нелегком пути, расплывались и двоились, совершенно сбивая с толку и не позволяя сориентироваться в пространстве. Истекшие сутки, проведенные в дороге, вымотали нас несказанно. Мы надеялись на ночную прохладу, но сумерки, неожиданно и почти мгновенно упавшие на землю, принесли с собой отнюдь не спасительное облегчение от нещадного дневного жара, а невероятный, кошмарный холод. О сне не приходилось и думать. Жутко продрогшие в своих легких одеждах, казавшихся такими обременительными днем, мы, лязгая зубами, плотным кружком собрались вокруг скудного костра, пытаясь согреться с помощью тесных объятий и последних крох тепла, еще оставшегося в наших заледеневших телах. До настоящего момента мы дожили только благодаря самоотверженности Кристины, упрямо тащившей тяжелую сумку, в которой обнаружился скромный запас сухого топлива, баночки с витаминами и несколько бутылочек минеральной воды. Нет, вторых суток такого пути нам точно не пережить, а до спасительной громады леса, слабой дымкой зеленеющего впереди, оставалось еще так далеко. Нас обступали мертвые пески, слегка разбавленные лишь иногда попадающимися редкими островками пожухлой, колючей, как проволока, травы.
– Мне довелось читать про Мертвые пустоши.– Рей с трудом шевелил пересохшими, растрескавшимися от жажды губами.– Мало кому удавалось не погибнуть, попав в это проклятое место. Если и существует в мире ад, часто упоминаемый в древних, христианских книгах, то он явно расположен именно здесь!
– Утешил, ничего не скажешь! – огрызнулся Феникс.– Надеешься, мы отхватим славу первых людей, сумевших перейти через пустоши?
– Хотелось бы в это верить,– смиренно откликнулся орденец.
– Как же, нужна нам эта слава,– сам с собой рассуждал штурман, не забывая монотонно переставлять ноги, по самую щиколотку увязающие в песке,– да мы за ней вообще не гонимся. Мы очень даже согласны ее тихо-смирно в засаде ждать. Мы – люди негордые, вполне потерпим, когда она сама надумает мимо пройти…
– Зато потом как набросимся, набросимся! – насмешливо поддержал балагура Риф.
Феникс обрадованно кивнул.
Я некоторое время прислушивалась к их шутливому разговору, но вскоре махнула рукой, перестав обращать внимание на юмористов. Вроде бы настрой у всех неплохой, скорее всего, мы сумеем продержаться до ночи. А вот сразу же после заката станет намного хуже, ибо оставшегося у нас топлива никак не хватит на шесть часов непрерывного адского холода. Может, стоит подробнее порасспросить ламию – возможно, она подскажет что-то важное, ускользнувшее от моего внимания?
– Эрба,– я тихонько потянула подругу за рукав батистовой рубашки, незаметно увлекая ее чуть в сторону от бредущей по песку цепочки людей, дабы наш разговор не достиг ничьих любопытных ушей.– Что ты знаешь об этих ваших богах?
– Немного,– рассеянно пожала плечами ламия.– Они скрываются в запретной долине, находящейся за пустошами, в самом сердце нашей страны. Дорогу к Имлиру охраняет перевал Льда и Пламени, а в центре долины построен Храм крылатых богов и спрятана ее главная святыня – статуя крылатой девы.
– Крылатые боги? – изумилась я.– Они и правда умеют летать? Прости, Эрба, но в такое трудно поверить!
– Я мало осведомлена о подобных тайнах,– виновато вздохнула ламия.– Тебе нужно поговорить с Владом, моим женихом. Вот он способен порассказать много интересного.
Я сначала с сомнением, искоса взглянула на девушку, но потом в мою голову внезапно пришла вполне здравая мысль о том, что, возможно, Эрба немного повредилась умом, побывав в плену у жестокого Ордена, а поэтому в ее фантазиях реальность частенько начала подменяться вымыслом. Мне стало искренне жаль нашу добрую, нежную, но доверчивую и наивную ламию. В детстве я неоднократно читала готические романы, описывающие ламий как одну из разновидностей жестоких, кровожадных вампиров. Но сейчас те книги вызывали в моей душе лишь бурный смех, потому что Эрба слишком уж не походила на зловещих кровососов-вампиров, громко воспетых в увлекательных вымыслах чрезмерно экзальтированного Брема Стокера...
