- с другой, нельзя не увидеть роста Писарева как демократического критика. В 'Схоластике XIX века' Писарев еще скептически отнесся к спору между сторонниками чистого искусства и 'реальной критикой' Добролюбова, требовавшей от писателя сознательного служения обществу. Хотя Писарев и тогда уже подчеркивал общественное значение литературы и отрицал 'чистое искусство', однако он, отстаивая освобождение личности от всех навязанных ей извне стеснений, еще готов был видеть в стремлении критики 'наталкивать художника на какую-нибудь задачу' посягательство на личную свободу художника. Тогда оп полагал, что 'замечательный поэт откликнется на интересы века не по долгу гражданина, а по невольному влечению, по естественной отзывчивости'.
Позднее, в период 'реализма', Писарев уже прямо утверждает право критики 'наталкивать' писателя на освещение и разрешение определенных общественных вопросов.
Писарев и теперь, конечно, остается врагом грубой и поверхностной тенденциозности в литературе. 'Запросы' и 'интересы' века должны быть глубоко пережиты и поняты художником. Только при этом условии может явиться подлинно реалистическое произведение, волнующее читателя. Характерно, что Писарев на протяжении всей своей критической деятельности высказывал свое отрицательное отношение к поверхностно-тенденциозной либерально-'обличительной' литературе 1850-х годов. Но он ставит теперь задачу сознательного воспитания в писателе гражданских стремлений, требует от писателей, чтобы они принимали участие в общественной борьбе, откликаясь на запросы времени.
В статьях 1861 года, в соответствии с тогдашней идейной программой Писарева, как мы видели, выдвигалась перед литературой исключительно задача критического отношения к действительности. В статьях 1864-1865 годов, признавая по-прежнему важнейшей задачей литературы критику и обличение старого, Писарев выдвигает перед передовой литературой и задачу освещения пути к лучшему будущему, задачу создания образа активного положительного героя, борца за народное дело, деятеля нового типа. Центральное место в критике Писарева теперь занимает анализ этого 'нового типа', его истолкование. Базаров, а затем и Рахметов, становятся подлинными героями для Писарева. Здесь сказалось не только развитие мировоззрения самого Писарева, но и развитие демократической литературы. К этому времени уже появились роман Чернышевского 'Что делать?', повести Помяловского, 'Трудное время' Слепцова. 'Новый тип' - человек шестидесятых годов - получил в них ясные очертания, был обрисован с большой художественной силой. Задача передовой критики состояла в том, чтобы всесторонне охарактеризовать этот тип, показать его историческое значение. Писарев эту задачу блестяще выполнил в таких статьях, как 'Реалисты', 'Роман кисейной девушки', 'Подрастающая гуманность' и особенно в статье 'Мыслящий пролетариат'.
Лучшие из статей Писарева и сейчас остаются образцами критики высокоидейной, целеустремленной, вдумчивой и чуткой к особенностям творчества писателя. В произведениях литературы критик искал прежде всего отражение явлений самой жизни, от анализа литературных образов и ситуаций шел к анализу действительности. Он умел сочетать анализ произведения с постановкой важных вопросов общественной жизни, тесно соединять литературную критику с боевой публицистикой. Нередко литературно-критическая статья становилась произведением подлинно программным. В этом смысле особенно показательна статья 'Реалисты', где мастерской анализ 'Отцов и детей' и характеристика их героя органически связаны с определением задач демократического движения, с изложением идейной программы самого критика.
Одну из насущных задач критики Писарев видел в оценке литературного наследия. 'Задача реалистической критики в отношении ко всей массе литературных памятников, оставленных нам отжившими поколениями, состоит именно в том, чтобы выбрать из этой массы то, что может содействовать нашему умственному развитию'. Писарев в ответ на обвинение со стороны его противников в нигилистическом отношении к литературному наследию заявлял: 'Я отношусь с глубоким и совершенно искренним уважением к первоклассным поэтам всех веков и народов'.
Знакомству с замечательными произведениями русской и мировой литературы Писарев отводил важное место в процессе формирования 'мыслящего реалиста'. 'Каждому человеку, желающему сделаться полезным работником мысли, - пишет он в 'Реалистах', - необходимо широкое и всестороннее образование'. В статьях 1864-1865 годов он не раз указывает на тех писателей, без знакомства с творчеством которых 'останутся непонятными настоятельные потребности и накопившиеся со всех сторон задачи нашей собственной мысли'. Здесь мы встречаем имена Шекспира, Байрона, Гете, Шиллера, Гейне и Мольера, а из русских писателей - Грибоедова, Крылова, Пушкина, Гоголя и др.
