так, что уже начинало ломить шею. Да и руки, ноги, поясница давали о себе знать.
– Ладно, друг, – послышался голос Темы, – пошутил – и хватит. Так с друзьями не поступают. Верти назад.
– Да не могу я! – возопил Вовчик. – Сил не хватает. Пойду кого-нибудь на помощь позову.
– Стой! Дурак! Кого ты позовешь?
– А ментов, – безмятежно ответил Вовчик. – Они придумают, как вас вытащить. – И добавил серьезно: – И куда потом деть.
И Вовчик поднялся в музей, набрал в холле всем известный короткий номер.
– Дежурный капитан Шевцов слушает, – ответили ему.
– Владимир Шарапов докладывает, – солидно представился Вовчик. – Пришлите наряд в музей. Здесь два жулика в лифте застряли. При попытке совершить ограбление века.
– Вот что, пацан, я сейчас определю номер и пришлю наряд по твоему адресу! Чтобы тебе ухи оборвали!
Долго доказывал Владимир Шарапов, что он не шутит, не хулиганит, но ему не верили.
– Хорошо, – сказал наконец Вовчик. – Тогда я сейчас проверю вашу новую сигнализацию. – Он повесил трубку и, недолго думая, швырнул в стекло ту самую вазу, от которой безуспешно мечтал избавиться Афанасий Иванович…
Когда прибыл наряд – через полторы минуты, – Вовчик сидел на подоконнике, среди битого стекла, безмятежно болтая ногами.
– Стекло сами будете вставлять, – предупредил он вылетавших из патрульной машины милиционеров. – Надо было сразу выезжать по вызову гражданина Шарапова.
…Потом «гражданин Шарапов» провел наряд в подвал и, разблокировав механизм, опустил сначала Тему, а затем и Жучку.
Милиционеры с трудом выдернули их из кабинок – так они плотно в них застряли. А потом вызвали подмогу, наказав ей захватить носилки.
Жулики настолько задубели в своих скрюченных позах, что их пришлось положить набок. Так их и вынесли из музея. Так их и доставили в отделение. Так их, лежащих на носилках, допросили. Так они во всем и сознались. Не назвали только имени своего заказчика…
Глава X
Инкогнито
Во всем следуя наставлениям бабеньки, Владик прибыл в Дубровники инкогнито. Бабенька очень любила иностранные слова и знала их очень много. Не меньше шести, во всяком случае. «Инкогнито» было ее любимое слово. Загадочное и красивое. Бабенька и псевдоним внуку придумала, переведя его фамилию на французский. Слышала когда-то, как будет по-французски «голубь».
Первое время Владик не предпринимал никаких действий. Он только собирал информацию и сопоставлял ее с теми скудными сведениями, которые получил от бабеньки. Направляя Тему и Жучку в музей, Владик наивно рассчитывал, что они в считанные дни разыщут то, что оставалось скрытым почти два века. И был очень недоволен тем, что дело почти не движется. Хотя жулики уверяли его, что проводят тщательную разведку и подготовку.
Как уже известно, эта «подготовка» привела к тому, что в музее была оборудована более совершенная охранная система и доступ в него стал намного сложнее. Точнее сказать – практически невозможен.
Жучка даже сгоряча предложил напасть на музей открыто, с оружием в руках. Но Тема благоразумно от этого отказался. Потому что в музее, по информации Черновцова, практически постоянно находился Саша, который великолепно владел всеми видами холодного оружия, а также в любую тревожную минуту мог снять со стенда старинный, но очень опасный своими стрелами арбалет. К тому же в музее все время вертелись мальчишки, а от них тоже можно ожидать больших неприятностей.
Оказавшись в таком подвешенном состоянии, Владик предпринял решительные шаги. Он поселился в гостинице и начал розыск потайного хода оттуда, ориентируясь по схеме, накарябанной нетвердой старческой рукой своей бабеньки. И подслушивая разговоры ребят. Из них он понял, что тайный ход упирается в одну из стен комнаты Оболенского, что князь во время оно действительно таинственным образом исчез и у него были уникальные документы и ценности, которые до сих пор не найдены и, судя по всему, находятся где-то в доме.
Настала пора решительных действий. Владик выкрал документы и уже был почти готов подсказать Теме и Жучке, как пробраться в музей, где они, пусть и не в одну ночь, а в две или в три, найдут то, что ему очень надо. Но жулики самовольно отправились «на дело» и глупо попали в засаду.
Напрасно ожидая их в своем номере, Владик услышал вой милицейской сирены, увидел, как почему-то скрюченных Тему и Жучку уложили на носилки и увезли в отделение.
Такой оборот событий напугал заказчика до икоты. Владик не был уверен, что Тема и Жучка тут же не выдадут его на первом же допросе. В панике он чуть было не удрал из Дубровников, но жадность победила страх.
Вовчик опять стал героем дня. Но скромности ему это не прибавило, нахальства не убавило.
И даже когда Афанасий Иванович вручил ему из собственной коллекции старинный орден «Честь и Отвага» на красивой полосатой ленте и повесил его Вовчику на шею, тот не смутился. Напротив – поднял над головой сжатые ладони, как спортсмен на пьедестале, и покивал в разные стороны, отвечая на поздравления.
И все это с такой ленивой небрежностью, будто совершать подобные подвиги – его будничная, привычная работа. А награда? Что ж, хорошая работа хорошо оплачивается. Это однозначно, как сказал бы Миха.
И в горотделе Вовчик с таким же деланным равнодушием выслушал похвалы в свой адрес и обещание сообщить в школу о его героическом поступке, но не забыл напомнить, что милиция обязана заменить разбитые им в музее стекла. Что и было сделано в тот же день. А капитану Шевцову, обещавшему накануне оторвать ему все уши, Вовчик при всем честном народе показал язык и злорадно не убирал его на место, пока не заболели челюсти. Капитан воспринял эту обидную мимику в свой адрес как должное.
А вечером, на терраске, Вовчик вообще зарвался. Он заявил, что работа по розыскам сундучка ведется «опергруппой Челюкана» очень вяло, а по выявлению главного организатора хищения из музея – однозначно безобразно.
И стал говорить умные вещи, почерпнутые из рассказов о Шерлоке Холмсе. Распространялся он долго и очень непонятно, а суть сводилась к тому, что если за двести лет сундучок не нашли, значит, он стоит на самом видном месте. И все проходят мимо, не обращая на него внимания.
Не влетело нашему умнику от Кольки только потому, что тот был справедлив. Вовчик заманил и заловил жуликов, Вовчик же подсказал возможный след – стало быть, имеет право на безнаказанную критику.
Не осадив зарвавшегося мальца, компания покорно восприняла его очередное заявление. Он почему- то назвал его референдумом:
– Вы все, вас много, вы здоровенные чурбаны – вы ловите шефа наших жуликов. А я один, маленький и беззащитный, разыщу сундучок с сокровищами.
– Что-то мне не верится, что Оля могла так поступить, – сказал Костик Галке, когда пошел проводить ее до дома.
– Это почему же? – рассердилась Галка. – Записки написаны ее рукой, цитаты из ее книги. Потом, этот фломастер. Не сомневаюсь, она на стороне бандитов.
– А смысл? Зачем ей это делать?
– Очень просто. – Галка говорила горячо и сердито. Костик вдруг понял, что причина ее горячности
