Жевал бы этот самый шоколад как-нибудь незаметно. Ларик вспомнил, что папина знакомая, старая актриса, которую они случайно встретили в городе, вообще сказала, что есть на улице неприлично. Ларик в тот момент облизывал со всех сторон тающее мороженое. Ну и удивился он тогда! А где же его есть? Он представил такую картинку: люди покупают мороженое и несутся со всех ног, пока оно не растаяло, по своим домам, чтобы там, заперев дверь, культурненько его кушать.
Неприлично! Да это, может, раньше так считалось… Но папа тогда все-таки смутился и не нашелся, что сказать. Сначала протянул руку – наверное, чтобы забрать у Ларика мороженое, – а потом, помедлив, махнул ею. Пусть, мол, все остается на своих местах.
А вот Вилька наверняка не чувствовала ни малейшего смущения из-за шоколадки. Увидев Ларика, она засмеялась, сразу же разломила плитку пополам и протянула ему ненадкусанную половинку.
– Хочешь? Белый шоколад – моя слабость! А когда ешь целиком – вкуснее. Представляешь, только укусила, а ты тут как тут.
– Не помешал наслаждению вкусом? – насмешливо спросил Ларик, вспомнив телевизионную рекламу.
И тут же ему стало неловко оттого, что на Вилькину доброжелательность он почему-то отвечает насмешкой. Он взял шоколадку. И неожиданно оказалось, что она действительно гораздо вкуснее, когда ее не отламываешь, а кусаешь от целой плитки. Или, может, просто подействовали Вилькины слова?
– Слушай, а ты гипнозом не владеешь? – спросил Ларик. – Сказала, что так вкуснее – и правда…
Вилька захохотала:
– Какой же это гипноз? Это же шоколадка! Если бы я тебе вот этот листочек дала, – она сорвала с куста лист, – и сказала бы: «Ешь, это вкусно!» Тогда и впрямь был бы гипноз. А шоколадка всегда вкусная.
И вдруг Вилька опустила руку с шоколадкой. Вообще-то это не было на нее похоже. Потому что она всегда держала всякие вкусности у самого рта, пока не съедала их до конца. Что же могло ее отвлечь от любимого лакомства?..
Ничего не объясняя, Вилька быстренько запихала в рот остаток плитки и дернула Ларика за рукав, увлекая его за собой.
От остановки уже собирался отъехать автобус. Он был набит так, что все никак не мог тронуться с места. Задняя дверь не закрывалась из-за повисшего на поручне дяденьки. Если бы Вилька не набила рот шоколадкой, она могла бы объяснить Ларику хотя бы в двух словах, что происходит. А так – она была вынуждена пользоваться только отчаянными жестами, как глухонемая. Но и по жестам Ларик сразу понял: дело важное. Поэтому надо подчиниться девчонке, а уж потом разбираться, что к чему.
Они с разбегу влетели в спину дяденьки и нырнули ему под руки. От их толчка толстый пассажир подвинулся в салон, и дверь благополучно закрылась. Автобус тронулся.
Ларик только что ехал из гимназии точно в таком набитом автобусе. А теперь получается, что он снова возвращается к метро? Ничего себе, продлил удовольствие благодаря Вильке! Не соскучишься с ней!
Ларик высунул голову из-под дяденькиного локтя, встретился с Вилькой глазами и молча спросил: «Что случилось? Куда ты рванула, не прикончив свою шоколадку?»
Вилька переключила жевание на скоростной режим. Даже зубы у нее защелкали, как у волка!
Ларик понял, что надо подождать. Он вздохнул и принялся терпеть – наверное, до следующей остановки. Даже забыл, что его половина шоколадки тает в сжатой за спиной руке.
Вилька наконец сглотнула сладкий комок и прошептала:
– Там наш пожарник!
И показала пальцем внутрь салона.
Ларик мгновенно понял. Значит, Вилька заметила того самого прыщавого подростка, которого он упустил вчера! Ну и глазастая! Все успевает – и шоколадку лопать с наслаждением, и за людьми наблюдать. А ведь они еще и разговаривали, поэтому Ларик вообще не обращал внимания на окружающих людей. А она заметила, да еще в толпе, штурмующей автобус.
Ларик изо всех сил протиснулся подальше в салон, чтобы следить за пассажирами. И наконец увидел Прыща.
Интересно, далеко ли он собрался? Станция метро – конечная остановка автобуса. А вдруг он туда и направляется? Получается, опять пилить в метро неизвестно куда… Ларик даже поморщился. Ведь он возвращался домой, зная, что с двумя пересадками в метро и пятью остановками автобусом покончено хотя бы на время каникул! А тут – такой сюрприз. Даже рюкзак не успел бросить под стол, не успел снять эту противную белую рубашку с галстуком. Выглядит, как какой-нибудь банкир!
Но не успел автобус проехать и двух остановок, как Вилька дернула Ларика за рубашку:
– Собирается выходить!
Они тоже повернулись к двери лицом.
«А что, если выйдем только мы втроем? Тогда этот тип сразу меня узнает!» – подумала Вилька.
Чтобы остаться незаметной, она еще на площадке перед дверью поменялась с Лариком местами. Ларик не обратил внимания на ее маневр, потому что во все глаза следил за прыщавым. Вдруг они с Вилькой выйдут, а тот поедет дальше? Столько мучений в тесноте – и впустую!
Автобус ревел во всю мощь своего старого двигателя, потому что лез в самую гору. Наконец, уже над оврагом, он остановился. Вилька напрасно волновалась, что ее могут узнать. Из автобуса вывалилось столько народу, что затеряться в толпе не составило никакого труда.
Ларик отдышался и огляделся. Да они вчера были совсем рядом! Вон там, на краю оврага, находится площадка парапланеристов. Правда, теперь следует сказать: находилась…
Прыщ так и стрелял глазами по сумочкам и сумкам, которые мелькали перед ним. Ларик подумал, что он вполне может оказаться карманным вором, который любит ездить именно в таких переполненных автобусах. Однажды мама вернулась домой, а в ее сумочке – аккуратный разрез. Вор-карманник бритвенным лезвием
