- Заходи, Геннадий Федорович! - крикнул Ступаков, выглядывая в коридор.
В кабинет вошел плотный мужчина в светлых брюках и летней рубашке с коротким рукавом. Ремень брюк туго перепоясывал обозначившееся брюшко. Круглое красномясое лицо Лошакова было монументально спокойным и невозмутимым.
Директор банно-прачечного комбината поздоровался и сел на стул, внимательно оглядывая нас. Ступакова он знал, поэтому в основном уделил внимание моей персоне, явно ждал, что я представлюсь, но я с этим не спешил.
- Вот, тут с тобой, Геннадий Федорович, товарищ хочет переговорить, - сказал майор, кивая в мою сторону.
- Я к органам с уважением отношусь, - с чувством собственного достоинства сказал густым и хорошо поставленным голосом директор банно-прачечного комбината. - Слушаю вас… товарищ!
- Это мы вас должны слушать, - сообщил я.
- Не понял, - Лошаков даже не изменился в лице. Конечно же, он видел, как из кабинета увели его электрика, и все понял. Но держался хорошо.
- Как это о чем? - удивился я. - Надо рассказать, Геннадий Федорович, куда вы трупы марсиан дели, кто вам их помогал вывозить, в каком месте вы их зарыли…
- Это провокация! - оскорбленно сказал Лошаков. Лицо его медленно наливалось кровью. - Вы тут совсем, как говорят на Украине, з глузду съехали. Имейте в виду, милиция у нас тоже подотчетна. Есть и на вас управа.
Да, держался Лошаков хорошо, только губы его выдавали. Дрожали они у него, дергались, превращаясь в тонкую розовую ниточку под темными густыми усами. Но в отличие от электрика Валеры, уши у него не семафорили.
- Хватит, хватит, Геннадий Федорович, - уже нетерпеливо сказал я. - Побрыкались, и будет. С Васильевым все ясно, факт халатности налицо. Только не мог он баньку закрыть, ключи ведь у вас были.
- Это еще не факт, - быстро сказал Лошаков. - Еще один комплект у уборщицы был! Пусть и не убирала она, я ключей не забирал, думал, рано или поздно все утрясется, коллектив заживет нормальной жизнью…
- Побойтесь Бога, - сказал я. - Уборщица от всех этих ужасов, как вы сами говорите, з глузду бы съехала. Картинка была - достойная Босха. Тут нужна была мужская сильная воля. Кроме вас, уважаемый, некому это было сделать.
- Глупости, - директор уже пришел в себя и решил стоять на своем до конца. - С чего вы взяли, что я имею к случившемуся какое-то отношение?
- Вот, - сказал я, обращаясь к Ступакову. - Учись. Товарищ решил отбиваться до последнего. Только не получится у него это, не та ситуация. Ты, Геннадий Федорович, умный человек, должен понимать, что таким Макаром ты город подставляешь. Шутка ли, одиннадцать марсианских рыл за одну ночь! Думаешь, марсиане это простят? Расплачиваться ведь всем придется.
- Значит, все и расплатимся, - чуть опустил голову директор. - Раз виноваты.
- Ты суп на других не лей, - вдруг обозленно вмешался в разговор майор Ступаков. - Кто виноват? Я виноват? Лидка моя виновата? Не было бы здесь Валентина Мокеевича, я бы с тобой по-другому поговорил. И рыло-то не криви, сознаваться надо, раз уже все известно. Человек специально из областного центра приехал, он зря говорить не будет.
- А мне не в чем сознаваться, - с каменно неподвижным лицом сказал директор бани. - Хоть на детекторе лжи проверяйте. Вам бы, ментам, только человека засадить, а виновен он или не виновен, это для вас уже дело десятое.
- От гад! - восхищенно вскричал Ступаков. - Нет, Валентин Мокеевич, вы только на него посмотрите! Мы все в дерьме, а он в белом костюме и на коне!
- Майор, не пыли, - оборвал его я.
Повернувшись к директору бани, я некоторое время разглядывал его. Внимательно разглядывал, по возможности недобро щуря глаза. На людей это действует. Подействовало и на Лошакова - он заерзал.
