делать заново. Ремни сгнили, деревянные шестерни искрошились. Сохранились, собственно, только камеры и кривая медная рукоятка.
Выход нашел все тот же Вовчик: ремни заменить колодезной цепью, а шестерни «знаю где взять».
Он тут же отправился за город, на импровизированную свалку всякого железа. Когда-то его отправляли отсюда на переплавку, а сейчас груды самого разного металла ржавели на свежем воздухе.
Не зная точно, какие шестерни могут понадобиться, Вовчик на свалке же разыскал подходящую тачку и погрузил на нее целый набор зубчатых колес – от крошечных часовых до главной шестерни подъемного крана.
Как он, бедный, катил эту тачку через весь город, история умалчивает. Впрочем, картину немного прояснила туманная фраза: «Один дядечка немножко помог». Значит, не бедный Вовчик, а какой-то бедный дядечка, сжалившись над «многодетными», волок к воротам музея полтонны железа. А к вечеру Вовчик приплыл откуда-то в лодке, на днище которой тяжелым комом лежали, свернувшись, несколько длинных, блестящих от долгой работы колодезных цепей.
– Где взял? – строго спросил Колька, уже, в общем-то, зная ответ.
– Нашел, – безмятежно ответил Вовчик.
– В колодцах? – уточнил Колька.
– Ага, – признался Вовчик.
– Все село без воды оставил? – Колька уже поднял было руку для законного подзатыльника.
– Ну не наше же! – завопил Вовчик в оправдание. – Я в Оглядкине был…
Так или иначе, но подъемник заработал. И Вовчик как главный организатор потребовал прокатить его в камере от подвала до малой столовой. Его подняли, как завтрак аристократа. Такой же легкий, маленький и невкусный.
Наверху Вовчика встретила «приемная комиссия» в составе директора, Саши, Кольки и Костика. Миха оставался внизу, крутил рукоятку подъемника.
Вовчик важно вылез из «шкафа» и раскланялся.
– Молодец! – похвалил его директор. – Если бы не ты, не видать нам нового экспоната. Только цепи придется вернуть. Как только у нас будут деньги – купишь и вернешь.
– А зачем? – простодушно удивился Вовчик. – Там уже везде веревки вместо цепей привязали.
– Этого бы поросенка – да на стол! – разозлился Колька.
Но Вовчик покорно снес это оскорбление. Он знал: то, за что его сейчас ругают, обернется его триумфом.
Никто еще не догадывался, почему мальчишка так активно занимался подъемником, какая очередная сумасбродная идея посетила его вихрастую голову.
Ведь Вовчик уже вовсю «сдружился» с Темой и Жучкой. Вошел к ним в доверие, снабжал их информацией и изо всех сил готовил их «операцию».
– Будь спок! – говорил он им. – Я там все дырки знаю. Проведу вас так, что никто и не догадается. И выведу так же. Никакая ихняя пищалка не пискнет. Но денежки, братцы, – вперед!
И этот день настал. Вернее – ночь.
Под ее покровом Вовчик повел Тему и Жучку к музею через кладбище.
– Другого пути нет? – недовольно проворчал Тема, опасливо озираясь.
– Есть, – хитро подмигнул Вовчик. – Гораздо короче – через отделение милиции.
Жучка хихикнул, ему понравилось, как этот шустрый малец с неполным начальным образованием умыл Тему с неполным высшим.
Надо сказать, что Вовчик не упускал случая незаметно, случайно вбивать клинышки между этими «корешками». Спроси его: зачем? Не знаю, был бы ответ. На всякий случай. Мало ли как дело повернется.
Вовчик отыскал дыру в ограде, вывел жуликов к нужному подвальному окну. Приподнял решетку, скомандовал:
– Быстро, по одному.
– Я что, – буркнул Жучка, – кошка, что ли, в такие дырки лазить?
Жучка не кошка, подумал Вовчик, но вслух не сказал. А прошипел сердито:
– Давай скорей, держать трудно.
Протиснувшись под решеткой, злодеи оказались в темном подвале.
– Вперед – и с песней, – шепнул вредный Вовчик, не торопясь включать фонарик.
– Куда вперед? – спросил Тема и врезался лбом в старый мраморный умывальник, а за ним и Жучка растянулся на полу, споткнувшись о заботливо оставленный Вовчиком на самом ходу трехногий дубовый табурет. И только уж после этого мальчишка включил фонарик, обозвав своих компаньонов слепыми слонами.
Слоны послушно прошли за ним в дальний конец подвала, свернули в помещение бывшей кухни. Вовчик распахнул шкаф и сказал Теме:
– Пошел первый номер. Ключ на старт!
– А зачем? – заупрямился Тема.
– А затем, – терпеливо пояснил Вовчик, – что подвал заперт. Этим лифтом я доставлю вас по очереди на второй этаж. Понял?
Тема кивнул, покорно скрючился, забрался в шкаф, присел, устроив на коленях сумку для добычи, проворчал:
– Тесновато.
– Ничего, – успокоил его Вовчик с подозрительным смешком, – не на год же.
Он захлопнул дверцу шкафа и завертел рукоятку: шкаф медленно пополз вверх, а на его место спустился другой.
– Прошу! – Вовчик вежливо распахнул дверцу для Жучки. – Номер два.
Жучка недоверчиво осмотрел шкаф и вдруг сказал:
– Знаешь, малец, подожду-ка я, когда Тема вернется. Тогда и сам поднимусь. Не нравится мне эта клетка. Застрянет еще.
План Вовчика оказался под угрозой.
Но мальчишка нашелся: поцокал языком и многозначительно произнес:
– Ну-ну… Да, не очень-то у вас компаньон надежный.
– Вона что! – воскликнул Жучка. – А я и то уж думаю… – И он решительно втиснулся в шкаф. – Даю отсчет.
– Три, два, один, пуск, – провозгласил Вовчик и с огромным усилием завертел рукоятку. К счастью, поднимать двоих здоровенных парней пришлось недолго. Как только кабинка с Жучкой вошла в «шахту», Вовчик остановил движение, застопорил шестерни и сел отдышаться.
Долго было тихо. Потом донесся глухой голос Темы:
– Эй! Крути дальше. Не дошел еще. Двери нет.
– Крути назад! – завопил Жучка. Он оказался сообразительнее подельника.
Надо сказать, что, ремонтируя подъемник, ребята обнаружили еще одно «техническое чудо» – переговорные трубки. Как на пароходе – с мостика в машинное отделение.
Вовчик выдернул из трубки пробку, еще раз послушал, как вопит Жучка:
– Полный назад!
– А зачем? – лениво и равнодушно спросил Вовчик. И его голос прогудел на весь уснувший дом.
Ответа долго не было. И что на такой вопрос ответишь?
Сверху обрушился поток ругательств и угроз.
Вовчик пренебрежительно отмолчался.
– Парень, – послышалось вновь, – не дури. Башку оторву.
– Это как? – гулко удивился Вовчик.
Ответом ему было молчание: видимо, Жучка соображал, как, скрючившись в тесном ящике, можно кому-то оторвать башку. Никак не получалось. Тем более что его собственная башка упиралась в крышку
