обрывки гниющих шкур, они внушали лишь ужас и омерзение. Нетерпеливое ворчание вырывалось из их голодных пастей, снабженных острыми, выпирающими наружу клыками.
– Чего они ждут? – пораженно шепнула я на ухо Алехандро, одной рукой крепко прижимавшего меня к своей груди, а в другой сжимавшего обнаженную рапиру.
– Не знаю,– ответил виконт.– Но подозреваю, что нападение будет не стихийным, а организованным!
Наследник не ошибся. Вперед выступила высокая черноволосая женщина, лицо которой отличалось от всех прочих морд ярко выраженным порочным коварством, буквально читавшимся в очерке тонкого носа и линии острых скул. Перед нами предстала личина осторожной, умной лисицы – повелительницы стаи. Женщина безмолвно подняла когтистую руку – и в следующий же миг на нас обрушилась лавина тел, обезумевших от жажды крови.
Эрба и Крися, обнявшись и накрывшись томом Писания, громко визжали, забившись во впадину меж двух холмиков. Над ними встали Рифорд и виконт, остриями своих рапир храбро отражавшие натиск Изгнанных. Айм довольно успешно орудовал широкими, обоюдоострыми ножами, принадлежавшими Алехандро, а Рей, Антонио и Феникс образовали непробиваемый треугольник вокруг меня, ощетинившийся стальными жалами клинков. Но вал темных тел захлестывал нас наподобие морского прилива, грозя погрести под собой. Оружие виконта безостановочно взлетало и опускалось, сея смерть и панику в рядах тварей, собирая щедрый урожай убитыми и ранеными. Но Изгнанные все прибывали, и тогда мной овладело безудержное отчаяние, граничащее с сумасшествием. Горячая волна гнева и ужаса, почти забывшаяся после разгрома Убежища, вновь накрыла меня своим огненным покрывалом. Ладони покраснели и налились пламенем, а из-под ногтей сыпались искры, синие огоньки электрических разрядов пробегали по прядям моих развевающихся на ветру волос. Я легко отстранила Алехандро, встретила его ошеломленный, растерянный взгляд, дерзко усмехнулась в ответ и шагнула вперед. И в тот же миг окружающий меня мир перестал существовать начисто, сменившись красной пеленой ярости, колеблющейся перед глазами. Мной овладела жажда убийства…
Как и на острове Сатар, я вытянула перед собой распростертые руки, с которых моментально полилось два потока ревущего пламени, неумолимо настигающего стену вонючих согбенных тел. Изгнанные выли и стонали, пытаясь убежать от беспощадного огня, но мгновенно вспыхивали подобно сухим дровам, брошенным в очаг, и жизнями расплачивались за свою неосмотрительность. Отвратительно воняло паленым. Мои друзья отступили и опустили оружие, как зачарованные наблюдая за торжеством неумолимой стихии, ибо порожденный мною огонь пожирал все: шкуры и мышцы, кости и волосы, оставляя после себя лишь крохотные кучки слабо дымящегося серого пепла. Пронзительный холод и тьма ночи сменились теплом и светом, исходившим от десятков живых факелов. Неожиданно я ощутила присутствие некой чужой воли – изначальной и самобытной, пытавшейся грубо ворваться в мой разум, подчинить его, подмять под себя. Мои глаза встретились со взглядом той загадочной женщины, которая и подала сигнал к атаке, обрекая нас на гибель. Очи демоницы, огромные и пронзительно-черные, завораживали, затягивая в свою страшную глубину, внутри которой читались туманный, болезненный разум и чудовищная воля. Предводительница, безусловно, обладала недюжинным экстрасенсорным потенциалом, позволявшим ей без труда управлять душами и телами звероподобных Изгнанных. Я ответила сильным энергетическим ударом, проникая в недра ее мозга, и испуганно отступила при виде того, что предстало моему восприятию. Когда-то давно королева Изгнанных тоже была ламией – могучей и властолюбивой. Но, увы, что-то страшное, произошедшее в ее жизни, мгновенно повергло королеву в пучину умопомрачения, поставило эту неординарную женщину на грань безумия, заставив добровольно уйти в стаю Стражей пустоши и со временем стать их полновластной хозяйкой и повелительницей. И теперь эта тварь пыталась убить меня!
