ему деньги, а потом он скажет, куда их ему переслать.
- И вы ему их перешлете? Он нервно облизал губы.
- Я.., я еще не знаю. - Отпив кофе, Генри добавил:
- Я боюсь его и всегда боялся.
- Он же ваш брат! Уайлдер покачал головой.
- Не родной.., сводный... Черт возьми, я бы с удовольствием донес на него, но боюсь, что-нибудь не сработает, и тогда он со мной расправится. - Глаза Генри беспомощно глядели на меня. - Вот и не знаю, что делать.
- Гуса ищет не только полиция.
- Знаю... Сразу об этом догадался. Я и сам вовлечен в это дело.
- В таком случае попытайтесь сделать так, как подсказывает вам совесть. Как только он у вас появится, сообщите нам. Подобного рода сообщения мы держим в строгой тайне.
- Мне можно над этим подумать?
- Конечно. Когда его возьмут, ваша совесть будет чиста. Собственно говоря, другого он и не заслуживает. Я хотел уйти, но вспомнил еще кое о чем.
- Вы знаете девочек, которые раньше работали на Рене Миллса?
Какое-то мгновение на его физиономии можно было прочитать растерянность.
- Роза Шоу и Китти Мутц. Постоянные клиентки. Роза, собственно, должна скоро прийти и забрать свои вещи. Этот Миллс, он просто-напросто бросил девочек на произвол судьбы незадолго до своей смерти.
- Как вы отнесетесь к тому, что я ее подожду?
- Здесь? - Он судорожно сглотнул. Генри отлично понимал, что означает в этом районе общение с полицейским...
- Не бойтесь, я вам даже помогу в работе.
Роза Шоу пришла только после трех. Это была маленькая некрасивая шлюха с пышным и упругим бюстом, который был втиснут в слишком узкий пуловер. Глаза смотрели цинично, как у всех женщин ее профессии, а горькие складки в уголках рта лишь подчеркивали этот цинизм. Войдя, она бросила квитанцию на прилавок и выложила рядом помятую десятидолларовую бумажку, вынутую из дешевой пластиковой сумочки. После этого она принялась ждать с недовольной гримасой крайнего нетерпения.
Генри Уайлдер отправился за ее вещами, а я встал с табурета. Она узнала во мне полицейского мгновенно, как и Ральф Каллаган, но ее реакция была другой. Глаза прищурились, а рот скривился в насмешливой ухмылке, словно она собиралась прошипеть: 'Легавый'. Роза совсем не испугалась, поскольку я не застукал ее с поличным и не мог предъявить никаких обвинений. Она была достаточно умна, чтобы не угодить в ловушку, и, даже если бы я принадлежал к полицейским, берущим взятки, она не стала бы со мной разговаривать.
Приблизительно это можно было прочитать на ее физиономии, но, поскольку я не проявлял никакой активности, она начала хмуриться - теперь она уже не знала, как расценивать мое здесь пребывание. Роза занервничала. Полицейские, с одной стороны, и нарушители закона - с другой, как ни странно, имеют дело с одними и теми же людьми, и все это делает их похожими. Даже внешне они ведут себя в известной степени одинаково. Но в глазах и тех и других всегда можно заметить искорки ненависти, которую они питают друг к другу.
Но мы, полицейские, имеем некоторое преимущество. Мы можем понять преступников, а они нас - нет. Поэтому они боятся, а мы - нет.
- Поговорим тут или пройдем в одно место, Роза?
- А что, собственно, вы хотите? Значок уже холодил мою ладонь.
- Ну так как, поговорим здесь или проедем в управление? Выбор предоставляю тебе.
- Ты с ума сошел, легавый! Не при людях же .
- Так где?
- У меня есть комнатка в доме номер 4430. Я там живу, а не работаю.
- Ладно, иди. Я последую за тобой через десять минут.
- Третий этаж, вход со двора.
Роза еще раз выругалась, забрала вещи, которые ей вынес Уайлдер, и, презрительно повернувшись, вышла из помещения.
Я покинул заведение Уайлдера через десять минут, нашел каменный дом номер 4430 и быстро шмыгнул в нужное парадное. На лестничной клетке стоял тяжелый запах жира и кислой капусты. Ступеньки были исхожены и стерты, и на них лежал толстый слой грязи - видимо, люди, проживающие здесь, уже привыкли и не обращали да это никакого внимания. Отыскав дверь Розы, я постучал и нажал на ручку, не дожидаясь разрешения войти.
Роза сидела на стуле, положив ноги на стол и держа в руке стакан пива. Позу она подобрала специально такую, чтобы я мог оценить ее прелести.
- Брось этот цирк, Роза!
Я взял стул, перевернул и сел на него верхом.
- Ну, выкладывай, зачем приперся?
- Расскажи мне о Рене Миллсе. Она подчеркнуто равнодушно обтерла рот и сделала еще один глоток пива - Он мертв.. Чего же о нем рассказывать?
- За что его убили?
- Тут я могу привести сотни причин. Меня кто-то выдал и Китти - тоже. Она-то хоть смылась до того, как его убили. Я всегда считала ее глупенькой, а она сразу же смекнула, что к чему. Честное слово! Поэтому и испарилась в мгновение ока.
- А где она сейчас?
- В Джерси-Сити. Ей придется снова работать на фабрике, хотя она этого и не жаждет.
- А ты?
- Какое тебе дело до моих удовольствий?
- Никакого.
- Так какого спрашиваешь?
- Меня интересует Рене Миллс, - повторил я.
- Ты, кажется, в курсе дел. Но какое я имею к этому отношение? Ясно, что я все проделываю за деньги. Радость это небольшая, но я выдержу, пока не найду что-нибудь подходящее. - На какое-то мгновение она забыла о своей ненависти и уставилась в потолок. - Ты, наверное, не поверишь, что когда-то я считалась первоклассной девчонкой. Работала с подругами в Майами и на других курортах, но с тех пор минуло четыре года. Тогда мне было семнадцать, и денег у меня куры не клевали. Вот это были времена!
- Давай все-таки вернемся к Миллсу. Она поморщилась и отхлебнула пива.
- Я тогда здорово поскользнулась, вот он меня и подобрал Меня и Китти. Мы обе тогда находились на краю гибели. Дела шли отвратительно - по сравнению с тем, к чему я привыкла. Но такие минуты, вероятно, бывают у каждого... Так вот, он обеспечил нас квартирой, а мы отдавали ему половину заработка. Должны были рассчитываться. - Она вновь безвольно повела плечами. - Большего нам и не требовалось.
- А почему он вас прогнал?
- Захотел стать большим человеком Смешно Вечно носился с какими-то бредовыми идеями - вот его, наверное, и прикончили в связи с этим. Вот он как-то и сказал, что мы можем сматывать удочки, правда, дал нам по сотенной. А у самого ухмылка на физиономии, новые ботинки, часы на руке, которые он стибрил, а потом заложил. Ростовщик Норман заплатил ему тогда восемьдесят долларов за них - должно быть, хорошие часы.
- Почему же он вас выгнал, Роза?
- Откуда мне знать? Неужели ты думаешь, что он объяснил нам причины? Ведь за неделю до этого он выгнал из квартиры и Нэнси Таккио, а ты же знаешь, какие они были большие друзья... Ясно, у него было что-то на уме.
- Почему ты так решила?
Роза протянула руку назад, открыла холодильник и вынула новую бутылку пива, мне не предложила. Откупорив ее, она проговорила:
- Судя по всему, он неожиданно получил деньги, на которые не рассчитывал. Сажу тебе одно: денег он
