— А далеко до вашей деревни, Сото-ла-Марина?
Старик пожал плечами:
— Пять километров. Три мили.
— Там можно переночевать?
Три мили Барон еще мог пройти сегодня без воды, без сна и без пищи. Но это самое большее, на что он был способен.
Старик ответил:
— У меня в доме, рядом с деревней. Я возвращаюсь домой. Пойдемте со мной.
— Хорошо.
Они пошли по едва видневшейся дороге, и старик спросил:
— Чемоданы тяжелые?
— Нет. Не очень.
— В них есть ценные вещи?
Барон повернул голову и посмотрел на него. Неужели этот старый дурак собирается ограбить его? Но он выглядит слишком старым, слишком слабым, его нечего бояться. Барон ответил:
— Нет, здесь только одежда и всякие мелочи. Ничего ценного.
— Может, электробритва?
— Нет.
Старик, наверное, просто выжил из ума. Он действительно собрался ограбить его ночью, но оказался слишком глуп, чтобы держать язык за зубами, и, таким образом, выдал себя с головой.
Единственное, что оставалось сделать Барону, когда они доберутся до хижины, — это стукнуть хозяина и связать покрепче, чтобы получить возможность спокойно провести ночь.
Остаток пути они прошли в молчании. Каждый думал о своем. Солнце село, и вокруг стало так темно, что Барон ориентировался только по стуку сандалий старика. Он не видел абсолютно ничего и не понимал, как его спутник может ориентироваться в такой темноте. Хотя, возможно, он вовсе и не видел дороги, а просто изучил ее за свою жизнь настолько хорошо, что уже ничем его было не сбить с пути.
Впереди мигнул крошечный желтоватый огонек. Старик сказал:
— Это мой дом.
Когда они подошли ближе. Барон различил, что в глинобитной хижине горит свеча. Окно, сквозь которое лился свет, представляло собой дыру в стене без рамы и стекла.
— Бедное место, — вымолвил старик, как бы извиняясь.
— Не важно, — откликнулся Барон, и это действительно было; не важно. Какая разница, где он проведет сегодняшнюю ночь, если завтра будет спать в «Хилтоне» в Мехико.
Небрежно сбитая из разномастных потемневших кусков дерева дверь висела на веревочных петлях, вмазанных в; стену. Осторожно, будто она раньше уже неоднократно рассыпалась, старик, распахнул дверь и жестом пригласил Барона войти.
— Мой дом, — снова повторил он.
Барон переступил порог. Старик вошел сразу же за ним, преграждая ему путь наружу, и сказал:
— Познакомьтесь с моим сыном. Мужчина, поднявшийся из-за деревянного стола в центре хижины, не был ни старым, ни низкорослым, ни слабым. Он выглядел огромным и улыбался в усы.
Старик произнес из-за спины Барона:
— У джентльмена в чемоданах полно ценных вещей...
Барон бросился к двери, но было уже поздно.
Глава 9
Раннее утреннее солнце заставило Грофилда открыть глаза. Он неохотно сделал это и позволил себе обдумать, где же он находится.
Катер... Он вспомнил.
Который час? Какое сегодня число?.. Когда он покинул остров, еще не наступила полночь. Он припомнил солнечный свет, пробивавшийся в каюту, где он лежал на кровати без матраца, а затем с еще большим трудом восстановил в памяти недавние события — как в темноте сполз с кровати на гораздо более удобный ковер на полу... Сейчас снова светило солнце, а он все еще лежал тут и не мог понять, сколько же прошло времени и какое число...
Или где находится Барон. Да, где же Барон?..
Он осторожно шевельнулся и с радостью почувствовал, что почти все части его тела работают как положено. Все, кроме левой руки. Она вообще не хотела шевелиться. Она вела себя как рука Железного Дровосека, которую давно не смазывали маслом.
Алан задумался, насколько он болен или здоров, насколько силен или слаб. Продолжая исследовать собственное тело, он пытался сделать то одно, то другое и в какой-то момент понял, что может стоять. Ноги дрожали, голова кружилась, он был голоден, как никогда в жизни, но тем не менее он стоял на ногах и даже мог идти, если делал это осторожно. Медленно обойдя вокруг кровати, он перебрался на кухню, где нашел немного еды и кое-что выпить. Не разогревая и не разбавляя водой, съел три банки супа ложкой прямо из банок, заедая крекерами и плавленым сыром и запивая виски. Сев в кресло возле пластиковой стойки, поглотил, не вставая с места, все, что находилось в пределах досягаемости, и когда закончил, впервые поверил, что, может быть, даже выживет.
Грофилд чувствовал себя достаточно хорошо для того, чтобы начать анализировать и попытаться понять, что же произошло. Катер стоял на мели рядом с берегом. Теперь он, очевидно, оставался единственным на борту человеком, поэтому естественно предположил, что Барон сошел на берег, прихватив с собой чемоданы с добычей. Понять, почему Барон не стал его разыскивать и ушел, оставив за собой след, он не мог.
В любом случае дело швах. Он пролежал без сознания, как минимум, сутки. Значит, сейчас либо понедельник, либо даже вторник. Остров они разрушили согласно плану, но и сам план потерпел полное фиаско. Паркер, Салса и Росс погибли. Барон смылся с деньгами и бриллиантами, а Грофилд застрял, одному Богу известно в какой дыре, с пулей в спине.
Он еще поразмышлял над тем, насколько сложным оказалось его положение, а затем медленно и со всеми предосторожностями поднялся на палубу. Заметив, что тело Росса исчезло, он повернулся и посмотрел в сторону берега.
Плохо. Пустынная местность, глазу не за что зацепиться до самого горизонта.
И тем не менее Барон, очевидно, знал, что делает: должно быть, у него имелись веские причины высадиться именно здесь. Не исключено, что где-нибудь совсем рядом находится город. Монтеррей, или Корпус-Кристи, или Эльдорадо.
И вдруг ему в голову пришла шальная мысль. А что, если попытаться догнать Барона и отнять у него добычу? Он не знал, насколько Барон опередил его — на день или больше, но все же, возможно, у него есть шанс?
В голове у Алана зазвучала музыка. В основном арабская, с вплетениями международных интриг. Определенно что-то из Иностранного легиона. Роль совершенно в духе Гари Купера.
Похлопав себя по карманам, он нашел смятую пачку сигарет и спички. Хорошо, что зажженная им сигарета была измята и согнута — это добавляло ко всему нотку Хэмфри Богарта. С сигаретой в углу рта, он оперся на поручни и всмотрелся в берег.
Какого черта, ему все равно придется идти туда. Он не может оставаться здесь и если собирается найти так необходимого ему теперь врача, то прежде всего должен добраться до какого-нибудь мало-мальски цивилизованного места. Значит, ему предстояло идти по следам Барона, и если он настигнет его — тем лучше.
Не имея ни малейшего представления о том, как далеко может находиться город или деревня и сколько ему понадобится времени, чтобы добраться туда, Алан решил как можно основательней подготовиться к дороге. То, что для здорового Барона являлось легкой прогулкой, окажется тяжелым испытанием для Грофилда в его теперешнем состоянии.
Он снова спустился в каюту и принялся искать еду. Обнаружив несколько крекеров, сунул их в карман рубашки. В пустую бутылку из-под «Джека Дэниэлса» налил воды, а наполовину выпитую бутылку такого же «Джека Дэниэлса» прихватил с собой, решив, что виски тоже не помешает. Треугольник плавленого сыра
