— А теперь?
А теперь я уже не улыбался. Она была вся моя, когда бы я не пожелал ее большое, чудесное тело, женщина, которая любила меня и которая была готова к тому, чтобы ее взяли теперь, сейчас же. Каждое прикосновение к ней отдавалось в моем мозгу такой страстью, что я должен был погасить в себе это желание. Я сказал:
— А еще чуть-чуть ты можешь потерпеть?
— Майкл! — мгновенный крик боли, потом она посмотрела на меня вопросительно. — Я хочу тебя… здесь. Больше, чем всегда, я хочу тебя!
— Роскошная женщина, — сказал я, смеясь и стискивая ей рот, — роскошная женщина, но чуть-чуть похожа на осла, судя по тому…
Я знал, что этот поединок принесет победу нам обоим. Моя рука скользнула по обнаженной бархатной коже ее плеча, ощущая мгновенную дрожь ее тела. Она извивалась, стараясь найти уютную, спокойную позу, слабо всхлипывая и делая такие вещи, о которых раньше и понятия не имела.
— Чудесно, — сказали в дверях. — Отлично!
У меня была кобура с сорок пятым, но я не мог достать оружия. Конвульсивное движение Велды открыло мне возможность окинуть взглядом комнату и человека, стоящего с оружием наготове, потом ее волосы вновь упали мне на глаза прохладной грудой.
Курок его был взведен и выражение на его лице было таким, какое я видел уже не раз на лицах дешевых убийц и я знал, что если я помешаю ему, он пристрелит меня в ту же секунду.
— Продолжайте, не стесняйтесь. Я люблю красивые зрелища.
Я улыбнулся как можно придурковатей и откатился от Велды, потом сел на край тахты. Внутри меня все дрожало от еле сдерживаемой ярости, но я старался не двигаться, пока он оценивал обстановку.
— Вот не думал, что вас окажется двое, но малютка что-то хотела от тебя получить, парень. — Он направил на меня пистолет. — Зачем только крошке такая старая калоша?
Когда она заговорила, ее голос был неузнаваем.
— А что ты можешь предложить взамен?
— Себя, например. Я наблюдаю за тобой в то окошко уже четыре дня и как раз сейчас в хорошем настроении. Как, мы поладим?
Я уже готов был взорваться и все погубить, но почувствовал ее колено, которое прижалось к моим ногам.
— Ну, так как же?
Он глупо хихикнул и посмотрел на меня, грязно подмигивая.
— Что ж, прежде чем мы займемся любовью, крошка, я пожалуй, прихлопну это чучело.
— Тебе придется здорово потрудиться, — не выдержал я его наглого тона.
Дуло повернулось и замерло как раз на уровне моего виска.
— Это моя манера стрелять, — сказал он, глядя на меня в упор.
Велда сказала:
— Если эта штука выстрелит, ты меня не получишь.
Этих слов было недостаточно. Он опять стал хихикать.
— Валяй, валяй, за этим я и пришел. Кусайся!
— Что?!
— Играешь, ну и играй!
Дуло дернулось в ее сторону, потом вернулось на прежнее место. Он был готов пристрелить нас. Я бушевал от сдерживаемой ненависти и совершенно не чувствовал страха. Чуть-чуть пододвинувшись на тахте, я успел переместить руку на дюйм ближе к своему пистолету, но этого было слишком мало.
— Мне нужна эта девчонка, и ты знаешь это. Дай ее мне, я быстро исчезну и все довольны.
— Может быть, — сказал я.
Его глаза быстро скользнули по мне.
— Да, может быть, — ухмыльнулся он. — Ты что-то знаешь, чучело. Думаешь, ты сейчас выглядишь героем?
— Почему бы и нет?
— Конечно, почему бы и нет. Но что бы ты не думал, это не твой день, чучело. Так!
Теперь остались секунды.
Его глаза говорили, что он считает дело уже сделанным и меня покойником. Когда он взглянул на нас взглядом убийцы, мы с Велдой начали медленно приближаться друг к другу. Мы действительно погибли бы, если бы…
Кто-то рывком открыл дверь и стукнул его по руке. Очередь попала в угол. Со сдавленным криком он повернулся, но первый из вошедших в комнату опередил его, двумя пулями прошив его грудную клетку. Он упал на пол, им под ноги. Кровавые пузыри вздувались на его губах.
Я старался дотянуться до плаща с оружием, когда вошедший заметил меня и выпустил очередь поверх моей головы. В свете, падавшем из коридора, я разобрал, что они не из полицейских. Я узнал физиономию одного из них, с кем имел дело много лет назад.
Это был его последний выстрел. Я поймал своим 45-м и вдребезги разнес ему череп. Второй успел отскочить, и я услышал, как на улице взвыла машина. Все, что осталось от этой сцены — глубокая тишина вокруг.
Тот, первый, все еще лежал на полу, и я наклонился над ним. Я хотел спросить у него кое-что, но у меня уже не было времени. Сквозь кровавую пену он выдавил:
— Ты получишь свое, чучело.
Я не хотел, чтобы он мирно скончался.
— Знаешь, это все-таки мой день!
Его рот открылся судорожным усилием, у него уже начали костенеть мышцы.
«Откуда и куда? — подумал я. — Почему меня всегда окружают покойники? Я вернулся, все в порядке. Совсем как в веселые прежние времена. Любовь и смерть шествуют рука об руку».
Что-то в его лице мне было смутно знакомо. Я повернул его голову носком ботинка, всмотрелся. Велда спросила:
— Ты знаешь его?
— Да. Его зовут Базиль Левит. Он был одним из дешевых наемных убийц.
— А другой?
— Его называли «Детской ручкой». Обычно он подвизался на ипподроме.
Я взглянул на нее и заметил, как она странно дышит и какое у нее грустное лицо. Что-то яростное есть в людях, которые, подобно животным, должны драться за свою жизнь.
— Это что-то новенькое, котенок. Они не оттуда, не с другой стороны, и не за тобой? Что это он говорил про девчонку, милая?
— Майкл…
Я указал на первого на полу.
— Он пришел за крошкой, и чуть не пристрелил тебя. Кто она?
Опять она посмотрела на меня с этим странным выражением.
— Девчонка… Она еще девчонка!
Я стиснул от нетерпения пальцы.
— Давай, говори быстро! Ты знаешь, что тебя ждет?
Сколько людей умерло от того, что ты что-то знала, но молчала?
Ты хочешь, чтобы после всего этого тебя пристрелили из-за какой-то глупости?
— Да, Майкл. — Ярость уступила место примирению и она взглянула на меня. — Она теперь в комнате наверху.
— Кто ОНА?
— Я… я не знаю. Она пришла сюда через день после того, как я поселилась здесь. Я услышала, как она плачет, и впустила.
— Это было не слишком разумно.
— Майкл, не было времени… И у меня так было, когда позарез нужно, чтобы тебя впустили в дом, в