Но особенно внимателен был Писарев к явлениям современной ему литературы. 'У реалистической критики, - писал он по этому поводу в 'Реалистах', - есть и другая задача, может быть еще более серьезная. Делая строгую оценку литературным трудам прошедшего, она должна еще внимательнее и строже следить за развитием литературы в настоящем'. 'Чрезвычайно полезными работниками нашего века', называет Писарев таких писателей своего времени, как Некрасов, Тургенев, Диккенс, Гюго. А в его устах это была самая высокая похвала.
В критике Писарева этих лет нашли тонкое и вдумчивое истолкование такие различные произведения русской литературы его времени, как 'Отцы и дети' Тургенева ('Реалисты'), 'Что делать?' Чернышевского ('Мыслящий пролетариат'), произведения Л. Толстого ('Промахи незрелой мысли'), повести Помяловского 'Мещанское счастье' и 'Молотов' ('Роман кисейной девушки') и его же 'Очерки бурсы' ('Погибшие и погибающие'), 'Трудное время' Слепцова ('Подрастающая гуманность') и 'Записки из мертвого дома' Достоевского ('Погибшие и погибающие'). Эти статьи свидетельствуют о замечательном критическом такте Писарева, о его умении правильно понять и оценить произведения современной ему литературы. Вместе с самими произведениями, вызвавшими их, эти статьи пережили свою эпоху и сейчас еще служат замечательным комментарием к ним.
Особенно выделяется по тому общественному значению, которое она получила, статья 'Мыслящий пролетариат'. Это, бесспорно, наиболее яркий из всех критических откликов на роман 'Что делать?'. Несмотря на цензурные рогатки, Писареву удалось показать революционный смысл романа, значение образа Рахметова как революционного борца. Правда, сближение Рахметова с Базаровым, проводимое в этой статье, давало повод некоторым литературоведам упрекать Писарева в том, что он не понял революционного смысла романа. Но при внимательном рассмотрении сближение этих образов в статье Писарева скорее дает основание утверждать, что Писарев, очищая образ Базарова от тех темных штрихов, которые были наложены на него Тургеневым, видел и в нем типичного представителя демократических сил. Писарев определенно говорит о Рахметове как революционере. 'В общем движении событий, - писал он, - бывают такие минуты, когда люди, подобные Рахметову, необходимы и незаменимы; минуты эти случаются редко и проходят быстро, так что их надо ловить на лету и ими надо пользоваться как можно полнее. Я говорю о тех минутах, когда массы, поняв или по крайней мере полюбив какую-нибудь идею, воодушевляются ею до самозабвения и за нее готовы идти в огонь и в воду... Те Рахметовы, которым удается увидать на своем веку такую минуту, развертывают при этом случае всю сумму своих колоссальных сил; они несут вперед знамя своей эпохи, и уже, конечно, никто не может поднять это знамя так высоко и нести его так долго и так мужественно, так смело и так неутомимо, как те люди, для которых девиз этого знамени давно заменил собою и родных, и друзей, и все личные привязанности, и все личные радости человеческой жизни'. В статье 'Мыслящий пролетариат' Писарев показал величие образа революционера, отдающего все свои силы народному делу.
В статье 'Подрастающая гуманность', опубликованной в том же 1865 году, он развенчал тип буржуазного либерала. Характеризуя образ помещика Щетинина из повести Слепцова 'Трудное время', Писарев показывает, насколько непримиримы интересы труженика и эксплуататора, как жалки попытки людей типа Щетинина совместить идеалы 'образцового хозяина', заботящегося о собственных доходах, и 'доброго' помещика-благодетеля.
Характерно умение Писарева в ходе критического анализа подниматься до самых широких теоретических обобщений. В статье 'Промахи незрелой мысли' Писарев, разбирая произведения Толстого и раскрывая беспочвенность и бесперспективность мечтании Иртеньева и Нехлюдова, противопоставляет мечте пассивной, находящейся разладе с действительностью, мечту деятельную, исходящую из анализа действительности, мечту, которая 'может обгонять естественный ход событий'. 'Если бы человек был совершенно лишен способности мечтать таким образом, - пишет критик, - если бы он не мог изредка забегать вперед и созерцать воображением своим в цельной и законченной красоте то самое творение, которое только что начинает складываться под его руками, тогда я решительно не могу себе представить,
