— Дареному коню в зубы не смотрят.
— О'кей. Еще раз спасибо.
— Не стоит. Я не о тебе забочусь.
— Так в чем же дело?
— Я все выяснил о тебе. Ты собираешься кое-что сделать, чего я, возможно, сделать не в состоянии, а ты имеешь к этому ключ. Какие бы у тебя ни были мотивы, они меня не касаются. Меня устраивает то, что рано или поздно ты сделаешь то, что нужно мне. Рано или поздно ты назовешь мне имя убийцы Ричи. Я не буду вмешиваться в твои дела, а буду просто ждать и поддерживать тебя. Ты понял меня?
— Думаю, да, — кивнул я.
— Вот и отлично. — Он улыбнулся, но отнюдь не приветливой улыбкой. — Одни люди отличаются от других, Майк. Ты — убийца. Ты всегда был убийцей. В какой-то степени твои действия были оправданны, но тем не менее — ты убийца, хищник по своей природе. А сейчас ты вышел на охоту. Я буду помогать тебе, но прошу лишь об одном.
— О чем?
— Если ты найдешь убийцу Ричи раньше меня, не убивай его. Он мне очень нужен.
— А что ты с ним сделаешь?
Ухмылка Арта Рикербая была дьявольской, почти бесчеловечной. Я ни у кого ни до, ни после не видел такого выражения лица.
— Быстрая смерть будет слишком хороша для него, — произнес он, растягивая слова. — Но закон — наш справедливый и милосердный закон — будет беспощаден к этому ублюдку. Он будет месяцами гнить в камере смертников, пока не превратится в живой труп. По ночам он будет молить о смерти. До последнего момента у него будет осознание того, что он вот-вот сдохнет. А затем его посадят на электрический стул и сильным разрядом сотрут с лица земли. Муки его будут неописуемы.
— Приятные мысли, — проронил я. — Хотя многие считают, что быстрая смерть — достаточная месть.
— О нет, мой друг! Ожидание! Если даже знать заранее решение суда, то все равно это будет ожидание наедине со своими мыслями в маленькой комнатке, где ты проводишь свои последние дни и знаешь, что в нескольких ярдах от тебя находится электрический стул. Это пытка! Я буду навещать этого убийцу каждый день и смаковать его страдания, как чудесный эликсир. Я буду там, когда его будут сжигать, а он будет видеть меня и знать, почему я присутствую. Только после этого я буду полностью удовлетворен.
— В твоем характере есть скверные черты, Рикербай.
— Это тебя не касается. В один прекрасный день ты поймешь, что настоящее насилие — не смерть сама по себе. Это ожидание смерти.
— Прошу тебя, давай закончим на этом. Рикербай улыбнулся Постепенно переполнявшая его ненависть куда-то испарилась. Он спокойно потянулся за пивом. Я бы на его месте сейчас дрожал как осиновый лист. Да, такого я от него не ожидал. Он как ни в чем не бывало открыл банку “Блю Риббон”, налил в стакан и поставил остатки на место.
— У меня есть кое-какая информация, — прихлебывая пиво, сообщил он.
Чтобы скрыть охватившее меня волнение, я встал, встряхнул свой плащ, развесил его по-новому. Затем снова сел, вытащил из ящика стола кобуру и стряхнул с нее пыль.
— Мне удалось кое-что узнать о Геральде Эрлихе, — продолжал Арт.
Мое дыхание участилось.
— Эрлих мертв.
Я перевел дыхание, надеясь, что мое лицо не выдаст меня.
— Он умер пять лет назад, и его тело опознано.
— Пять лет назад! Но ведь считалось, что он умер в конце войны.
— Его нашли в Восточной Германии с простреленной головой. После войны у Эрлиха сняли отпечатки пальцев, так что ошибиться невозможно. — Арт сделал паузу, изучая мою реакцию. Затем продолжил:
— Очевидно, он пытался пересечь границу Западной Германии. При нем были бумаги и документы, которые показывали, что он прибыл из России. Многие пришли к заключению, что он бежал из тюрьмы.
— Такую информацию можно было получить только в самой Германии, — заметил я. Арт кивнул:
— Там имеются наши люди. Они расследуют именно такие дела. В данном случае все обстоятельства довольно ясные.
— Что еще?
Рикербай смотрел на меня почти весело.
— До последнего времени мы и не подозревали, какой важной птицей был Эрлих. Он являлся ядром суперсекретной шпионской организации с развитой агентурной сетью, подобной которой не существовало никогда, ее значение сохранилось даже после падения третьего рейха. Законы, по которым живет эта организация, жестоки и беспощадны. Ее члены, чтобы предотвратить свой собственный конец, шли на контакт с любым правительством, способным на победу в настоящем конфликте.
— Безумцы! Они все равно не выиграют, — прервал его я — Но они могут нанести человечеству самые невероятные разрушения.
— Так почему же убили Эрлиха? Арт переплел руки на груди:
— Все предельно просто. Он почувствовал бесплодность этих сумасшедших планов по установлению
