Вооружившись пистолетом и фонариками, Костик, Миха и Колян спустились в подвал. Потолкались для вида на глазах у Афанасия Ивановича и незаметно для его глаз добрались до конца подвала, приотворили дверь.
– Мы пошли, – шепнул Колька. – Миха, остаешься на атасе. Если что – кашляй.
– Я спою лучше. «Мурку». Самая подходящая песня для наших дел, – отозвался Миха и пошел к выходу из подвала.
Включив фонарики, ребята быстро прошли всю оранжерею, взобрались по ступеням и уставились на непроходимую стену.
– Ломик бы сюда, – мечтательно проговорил Колька.
– Тихо, – сжал его руку Костик. – Слушай.
За стенкой послышались какие-то неясные звуки и вдруг – совершенно отчетливо – будто кто-то с той стороны чем-то твердым колотил по доскам.
– Как будто простукивает, – прошептал Колька и, недолго думая, ахнул фонариком в стенку. Так ахнул, что она внизу даже дрогнула.
Стуки с той стороны как отрезало. Послышалось что-то вроде поспешных шагов, затем вроде как где- то захлопнулась дверь.
«И тишина».
– Пошли отсюда, – сказал Колька. – Куда-то мы не туда забрались. Заметут еще как грабителей.
Ребята вернулись ко входу в оранжерею, а навстречу им неслась песня, которую во всю мочь горланил Миха.
Мальчики остановились у двери, не решаясь выйти. Если уж Миха так разорался, значит, опасность рядом. Выскочить вот так – и прямо директору головой в живот!
А за дверью тем временем что-то происходило. Слышались голоса – грубые, с напряжением, – периодически доносился какой-то грохот, будто у двери сваливали что-то очень тяжелое.
– Сюда становь! Ровнее. А эту на него. Вот так!
И Миха орал песню.
– Слышь, малец, помолчал бы, а? – взмолился чей-то голос. – Уши заложило.
Грохнуло еще раз. Протопали шаги, и уже вдалеке послышалось:
– Давай, давай, певец, дуй отседова! Запирать будем.
И все опять стихло.
Ребята чуть подождали и, чувствуя что-то неладное, разом навалились на дверь. Она не шевельнулась. С таким же успехом они могли ломиться сквозь стену.
– Влипли, – констатировал Колька. – Видно, чем-то подперли с той стороны.
(Он был недалек от истины. В этот день Афанасию Ивановичу привезли долгожданные плитки мрамора для облицовки камина в большой гостиной. Рабочие сложили их в самом подходящем месте – вплотную к двери. И Михина песня их не спугнула.)
– Чего будем делать? – спросил Колян Костика и присел на край кадки, погасив для экономии свой фонарик – батарейка уже садилась.
– Ночевать, – невесело усмехнулся Костик. – Сейчас стучи, не стучи – не достучишься, в подвале нет уже никого.
– Ночевать… – буркнул Колька. – В кадках, что ли?
– Пошли-ка на тот конец, – словно что-то вспомнил Костик, – попробуем все-таки там выбраться.
– Сквозь стену пройдешь, терминатор?
– Может быть, – задумчиво проговорил Костик, – что-то вроде этого. – Он вспомнил, как вздрогнула стена от удара фонариком. Вздрогнула в нижней своей части. – Пошли.
Они вернулись к деревянной стенке. Костик внимательно осмотрел ее – она все больше что-то напоминала ему. Во сне, что ли, виденное?
Костик пнул ее в самом низу – она так же дрогнула и… И ему показалось, что у самого пола из-под нее на мгновение блеснул лучик света.
– Видел? – прошептал Колька.
Костик присел на корточки, стал водить фонариком по низу стены и разглядел в двух местах какие-то бронзовые фиговинки. Чем-то похожие на вертушки, которыми обычно запирают двери дачных туалетов.
Костик повернул сперва одну – она поддалась, стала вертикально. Костик сделал то же с другой, выпрямился.
– Налегай, – сказал он Кольке.
Они надавили на стенку – и она стала послушно отходить снизу, будто подвешена была на петлях вверху. Все шире и шире. И все светлее становилось. Колька придержал ее в этом положении, а Костик, пригнувшись, заглянул за нее…
И все стало ясно. Вот откуда ему казалось, будто видел он где-то эту стенку из вертикальных дубовых досок. Видел, видел! Только с другой стороны, из своей комнаты во флигеле.
Он поднырнул под край панели и оказался на полу своего номера. Следом пролез Колька. Отпущенная панель глухо стукнула, став на свое место. И уже ее не отличить от других, соседних.
– Не слабо! – выдохнул Колька. Он водил рукой по стене, пытаясь отыскать зазор между досок, – и не находил его. – Во дают предки! – И спохватился: – Пойдем в музей. А то Миха там небось оборался.
Они подошли к двери.
– Так, – сказал Костик. – А ключи-то у дежурной. Я ведь номер-то запирал, а ключ сдал. Эту дверь я ломать не стану.
– Постучи. Она откроет.
– А что я скажу? Как я здесь очутился?
– Придумаем, – Колька машинально положил ладонь на ручку – и она повернулась. Дверь отворилась!
– Не слабо. Однозначно!
– Не слабо, – серьезно сказал Костик. – Кто-то был в моей комнате, кто-то простукивал стены, кто-то что-то искал. И мы кого-то спугнули. Так, что он рванул из номера, не заперев его…
Колька на секунду задумался.
– Стоп! Костик, мы все чудеса ищем. А может, это уборщица заходила! И шваброй стучала. А потом испугалась и убежала. Пойдем, спросим.
Ребята вышли в коридор и направились к столику дежурной.
Получилось удачно: Оля зачарованно читала книгу, и когда Костик попросил ключи, молча протянула их, не заметив, что ребята подошли к ней совсем не с той стороны.
Костик взял ключ:
– Оля, а что, у меня в номере сейчас убирались?
– Откуда ты взял? Сегодня уборщица вообще не была.
Ребятам оставалось только переглянуться.
Глава IX
Бандиты в лифте!
Идея восстановить подъемник Афанасию Ивановичу здорово глянулась. Будет совсем как в то время, обрадовался он.
– Ага! – невинно поддакнул Вовчик. – И птичек заведем, Миха в лесу наловит.
– Вот птичек не надо, – испугался директор. – Они все помещение нам загадят.
– Не надо так не надо. Нам и без птичек не скучно.
И ребята взялись за работу.
Подъемник, конечно, был в аховом состоянии. Фактически, его нужно было не восстанавливать, а
