– Да ведь старый Дубровский не аристократ, а захолустный помещик, – оправдывался актер.
– Ну и что? – возмутился Кит Китыч. – По-вашему, из-за этого он должен чувствовать себя ничтожеством? Вы повесть-то пушкинскую когда в последний раз читали, а? Повторим еще раз!
Ларик дернул Петича, который увлекся сценой, сзади за рукав. Тот сразу забыл про старика Дубровского и вместе с Лариком отошел в сторонку.
– Ну, нарыл что-нибудь новенькое? – нетерпеливо спросил Петич.
Ларик оттащил его к самому краю зала и прошептал:
– Попали мы в самую точку! Колобку эти съемки нужны как прошлогодний снег, хоть он и продюсер. Его интересует только сам дворец.
– Это я давно уже понял, – довольно кивнул Петич. – Прямо повезло нам, когда я за ним в этот подвал спустился! Не может нормальный человек без цели стены обстукивать. Значит, ищет тайничок. Только какой и где – вот задачки! Почти нерешаемые…
– Зато мы с ним в одном положении находимся, – горячо зашептал Ларик. – Он и сам на ощупь ищет, точно тебе говорю! Вот мы и примемся неотступно следить за ним. Зачастит он куда-нибудь – и мы это место начнем обследовать. Да этот Колобок у нас будет за живца! Как только заглотнет добычу – тут мы его на бережок и потянем.
– Ну, это еще бабушка надвое сказала, – засомневался Петич. Любил же он вспомнить какую-нибудь старинную поговорку! – Почему ты уверен, что он сам ничего не знает? Может, просто шлангом прикидывается. Устроил во дворце съемки, создал шумиху, а сам ночью как-нибудь и вскроет свой тайник.
– Конечно, исключать ничего нельзя, – согласился Ларик. – Хитрый он, по всему видно. И все-таки я почти уверен: он знает не намного больше, чем мы. А для нас самая большая трудность: мы не знаем точно, что он ищет. Сундучок, картину, статуэтку… Ценности ведь совсем разными бывают. И по размерам, и по стоимости. Только знаешь, что я подслушал?
– Подслушал? – навострил уши Петич.
– Он с теми старушками, которых ты позавчера на тропинке испугал, беседовал. И все расспрашивал, не знают ли они, почему музей после войны закрылся. Старушки говорят: не знаем ничего. Тогда он попросил найти ему свидетеля тех событий. Понимаешь, ему не хватает какой-то мелочи… Обязательно что-то уточнить надо. Он же дошлый, по любой подробности поймет, что к чему. Размотает клубочек тайны до конца! Тем более если начало этого клубочка у него в руках.
– Да, интересная задачка… С множеством неизвестных, – пробормотал Петич.
– Главное, что мы его вовремя раскусили! – воскликнул Ларик. – Вот в чем наше везение. Остается только не упустить ни одного его шага – вот и вся задачка. Пусть в ней хоть сто неизвестных, нам от этого ни холодно, ни горячо. Теперь нам предстоит простое кропотливое дело – сыщицкое. Между прочим, самое интересное. К тому же этот Колобок ни сном ни духом не ведает о наших подозрениях. Значит, не остерегается нас. Легче следить будет!
– Ты прав, – решительно кивнул Петич. – Значит, пора домой сматываться.
– Ты что? – удивился Ларик. – Зачем нам домой? А Колобка как же одного оставим, без присмотра?
– Мне ключики у дяди Васи забирать надо, – объяснил Петич. – Ты что, думаешь, мы сами ничего не попытаемся поискать? Залезем потихоньку вечерком в тот же подвал. Не зря же Колобок первым делом стены там обстукивал. Может, нам скорее повезет.
– Нет, Петич, ты зря торопишься, – рассудительно сказал Ларик. – Полезем мы в подвал ночью, нас заметят и сразу выгонят из съемочной группы. И конец всем нашим планам! Ключики-то, конечно, дело хорошее, лишними не окажутся. Только давай уж пока не будем по подвалам ночью лазить.
Петич махнул рукой – будь по-твоему. Он заметил, что Колобок присоединился к съемочной группе и наблюдает за работой актеров. Вот он, прямо перед ними, никуда не делся. Так что все идет своим чередом. А ключи у дяди Васи можно и вечером забрать. Он до ночи в своем гараже копается.
За всеми этими событиями Ларик совсем забыл о собаке. К счастью, Оська никуда не делся. Он резвился на террасе перед дворцом вместе с пойнтером Китом. Собаки прыгали друг через друга, обнюхивали ближайшие кусты, – в общем, занимались своими собачьими играми. Остап, видно, был даже доволен, что наконец очутился в достойном обществе. А то вечно люди рядом, командуют, как собственным… То ли дело, когда люди копаются себе поблизости и не отвлекают собак на всякие свои ненужные дела. Благодать!
– Пусть резвятся, – сказал помощник режиссера. – Ишь, подружились. Смирные собачки, никуда не денутся. Китыч за своего Кита никогда не беспокоится.
Не стал беспокоиться и Ларик. Когда он вернулся к ребятам, Вилька уже отрепетировала свою сцену и получала одну похвалу за другой. Наверное, это был один из самых счастливых дней в ее жизни, несмотря на то что роль, которая ей досталась, на театральном языке называлась «кушать подано». Это Ларик знал от папы. Правда, папа говорил еще, что все роли важные и халтурить нельзя, даже если вообще не приходится ни слова произносить на сцене.
После обеда съемочная группа погрузилась в автобус, собираясь уезжать.
– А сегодня еще будем сниматься? – с надеждой спросила Вилька.
Кит Китыч потрепал ее по голове:
– Молодец. Вот это работоспособность! Не то что у наших старых заезженных лошадок. До завтра, милая барышня, до завтра. А то мы надорвемся на работе. Да и подумать надо, а для этого тоже время необходимо, не так ли? Завтра в десять ждем вас. С нетерпением ждем!
И он кликнул своего Кита, который с видимой неохотой, повиливая хвостом, подошел к автобусу.
Уехали все, включая Колобка. Так что ребятам оставаться здесь было совсем ни к чему.
– Оська! Рабочий день закончен! – крикнул Ларик. – Нам с тобой сегодня еще шампунем мыться надо. Тем более попал ты в такую благородную компанию.
Вилькины мысли были полностью заняты съемками. Она даже забыла о том, что ей надо выведать у
