мнение.
– Кто сейчас правит городом?
– Черт его знает!
– Вы должны знать, вы журналист, – настаивал я.
– Да, я должен знать кучу вещей. Послушай-ка, парень, кто бы там ни стоял на самом верху, скрывается он весьма надежно. В этом городе денег куда больше, чем ты можешь себе представить, да только они не оприходованы ни в одной книге. У нас тут побывали ребята из ФБР и Бюро Генерального Прокурора, но ничего не раскопали. Немало людей пытались добраться до Сорво, но он чист, как стеклышко: исправно платит налоги и ни во что не вмешивается. Попытались выяснить, в чем тут дело, через мэра и муниципалитет, но и из этого ничего не вышло. Никто ничего не знает.
Он внезапно прервал свою тираду и искоса взглянул на меня.
– Чего вы добиваетесь?
– Ничего особенного. – Мы уже были в центре города и стояли перед другим светофором. – Высадите меня на углу, Логан.
Он притормозил у тротуара. Я вышел и захлопнул дверцу машины.
– Если что-нибудь выясните, разыщите меня в редакции, – сказал Логан.
– Ладно.
– И не забудьте, я собираюсь уточнить историю вашей жизни.
– Только этого я и жду.
– Где вас можно найти?
– Я сам вас найду, если, конечно, буду жив.
Проводив глазами его машину, я зашел в ближайшую пивную и спросил пива.
Заведение называлось «Маленькая Богемия», и в окошке торчала голубая табличка. У стенки стояло несколько игровых автоматов и огромный музыкальный ящик, а в углу я разглядел несколько карточных столиков. В центре зала располагалась полукруглая стойка бара. Посетителей было довольно много – в большинстве своем желторотые юнцы, не достигшие восемнадцатилетия, хотя тут и висело объявление, что несовершеннолетние не обслуживаются. Пиво стоило два цента кружка.
В соседнем заведении пиво стоило только цент, но посетителей не было ни одного. И голубой таблички в окошке я не заметил. Бармен заботливо полировал неуклюжую старомодную игральную машину.
– Где вы ее откопали? – удивился я.
– Она хранилась в подвале у босса еще со времен сухого закона, – сухо ответил бармен. – Что вам подать?
– Пиво. А где ваши гости?
– Вы не из местных?
– Нет.
– Наши клиенты появятся позже. Когда их выкинут из других заведений, или когда почти совсем останутся без монет.
– Вам бы следовало срочно поставить несколько новых автоматов.
– Скажите это боссу. Он у нас из независимых индивидуалистов.
– Не пляшет под дудку Сорво?
– А мне показалось – вы не здешний.
– Так и есть. Но про ваш город земля слухом полнится.
– О! Еще пива?
– Да, и выпейте со мной. Он подал пива, и мы выпили.
– Послушайте, может, вы мне сможете помочь? Я ищу девушку по имени Вера Уэнст. Это моя родственница, понимаете? Лет пять назад у нее были неприятности, что-то связанное с местным банком, а потом она куда-то пропала. Но я знаю, что одно время она появлялась у Сорво.
– У Сорво куча женщин, – ответил бармен, рисуя на стойке овалы донышком кружки.
– Она была блондинка, натуральная блондинка.
– Хорошо сложена?
Я не был уверен в этом, но подумал, что не ошибусь, если утвердительно кивну головой.
– Была у него такая блондинка, только давно.
– Не помните, как ее звали?
– Да если б и знал, то не думаю, что сказал бы вам. У меня семья, так что лучше оставим этот разговор, а то у меня будут неприятности.
– Ладно. Но вы должны понять, мне необходимо ее найти. А неприятности со стороны Сорво?
– Да нет, сам-то он слишком большой босс, чтобы расправляться с кем-то собственноручно… А крошки, которых бросают такие боссы, обычно выплывают в квартале красных фонарей. Попытайте счастья там.
Я кивком головы поблагодарил его, бросил на стойку мелочь и вышел на улицу.
И тут же я увидел Линдсея. Он завтракал за стойкой огромного универсального магазина, реконструированного на современный лад. Вывеска над стеклянной панелью здания гласила: «Фильберт», а указатель любезно сообщал, что где располагается: слева – закусочная, справа – бар, наверху – хозяйственные товары, посуда, мебель.
Я вошел и опустился на табурет рядом с Линдсеем, негромко сказал:
– Здорово, приятель!
Лицо копа сморщилось в гармошку, он чуть не перекусил соломинку, через которую тянул коктейль.
– Что, язык проглотил? – осведомился я, и он медленно повернулся ко мне.
– Джонни, тебе все-таки не следует так умничать, ведь все еще может повернуться в худшую для тебя сторону.
– Это я уже слышал. Тебе бы следовало обзавестись копами порасторопней. Эти уж больно завалящие.
– Что-то ты совсем распоясался. Кстати, откуда ты так хорошо разбираешься в копах? Я заказал коктейль и сандвич.
– И все-таки, советую убрать их от меня подальше. Когда предъявишь мне обвинение в убийстве, вот тогда делай, что хочешь, а до этого брось свои штучки. Он чуть не взбесился.
– Мне ничего не надо предъявлять, все и так известно!
– Что ж, дело твое, но если интересно, то могу сообщить, что никого я не убивал.
Линдсей оскалил зубы. Глаза его закатились под лоб. Он дрожал от бешенства. Я покончил со своим сандвичем, запил его коктейлем и, протянув руку, вытащил сигарету из его пачки.
– Когда-нибудь… если у тебя появится такая возможность, можешь проверить меня на «детекторе лжи». Я ничуть не обижусь.
Он перестал терзать соломинку, глаза его широко раскрылись, и я увидел, наконец, что они у него синие. До него не дошел смысл моих слов, но я поднялся и вышел.
Национальный банк Линкасла помещался в белом каменном здании, протянувшемся чуть ли не на полквартала в самом центре города. Я вошел туда за несколько минут до закрытия, когда в зале почти никого не было, и не прошло и двух секунд, как почувствовал, что вокруг меня воцарилось молчание. Потом я заметил, что охранник в форме старается вытащить свое оружие. Я поздоровался первым, и он, оставив свои попытки, судорожно сглотнул и неуверенно произнес:
– Джонни?
– А кто же еще? Где мистер Гарднер?
– У себя в кабинете.
– Может, передашь, что я хочу его видеть? Ему не слишком поправилась моя просьба, но он все же потянулся к телефону на стене. Но не успел он снять трубку, как дверь за его спиной отворилась, и на пороге возник человек, который не мог быть никем иным, как президентом банка. Я двинулся к нему навстречу.
– Здравствуйте, мистер Гарднер!
На его физиономии отразилось удивление. Хэвис Гарднер был высоким стройным мужчиной с седеющими волосами, словно сошедший с рекламного объявления. Правда, сейчас он больше напоминал
