револьвером и сказал:
— Это потом. Поехали. — Француз снова опустил руки на руль, и машина рывком тронулась с места.
— Куда теперь? — спросил Француз.
— За углом налево.
Нужно было поскорее выбираться из центра города, но Паркеру требовалось еще пару секунд на раздумья, чтобы решить, как действовать дальше.
Основная трудность заключалась в том, что у них не было выработанного заранее аварийного плана. После окончания операции им оставалось только добраться до дома Лабатарда, благополучно выгрузить добычу и, наконец, отогнать грузовик куда-нибудь подальше и бросить его там. Затем вернуться обратно к Лабатарду, чтобы подсчитать барыши и определиться с долями.
А теперь хлопот не оберешься. В полицию наверняка уже сообщили об ограблении, и минуты через две-три полицейские будут в отеле. Кто-нибудь наверняка видел, как они отъехали отсюда на оранжевом грузовичке. Уехать далеко на этой развалине и выиграть время им все равно не удастся. Разъезжать на такой машине по городу нельзя, но и спрятаться тоже негде.
Француз сделал левый поворот. Паркер заметил среди огней пустынной улицы неоновый знак «АВТОСТОЯНКА».
— Вон туда, — приказал он. — В гараж.
— Билли полез за пушкой, — сказал Француз, как будто желая оправдаться.
— Так я и думал.
— Все должно было пройти тихо.
— Я знаю.
Француз смотрел на него, выглядывая из-за Клер.
— Я до сегодняшнего дня не знал, что ты вернулся в дело, — сказал он. — А потом было уже слишком поздно давать отступного. Я уже пообещал, что достану товар.
Француз, должно быть, и впрямь порядком перетрусил, если теперь так много болтал.
— Потом, — перебил его Паркер. — Когда уйдем.
Француз согласно кивнул в ответ.
— Да, конечно, — сказал он и снова стал смотреть на дорогу.
Клер все еще находилась в прострации. Она сидела между ними, тупо уставившись в пространство перед собой.
При автостоянке был трехэтажный гараж. Француз заехал внутрь и остановился.
— Я займусь смотрителем, — объявил Паркер. — Поставь машину наверху, чтобы ее не было видно с улицы. Клер останется здесь, а ты оставишь пушку и спустишься вниз.
— Что-нибудь придумаем, — согласился Француз.
Паркер вылез из кабины и обошел грузовик сзади. Вышедший из своей будки служитель с озабоченным видом направлялся в его сторону, но стоило ему разглядеть в руке у Паркера револьвер, как он тотчас остановился, вытянувшись по стойке «смирно», словно солдат почетного караула, глядя строго перед собой, и поспешно сказал:
— Забирайте все. Я здесь только работаю. Я ни при чем.
На вид ему было лет двадцать, худощавый светловолосый парень с острым кадыком на тонкой шее.
Грузовик начал медленно заезжать на пандус.
— Пошел обратно в будку, — грубо приказал Паркер.
Парень начал пятиться назад, все еще держа руки по швам и напряженно глядя перед собой.
— Расслабься, приятель. Повернись, зайди в свою конуру и сиди тихо.
Парень сделал все в точности так, как ему было велено.
Паркер продолжал разъяснять ему ситуацию:
— Мы с друзьями заехали сюда ненадолго. Я сам буду приглядывать за тобой. Но если вдруг объявятся фараоны, ты им скажешь, что здесь никого из посторонних нет. Усек?
— Да, сэр.
— Если же легавые припрутся, а ты нас заложишь, то я пристрелю тебя первым.
Гаражный смотритель был испуган до полусмерти.
— Я не заложу вас, сэр, — горячо пообещал он.
— Ты нас можешь заложить уже тем, — продолжал Паркер, — что будешь сидеть здесь с такой испуганной рожей.
— Но я правда боюсь. — Паркер кивнул:
— И правильно делаешь, что боишься. Но только показывать этого не надо.
— Да, сэр.
— Если легавые догадаются, что мы здесь, я тебя пристрелю первым. И не буду выяснять, нарочно ты нас сдал им или нечаянно.
Парень кивнул:
— Да, сэр. Я все понял, сэр.
— Вот и молодец.
Паркер вышел из крохотного помещения и закрыл за собой дверь. Через стекло он еще раз взглянул на своего подопечного, который сидел за столом, стараясь изо всех сил напустить на себя беззаботный вид. Ему придется потренироваться еще некоторое время.
Прямо перед Паркером открывался въезд на пандус. Налево была видна широкая дверь пожарного выхода, выходившая на бетонный лестничный марш. Паркер стремительно поднялся на второй этаж, крадучись вышел на площадку и увидел Француза, спускавшегося по пандусу на первый этаж. В руках он ничего не держал и, по-видимому, не пытался проникнуть вниз незаметно.
Тогда Паркер окликнул его:
— Француз!
— Но я правда боюсь. Паркер кивнул:
— И правильно делаешь, что боишься. Но только показывать этого не надо.
— Да, сэр.
— Если легавые догадаются, что мы здесь, я тебя пристрелю первым. И не буду выяснять, нарочно ты нас сдал им или нечаянно.
Парень кивнул:
— Да, сэр. Я все понял, сэр.
— Вот и молодец.
Паркер вышел из крохотного помещения и закрыл за собой дверь. Через стекло он еще раз взглянул на своего подопечного, который сидел за столом, стараясь изо всех сил напустить на себя беззаботный вид. Ему придется потренироваться еще некоторое время.
Прямо перед Паркером открывался въезд на пандус. Налево была видна широкая дверь пожарного выхода, выходившая на бетонный лестничный марш. Паркер стремительно поднялся на второй этаж, крадучись вышел на площадку и увидел Француза, спускавшегося по пандусу на первый этаж. В руках он ничего не держал и, по-видимому, не пытался проникнуть вниз незаметно.
Тогда Паркер окликнул его:
— Француз!
Француз остановился на полпути, обернулся и, увидев Паркера, развел руки в стороны.
— У меня все чисто, — сказал он.
— А почему? — спросил Паркер. — Почему бы тебе не наброситься и на меня? Француз покачал головой:
— Один я не справлюсь. Сработать втихую — это еще куда ни шло, но тут слишком много шума. Ты умеешь соображать на ходу, ты сможешь сделать так, чтобы мы выбрались отсюда. Твой барыга мертв, но у меня есть свой человек. Мы бы могли поладить.
Как это понимать? Действительно разумное предложение? Или же Француз что-то еще замышляет?
Паркер сказал:
— Зачем вообще было влезать не в свое дело?
— Я думал, что ты вышел из игры. Что Лабатард не сможет нанять на это дело никого, кроме каких-