Наши взгляды скрестились. Ментальное противостояние длилось не более пары секунд, за которые я успела понять, что не могу убить это странное создание. Я позволила своим мыслям обвиться вокруг разума женщины, обездвиживая ее и погружая в сон. Черноглазая ламия как подкошенная повалилась на песок. Остальные оставшиеся в живых твари уже разбегались прочь, оглашая своими паническими криками ночную тишину песчаных дюн. Наплыв моих сил схлынул так же неожиданно, как и появился. Я пошатнулась…
– Все закончилось, любимая! – Алехандро подхватил меня на руки, нежно укачивая и целуя во вспотевший лоб.– Ты спасла наши жизни и преподала тварям великолепный урок!
– Да, такого масштабного разгрома Изгнанных еще никогда не было! – прозвучал за нашими спинами спокойный мужской голос.
Мы стремительно обернулись.
На песчаном бархане стояло несколько высоких, хорошо вооруженных фигур, освещенных светом факелов, отражавшимся от их серебристых щитов. Отряд возглавлял стройный, неестественно бледный мужчина, облаченный в богатые одежды. Легко шагая по зыбкому песку в сапогах на щегольских резных каблуках, он медленно спустился к нам. Я потрясенно приоткрыла рот, рассмотрев его сочные алые губы, длинные черные волосы-вибриссы и острые белоснежные клыки, ярко блеснувшие в луче света.
– Влад! – радостно вскрикнула Эрба, бросаясь на шею мужчине.
Незнакомец пылко поцеловал прекрасную Эрбу и низко поклонился нам, учтиво, но вместе с тем непередаваемо самоуверенно. Его глаза, имеющие удивительный цвет расплавленного серебра, одним разом охватили всю картину лагеря, взгляд задержался на мне и переместился на поверженную королеву Изгнанных, распростертую у наших ног. Лицо мужчины перекосилось, но огромным усилием воли он сдержал крик, готовый сорваться с его алых губ.
– Я – Влад, глава клана Хранителей Цитадели! Приветствую тебя, Крылатая дева!
– Но у меня нет никаких крыльев, повелитель,– дружелюбно отнекивалась я.
Влад улыбнулся в ответ:
– Есть, просто ты еще этого не осознала.
Алехандро бережно поставил меня на ноги.
– Если бы еще ты мог нам объяснить, что здесь происходит и кто эта тварь? – Он указал на плененную женщину.
– Я могу.– Влад трепетно склонился над спящей, нежно отводя от ее лица спутанные пряди длинных черных волос.– Сами того не ведая, вы взяли зло и сотворили из него величайшее в мире добро. Эта женщина – моя мать, королева ламий Элкида, сошедшая с ума и сбежавшая из нашего города после того, как глава Ордена навигаторов убил моего отца и похитил невесту…
– Вот ни фига как все смешалось-то! – восхищенно хлопнул себя по бедрам Феникс.
– Нет такого зла, которое не порождало бы добро! – многозначительно напомнил Алехандро, обнимая меня за талию.
– Кажется, нам есть о чем поговорить,– с пониманием хмыкнул Влад.– Прошу вас, станьте нашими гостями!
Беломраморная, увитая виноградом терраса, венчавшая старинный замок, называемый Цитаделью, нависала прямо над городом. Узкая тропа извилистой лентой трижды оборачивалась вокруг скалы, на вершине которой и построили Цитадель. Я подивилась – что за сумасбродная идея? В карете к замку не подъедешь, на лошади – не доскачешь. Да тут нужно крылья иметь, чтобы взобраться на подобную немыслимую высоту! Влад, услышавший мои мысли, улыбнулся:
– Ты права! Существа, создавшие Цитадель, умели летать!
– А вы? – поинтересовалась я, доверчиво подставляя лицо первым лучам восходящего солнца, от которых Влад неспешно укрылся в полумраке внутренних покоев.– Почему твой народ не летает?
– Увы,– ламия удрученно развел белые ладони,– мы всего лишь слабые потомки изначальных, некогда великих богов Имлира. Раз в месяц, когда луна светит в полную силу, мы испытываем мучительные ощущения, должные предшествовать трансформации, связанной с раскрытием крыльев. Но, к сожалению,– Влад горестно помолчал,– крылья не прорезаются…
– Да, как же это печально! – сочувственно вздохнула я.– Слушай, ну и плюнули бы вы на эту Цитадель! Тут уже не до обретения крыльев, тут как бы шею себе не свернуть, карабкаясь на этакие утесы…
– Мы не имеем права покинуть свой замок,– неохотно призналась укутанная плотной вуалью королева Элкида, присоединяясь ко мне, стоявшей у самых перил, отделяющих балкон от пропасти,– ибо в Цитадели хранится величайшая святыня нашего народа!
За последние два дня, что мы провели под кровом гостеприимных ламий, королева изменилась
