договорились созвониться. А во-вторых, если уж ты так настаиваешь, речь скорее всего идет о ночной экспедиции. В усадьбу. Я думаю, ночью дворец выглядит не таким прекрасным, как днем. Скорее страшным. Так что тебе, по-моему, лучше туда не соваться.
– Лучшее приглашение! – улыбнулась Вилька.
– Что? – не понял Ларик.
– Это лучшее приглашение, которое я когда-нибудь слышала в жизни. – Ее разноцветные глаза заблестели от любопытства. – Мне говорят: там будет страшно, поэтому лучше тебе туда не ходить. И думаешь, после этого меня что-нибудь остановит?
Ларик вздохнул. Объясняй теперь Петичу, как он проболтался Вильке насчет вечерней вылазки! В том, что сейчас уж Вильку ничто не остановит, Ларик ни капельки не сомневался.
– Ну ладно, мне пора, – пробормотал он.
Прицепив к ошейнику Остапа поводок, Ларик попытался смыться. Не очень ему хотелось, чтобы Вилька бродила с ними ночью по дворцу. Там и днем-то Колобок загремел с лестницы. Да и всякие другие обстоятельства… Какие эти обстоятельства, Ларик даже про себя не хотел уточнять. Страшно, одним словом, ночью в любом незнакомом здании! А тут – не простое здание, а старинный дворец с подвалом. В том, что Петич постарается проникнуть именно в подвал, к кирпичной стене, которую обстукивал Колобок, Ларик не сомневался.
– Постой-постой, ведь мы так и не договорились! – Вилька ловко перехватила поводок. – Возьмете меня?
– Ну, не знаю, – может, мы сами еще не пойдем…
– Если пойдете, возьмете?
Вилька смотрела своими разноцветными глазами прямо в упор. Ларику стало не по себе.
«Вот это и называется: чувствовать себя как уж на сковородке», – подумал он и с трудом выдавил:
– В-возьмем…
– Жду звонка, – спокойно сказала Вилька.
«И как это у нее все легко получается? – удивился Ларик, глядя, как Вилька, не оглядываясь, идет к своему подъезду. – Вроде и не канючит, и не клянчит. Но если чего захочет, в два счета добьется. Удивительные все-таки существа – женщины! В смысле, девчонки».
Старый слесарь дядя Вася встретил Петича у распахнутой двери своего гаража.
– А, Петюнь, виноват я перед тобой! – произнес он. – А чего мокрый такой?
У Петича прямо оборвалось все внутри.
«Смялся пластилин!» – мелькнуло в голове.
– Да ерунда, в речку упал. С мостика, – отмахнулся он. – Не так жарко будет.
Дядя Вася усмехнулся:
– А я думал, поливальщик тебя обдал. Ездит тут один вредный поливальщик. А у меня не дошли руки до твоих ключей. Все некогда.
«Фу!» – Петич перевел дух.
Значит, просто еще вся работа впереди.
– Сейчас давай, что ли, и сделаем? – словно расслышав его мысли, предложил дядя Вася.
Он достал Петичев пластилин из ведра с водой, долго приглядывался, наконец спросил:
– Лет сто, наверное, твоим замкам, а, Петь?
Петич пожал плечами:
– Не знаю. Отец откуда-то на дачу притащил. Смазали только, они и работают. Чего же их выбрасывать? Из-за старости?
– Это правильно, – кивнул мастер. – Никакой механизм из-за старости нельзя выбрасывать. А то вон у меня сын – ездила его машина исправно, а он взял и поменял на новую, престижную. Так сейчас не вылезает из-под своей престижной. Каждый день ремонт. Наказание ему такое – за то, что старую вещь обидел.
– Вам бы отдал старую машину, – сказал Петич.
И, наверное, угадал причину обиды старика. Дядя Вася закивал:
– Я и говорю – наказание ему…
Потом он достал из огромного кармана своей рабочей куртки обыкновенную свечку, зажег ее.
– У этой парафин без примесей, не такой кипень горячий. – Прямо во вмятины, которые Петич сделал старыми ключами в пластилине, закапал парафин. – Капать надо с такого расстояния, чтобы парафин форму не испортил, – объяснял старик. – Но и застывать чтобы на лету не успевал.
Петич смотрел во все глаза. Вроде и не произведение искусства рождалось, но все равно – происходило чудо. И чудо это было в спокойных и уверенных движениях мастера. Заполнив углубление в пластилине расплавленным парафином, дядя Вася вновь окунул его в воду. И через минуту отделил парафин от пластилина. Застывший парафин отдаленно напоминал ключ.
– Что, сомневаешься, не похоже? – усмехнулся дядя Вася. – Ничего, главное, чтобы размеры были сохранены. А ключик мы сейчас по этим размерам из болванки и выточим.
Он выбрал заготовку из длинного ряда болванок, висевших в гараже над тисками, закрепил ее и
