коридора, когда, выбежав опять на площадь, услышал вопль Шевчука:
– Нашел!
Константин помчался на крик. Фээсбэшник стоял перед огромной грудой картонных упаковок, аккуратно сложенных в углу коридора, на повороте. Константин подбежал, склонился над наклеенной на одной из коробок бумажкой.
«Кофе индийский», – прочитал он.
– Есть! – сказал он. – Шевчук, срочно машину, грузовик, у нас с тобой двадцать минут осталось.
Тот схватился за сотовый телефон.
– Не работает он тут! – крикнул Панфилов. – Срочно беги наверх. Я гостей подожду.
Шевчук добежал лишь до поворота и вдруг круто развернулся и помчался обратно к Константину.
– Едут! – сдавленным голосом произнес он. – «Газель». Сюда едут. Панфилов, это они!
– А то кто же! – согласился Константин.
Как всегда, в самый напряженный момент он становился спокоен и сосредоточен. Это была старая выучка, которую он получил еще в молодости – в Афгане, в лагере спецподготовки. В моменты опасности надо держать себя в руках, не давая воли ни нервам, ни воображению. Стоит разозлиться на противника, потерять над собой контроль, и все – он получает над тобой преимущество.
Выигрывает тот, у кого крепче нервы. Это главное преимущество в поединке. В этом Жиган убедился, когда оказался в зоне один против десятерых и одержал победу, искалечив нескольких человек. Остальные разбежались, струсили. Трудно не испугаться, когда на твоих глазах человеку ломают позвоночник, а тебе нужно нападать следующим на того, кто это сделал. Весь пыл пропадает в такие моменты. Это Константин хорошо понимал.
Врага побеждают не силой, главное – одержать психологическую победу. Заставить его почувствовать себя побежденным. Тогда ты выиграешь. А выигрыш всегда один и тот же – жизнь. Точно так же и сейчас.
Укрывшись за коробками с кофе, Панфилов с фээсбэшником следили за подъезжающей к ним машиной.
«Вляпался в историю, мать твою, – думал в этот момент полковник Шевчук. – Мое ли это дело, лазать по подвалам и ловить своими руками террористов? Похоже, дал я маху, когда решил раскрутить эту запрудненскую историю втихаря, не докладывая ничего Утину. Надо было подстраховаться. Вывалят сейчас из этой „газельки“ пять человек с автоматами, что мы с бывшим уголовником Панфиловым делать будем?»
Шевчук уже пришел в себя, оправился от растерянности и совсем забыл, как он смотрел с надеждой на этого самого «бывшего уголовника» и ждал, когда тот подскажет ему, что делать. Он уже выбросил это из головы, поскольку помнить это было неприятно и даже опасно. Опасность заключалась в том, что Утин мог узнать о беспомощности, проявленной одним из руководителей отдела, и квалифицировать эту растерянность вполне определенным образом.
Шевчук искоса посмотрел на Панфилова. Тот не спускал глаз с приближавшейся машины и, казалось, кроме нее не видел и не слышал ничего. Что-то первобытное, охотничье светилось в его глазах. Нет, не охотник! Панфилов в этот момент был похож на древнего воина, наблюдающего, как враг приближается к пещере, в которой живет его племя. Шевчук, пораженный этим сравнением, даже взглянул на его руки и удивился, увидев в правой не огромную дубину или каменный топор, а вполне современную «беретту», которой сам снабдил Жигана.
