ладно, во всяком случае, Нюк у тебя на руках выглядит… весьма экологично.
Выйдя из подъезда и свернув за угол, Веселовы увидели большую толпу.
– Опоздали! – расстроенно произнес Макар. – Все интересное всегда начинается без нас.
– Разве мы развлекаться идем? – удивилась мама. – К тому же выступления еще не начались.
– Народ накапливает энергию возмущения, – хмыкнул папа. – А вот приедет начальство – это возмущение на него и выплеснется.
Родители встретили кого-то из своих знакомых, начался взрослый разговор. Макар тем временем с интересом оглядывался. Никогда еще он не видел на улице в морозный день столько народу. Все разговаривали друг с другом, что-то возбужденно обсуждали. Казалось, что в воздухе повисло волнение, которое передалось и Макару.
Наверное, из-за этого он толкнул Ладошку.
– Если тебя и правда попросят что-нибудь сказать, ты не бойся.
– А я думал, вы просто так про выступление говорили, – удивленно сказал Ладошка. – Все же смеяться будут!
– Сейчас не до смеха, – решительно ответил Макар. – Если понадобится, мы и Нюка к микрофону потащим. Главное, доказать всему миру, что этот примус никому не нужен!
Митинговая обстановка Макару нравилась. Особенно интересно стало, когда действительно начались выступления. Люди подходили к микрофону, стоявшему у ограды пруда, и по очереди что-нибудь говорили. Слов, правда, Макар почти не различал: микрофон фонил, сипел, гудел, люди дули в него, размахивали им, думая, что от этого он начнет лучше работать… Макар понял, что лучше следить за лицами выступавших – на них без всяких слов все было написано.
– Автора на сцену! – крикнул кто-то.
Люди засмеялись, но потом подхватили этот возглас и даже стали скандировать:
– Ав-то-ра! Ав-то-ра!
Так в театре после окончания спектакля вызывают на сцену автора пьесы.
И тут от группы людей, которые, наверное, и были начальством, отделился огромный человек. Он уверенно схватил микрофон, оглушительно дунул в него и грубо произнес:
– Ну, вот он я, автор памятника! Прошу любить и жаловать.
Макар удивился: вежливые люди так себя обычно не представляют. Скульптор продолжал:
– Я не понимаю, в чем проблема-то? Че мерзнем? Сделаем мы вам красиво, не переживайте. Вы не понимаете – внуки ваши поймут. Настоящие произведения искусства должны пройти проверку временем!
«Если Лешка не перевоспитается, точно таким же скульптором вырастет. Противно смотреть», – подумал Макар.
Толпа возмущенно загудела. Скульптор крякнул, откашлялся и сказал:
– Вот вы работаете на работе, так? И я работаю на своей работе. Я ж вам не устраиваю митинги, не подсказываю продавщице, как продать мне кусок мяса получше – покупаю, и все. А чем я отличаюсь от продавщицы? Такая же нужная профессия. Вот и вы не мешайте мне работать. Я, между прочим, высшее учебное заведение кончил, образование имею не хуже вашего! Может, диплом показать, если кто не верит?
– Ужас! – прошептала Соня. – И это говорит художник?!
Соня сама увлекалась живописью и была уверена, что талантливый человек обязательно должен быть чутким и, как она говорила, душевно тонким. А тут такое…
– Ты не переживай, – успокоил ее Макар. – Какой же он художник? Обыкновенный жестянщик, только примусы делает десятиметровые.
– Короче, – пробасил скульптор, – есть вопросы – спрашивайте. Спросите – отвечу, не спросите – нечего зря воздух сотрясать. Выходной день на дворе, кому в баню надо, кому к телевизору.
– Какой высоты будет предполагаемый памятник? – вежливым голосом спросила какая-то старушка.
– Выше мамы, выше папы, достает до потолка. – Скульптор хохотнул и посмотрел в небо. – Все увидят! Художественный образ должен быть зримым и весомым. Смысловым, короче. Не все такие умные, как интеллигенция из ближайших домов. Как вы, короче. Некоторым надо и прямо показать: вот, большое, красивое – все перед вами, любуйтесь.
В толпе послышался смех, раздались возгласы:
– Спасибо, но мы вас об этом не просили!
– Спроси-ка дядю, зачем он каку делает, – скомандовал Макар младшему брату.
Ладошка вздохнул и направился выполнять задание. Он подошел к микрофону и несколько раз подпрыгнул, показывая, что хочет что-то сказать. Люди вокруг засмеялись, заговорили:
– А вот пусть ребенок скажет!
Ладошке в руку сунули микрофон. Наверное, он собирался сказать что-нибудь умное, но от волнения в его ушах остались последние Макаровы слова. И он машинально их озвучил:
– Дядя, а зачем вы каку делаете?
Толпа разом вдохнула морозный воздух, вздрогнула и разразилась таким хохотом, что спугнула нескольких ворон с дальних деревьев. Люди хохотали, сгибаясь пополам, некоторые даже не устояли на месте и заскользили по обледенелому склону строительного котлована, в который превратился пруд.