- Может, это освежит вашу память? - медленно сказал я и выложил на стол даже в сумраке кабинета сияющий энап.
Лошаков странно хрюкнул, потянулся рукой к груди, я даже встревожился, не сердечный ли приступ у человека, но директор уже справился с нервами.
- Вот поганец! - сказал он.
Это он о сыне, конечно же. Сразу допер, откуда у меня марсианская штучка могла объявиться. Я еще раз убедился, что в начальники чего бы то ни было просто так не попадают - требуется способность к быстрому анализу и хорошая реакция на внешние раздражители. И еще умение вычленять главное из массы второстепенных деталей.
- Ну, допустим, - собрав себя в кулак, заговорил Лошаков. - Допустим, я заходил в баню и увидел… гм… все царящее там безобразие. Но кто вам сказал, что я причастен к сокрытию преступления? Согласен, наш электрик по умыслу или от глупости … э-э-э… поджарил марсиан. Я-то здесь при чем?
- Ключик, ключик, Геннадий Федорович, - напомнил я. - После того, как трупы вывезли, кто-то должен был закрыть дверь на ключ. И сдается мне, что это была не уборщица. Там, по вашему собственному признанию, были вы. А после того, как вы закончили, скажем так, уборку, то по хозяйственной и очень полезной в иных случаях привычке заперли дверь. Кто вам помогал? Один вы бы не справились. Вам помогал электрик Васильев?
Ступаков покусал нижнюю губу, обдумывая линию дальнейшего поведения.
- Дождешься от него! - с раздражением и досадой бухнул он. -Ведь даже ничего не сказал, сволота этакая! На рыбалку умотал, от греха подальше. Это я сам заглянул. Инициативу, идиот, проявил. Я ведь за хозяйство отвечаю. Увидел, что там делается, и мне плохо стало. Думаю, пропали мы. И о марсианах подумал, и о городе… Все правильно! Мне бы всё так и оставить, а я, дурак, решил, что лучше будет, если они просто исчезнут. Просто исчезнут, понимаете?
- И что же вы сделали? - продолжал нажимать я. Наступал момент истины, все должно было объясниться именно сейчас. Клиент созрел для признания, и додавить его нужно было именно в этот момент, пока он не пришел в себя.
- Что я сделал? - Лошаков откинулся на спинку стула. - Воды у вас нет? Только не простой, - остановил он майора. - Я всегда пью минеральную.
Сделав несколько глотков из принесенного Ступаковым стакана, он уже значительно легче продолжил:
- А что я мог еще сделать? Побежал к свату, ты его, Ваня, знаешь, Семену Барыкину, его сын на моей дочери женат. Побежал я к нему, а к кому же еще, у него 'Витязь' с кузовом, крытым тентом. Рассказал ему все, помянули мы наших гостей, марсианские пески им будут пухом… Ах, Венька, вечно он лазит, где не надо! И мне, дураку, выкинуть бы эту дрянь! Чего, спрашивается, пожадничал? Да что теперь, - он безнадежно махнул рукой. - Вечером мы потихонечку подъехали к бане, я каждого заранее в мешок полиэтиленовый упаковал, покидали мы всех в кузов и вывезли…
- Место захоронения показать можешь? - снова вступил в разговор майор.
Лицо директора банно-прачечного комбината исказила странная усмешка.
- Ну, чего молчишь? - прикрикнул Ступаков. - Я же все равно сейчас Барыкина дерну. Он тебя покрывать не станет, все выложит.
Видимо, майор Ступаков родственника директора бани знал хорошо, Лошаков печально вздохнул и тихо подтвердил:
- Этот выложит. Этот все расскажет, что его ни спроси.
- Так где вы их закопали? - майор явно брал реванш за вчерашний день, когда он ничего не добился от электрика. - В карьере на Зырянке?
- Да нет никакой могилы, - Лошаков на глазах худел, словно воздушный шарик иголкой проткнули. - У Семена ферма в Кутузове, он свиней выращивает. Им и скормили. Свиньи даже в весе резко прибавили…
- Всех? - вырвалось у меня.