Как это происходило и в прошлую ночь, темнеть начало неожиданно, а пески так и не закончились. Я приметила небольшую выемку между двумя пологими холмиками:
– Остановимся здесь. Разведем скромный костер и постараемся прижаться друг к другу как можно плотнее, чтобы сберечь доступные нам крохи тепла.
Мои друзья тут же занялись обустройством лагеря.
– Алехандро! – Я подошла к виконту, что-то вполголоса обсуждающему с Реем, выглядевшим возбужденным.– Топлива не хватит на целую ночь…
– А это и не потребуется! – откликнулся вместо наследника орденец. В голосе юноши звучали неясные, но явно неприятные интонации.– До утра мы не доживем!
– Почему? – удивилась я.
– Смотри,– вытянул руку Алехандро, указывая в сгущающиеся сумерки,– смотри внимательно.
Я вгляделась в темноту, быстро становившуюся непроницаемой и неумолимо подступавшую к слабому пятну света, испускаемого нашим костром. Напрягая зрение, я с трудом различила многочисленные тени, мелькавшие на границе освещенного участка. Одна из теней вдруг остановилась и сверкнула кроваво- красными углями голодных глаз.
– Что это? – потрясенно шепнула я, испуганно прижимаясь к сильному плечу возлюбленного.
– Изгнанные! – ответил Рей.
И столько страха, столько отчаяния и обреченного бессилия прозвучало в этом коротком, страшном слове, что я невольно содрогнулась всем телом.
– Кто они такие? – настороженно спросил бдительный Риф.
– Стражи пустоши,– брезгливо скривился орденец,– не люди и не животные. Полудикие твари – каннибалы, изгнанные из цивилизованного общества…
Его слова прервал пронзительный визг Эрбы. Девушка замерла на месте, пугая нас своими неправдоподобно выпученными глазами и подрагивающим от ужаса пальцем тыча в темноту, где загадочных теней становилось все больше и больше.
– Изгнанные! – полуобморочно лепетала несчастная ламия.– Это они. Мы пропали!
Глава 3
Огнестрельного оружия у нас не нашлось. К сожалению, мы располагали только ножами и рапирами, да еще метательными звездочками виконта.
– М-да, негусто,– подвел неутешительный итог Рифорд.
– Лучше пускай нас сожрут,– простучала зубами Крися, крупной дрожью трясущаяся у хилого костерка в обнимку с бесполезным томом священного Писания.– Это, наверное, будет не так длительно и болезненно, как мучительное постепенно замерзание в течение нескольких часов.
– Сомневаюсь,– скептически покачал головой Рей.– Представь, из тебя начнут заживо вырывать огромные куски плоти, выгрызать кости, высасывать мозг, вытягивать кишки… Уверяю тебя, боль окажется просто ужасающей!
– Фу-у-у-у.– Эрба схватилась за живот и согнулась в безудержном приступе рвоты.– Прекрати немедленно, нам и без тебя страшно!
– Давайте сожжем книгу! – предложил находчивый Феникс.– Она толстая, гореть будет ярко. Может, свет отгонит этих тварей?
– Нет.– Рей поспешно выхватил Писание из деятельных рук штурмана, уже испытывающих прочность книжного переплета.– Огнем их не отгонишь, а творение Захарии нам еще пригодится. Если, конечно, мы переживем эту ночь, в чем лично я очень сильно сомневаюсь: Изгнанных слишком много.
Да, тварей и впрямь оказалось слишком много. Я начала пересчитывать снующих во тьме врагов, сбилась на третьей сотне и бросила это бесполезное занятие. Изгнанные окружили нас плотным кольцом, и количество чудовищ продолжало неуклонно увеличиваться с каждой минутой. Их уверенность в себе возрастала пропорционально числу прибывающих собратьев, заставляя голодных тварей придвигаться к нам все ближе и ближе, а мы наконец-то получили возможность досконально рассмотреть внешний облик своих новоявленных врагов. Фигуры Изгнанных являлись гротескной пародией на облик нормального человека, уродливо пригнутого к земле и передвигающегося почти на четвереньках. С красными, налитыми кровью глазами, горящими ярким демоническим пламенем, грязные и нечесаные, завернутые в вонючие
