— Никаких других разговоров?
— Боже, нет! Мирна с Шарлоттой пытались поговорить наедине, но мужчины им не позволили. Думаю, они хотели поговорить о предстоящем замужестве Мирны.
— А потом?
— Потом — домой. Мы с сестрой, как всегда, забыли ключи и были вынуждены разбудить ночного швейцара, чтобы нам открыли. Сразу же легли. Я узнала об убийстве только после телефонного звонка одного из репортеров, который позвонил, рассчитывая получить дополнительную информацию. Мы ожидали визита полиции, но капитан пришел лишь сегодня.
Она замолчала и прислушалась.
— Извините, — сказала она, — но я, кажется, не закрыла в ванной воду.
И она исчезла в дверях.
Может быть, я становлюсь глупым? Я прислушался, но звука льющейся воды не услышал.
Время я провел, перелистывая журналы В первом были только моды, а во втором я наткнулся на грустную историю о бедной девушке, которую соблазнил и покинул частный детектив. Она пыталась прыгнуть под поезд метро, но один благородный молодой человек поймал ее на лету и, в конце концов, сделал ее респектабельной женщиной. Они как раз собирались пожениться, когда Мэри вернулась в комнату.
Я поднял голову. Сменила свой серый костюм на простой халат, на спину свободно падали распущенные волосы. Она прошла между мной и окном и в свете, падающем из окна, халат ее был совершенно прозрачен. Под ним ничего не было, абсолютно ничего. Она мне улыбнулась и села рядом.
— Простите, что была вынуждена вас покинуть, — сказала она, — но вода так быстро остывает.
— Ничего. Большинство женщин проводят там очень много времени.
Она засмеялась.
— Но не я.
— Я жажду услышать продолжение.
Она закинула ногу на ногу и наклонилась за сигаретой. Я смотрел в другое место. Чуть позднее мне нужно было еще навестить Шарлотту.
— Сигарету? — предложила она.
— Спасибо.
Она откинулась на спинку дивана и выпустила дым в потолок.
— Что еще я могу вам рассказать? Я могу говорить и от имени своей сестры, потому что вернулись мы вместе. А вы можете проверить мои слова, как это сделал мистер Чамберс, когда допросите ее сами.
— Это не обязательно, — ответил я. — И не имеет значения. Важно, не заметили ли вы чего-то особенного в поведении Джека в последнее время. В его отношении к другим. Не видели ли вы чего-то, что вас чрезвычайно удивило, например.
— Боюсь, что здесь я не смогу вам помочь. Я не обращаю внимания на то, что происходит вокруг меня, и не умею подслушивать под дверьми. Мы с сестрой живем изолированно, даже в городе друзей у нас немного. Они ведут такой же замкнутый образ жизни, как и мы.
Она повернулась лицом ко мне. Халат широко распахнулся, но она не спешила его поправить, позволив моим глазам пройтись по ее груди. Живот у нее был плоский, состоящий из одних мускулов. Я облизал губы и пробормотал:
— Сколько времени вы проводите в городе?
— Столько, сколько нужно, чтобы Эстер сделала покупки. Единственная радость у нее в жизни — носить красивые платья, даже если никто и не видит ее в них.
— А ваша?
— Моя радость — это сама жизнь.
Дней за 10 — 20 до этого я бы ее не понял. Но теперь все было ясно. Для нее ничего не имело значения — ни время, ни моды. Во всех обстоятельствах она следует лишь своим желаниям.
— Скажите, — спросил я, — как можно вас отличить от сестры?
— У одной из нас на правом бедре родимое пятно.
— У кого?
— Почему бы вам не посмотреть самому? Эта девушка явно искала приключений.
— В следующий раз, — сказал я. — Мне надо работать.
— Не будьте идиотом.
Ее глаза притягивали меня как магнит. Фиолетовые, блестящие глаза. Рот был красивый, влажный и провоцирующий. Халат соскользнул с плеч, но она даже не пыталась водворить его на место. Розовый шелк и бронзовая кожа составляли интереснейший контраст. Где она принимает солнечные ванны? Тело у нее было загорелое, никаких белых пятен.
Она сняла ногу с ноги и потянулась, как довольная кошка. Солнце играло на мышцах ее голых ног. Я всего лишь мужчина. Я наклонился и поцеловал ее. Ее руки сразу же обвились вокруг моей шеи. Тело дрожало от страсти. Кончик ее языка искал мой. Я положил руку на ее бедро и почувствовал, как она дрожит. Теперь я знал, почему она не вышла до сих пор замуж. Ее никогда не сможет удовлетворить один мужчина.
