Медичи92 обещавший прихожанам и настоятелю построить на свой счет сакристию и одну из капелл, пригласил однажды утром Филиппо на завтрак и после всяких бесед спросил его, что он думает о начале постройки Сан Лоренцо и каково вообще его мнение. Уступая просьбам Джованни, Филиппо пришлось высказать свое мнение: не желая ничего скрывать от него, он во многом осудил это предприятие, затеянное человеком, который, пожалуй, имел больше книжной мудрости, чем опыта в такого рода постройках. Тогда Джованни спросил Филиппо, можно ли сделать что-либо лучшее и более красивое. На что Филиппо отвечал: «Без сомнения, и я удивляюсь вам, как вы, будучи главой этого дела, не отпустите несколько тысяч скуди и не построите церковного здания с отдельными частями, достойными, как самого места, так и стольких находящихся в нем славных могил, ибо с вашей легкой руки и другие будут изо всех сил следовать вашему примеру при постройке своих капелл; и это тем более, что от нас не остается иной памяти, кроме стен, которые свидетельствуют о своем создателе в течение сотен тысяч лет».

Воодушевленный словами Филиппо, Джованни решил построить сакристию и главную капеллу вместе со всем церковным зданием. Правда, принять в этом участие пожелали не более чем семь семейств, так как другие не имели средств; то были Рондинелли, Джинори, далла Стуфа, Нерони, Чаи, Мариньолли, Мартелли и Марко ди Лука, капеллы же их должны были находиться в трансепте храма. В первую очередь продвинулась постройка сакристии, а затем мало-помалу и сама церковь93. А так как церковь была очень длинна, стали постепенно отдавать и другие капеллы прочим гражданам, правда, только прихожанам. Не успели закончить перекрытие сакристии, как Джованни деи Медичи умер и остался Козимо, его сын, который, будучи более щедрым, чем отец, и имея пристрастие к памятникам, закончил сакристию94, первое построенное им здание; и это доставило ему такую радость, что он с тех пор до самой смерти не переставал строить.

Козимо торопил эту постройку с особым жаром; и пока начиналась одна вещь, он заканчивал другую. Но эту постройку он так полюбил, что почти все время на ней присутствовал. Его участие было причиной тому, что Филиппо закончил сакристию, а Донато исполнил лепные работы, а также каменные украшения маленьких дверей и большие бронзовые двери95. Козимо заказал гробницу своего отца Джованни под большой мраморной доской, поддерживаемой четырьмя балясинами, посередине сакристии, там, где облачаются священники, а, для других членов своего семейства – отдельные усыпальницы для мужчин и для женщин97. В одной из двух маленьких комнат по обе стороны алтаря сакристии он поместил в одном из углов водоем и рукомойник98. Вообще видно, что в этом здании все вещи до одной сделаны с великой рассудительностью.

Джованни и другие руководители постройки в свое время распорядились, чтобы хор был в середине под куполом. Козимо это отменил по желанию Филиппо99, который значительно увеличил главную капеллу, задуманную раньше в виде маленькой ниши для того, чтобы можно было придать хору тот вид, какой он имеет в настоящее время; когда капелла была закончена, осталось сделать средний купол и остальные части церкви. Однако и купол, и церковь были перекрыты только после смерти Филиппо100. Церковь эта имеет длину в 144 локтя101, и в ней видно много ошибок; такова, между прочим, ошибка в колоннах, стоящих непосредственно на земле, без того, чтобы под них был подведен цоколь вышиной, равной уровню оснований пилястров, стоящих на ступенях; и это придает хромой вид всему зданию благодаря тому, что пилястры кажутся короче колонн. Причиной всему этому были советы тех, кто остался после него102, кто завидовал его славе, и кто при жизни его состязался с ним в изготовлении моделей; между тем некоторые из них были в свое время посрамлены сонетами, написанными Филиппо, а после его смерти они ему за это отомстили не только в этом произведении, но и во всех тех, которые перешли к ним после него. Он оставил модель и закончил часть канониката того же Сан Лоренцо, где он сделал двор с галереей длиной в 144 локтя103. Пока шла работа над этим зданием, Козимо деи Медичи захотел построить себе свой дворец и сообщил о своем намерении Филиппо, который, отложив в сторону всякие другие заботы, сделал ему прекраснейшую и большую модель для этого дворца, каково и он хотел расположить за церковью Сан Лоренцо на площади. Искусство Филиппо проявилось в этом настолько, что строение показалось Козимо слишком роскошным и большим, и, испугавшись не столько расходов, сколько зависти, он не приступил к его постройке. Филиппо же, пока работал над моделью, не раз говорил, что благодарит судьбу за случай, заставивший его работать над вещью, о которой он мечтал много лет, и столкнувший его с человеком, который хочет и может это сделать. Но, услыхав решение Козимо, нежелающего браться за такое дело, он от досады разорвал свой план на тысячи кусков. Однако Козимо все-таки раскаялся, что не принял план Филиппо, после того как он уже осуществил другой проект104, и тот же Козимо часто говорил, что ему никогда не приходилось беседовать с человеком, обладавшим большим умом и сердцем, чем Филиппо. Кроме того, Филиппо сделал еще модель очень своеобразного храма дельи Анджели для благородного семейства Сколари105. Он остался неоконченным и в том состоянии, в каком его можно видеть в настоящее время, так как флорентийцы истратили деньги, положенные в банк для этой цели, на другие нужды города или, как говорят некоторые, на войну, которую они как раз вели с Луккой. На нее же они истратили те деньги, которые тоже были отложены Никколо да Удзано106 для постройки храма Науки, как об этом пространно повествуется в другом месте107. Если бы этот храм дельи Анджели был действительно закончен по модели Брунеллеско, он оказался бы одним из самых исключительных произведений Италии, хотя и в настоящем своем виде он заслуживает величайших похвал. Листы с планом и законченным видом этого восьмигранного храма, исполненные рукой Филиппо, находятся в нашей книге наряду с другими рисунками этого мастера108.

Также и для мессера Луки Питти сделал Филиппо проект роскошного и великолепного дворца, вне Флоренции, за воротами Сан Никколо, и в месте имени Рушано109, во многом, однако, уступающий тому, который Филиппо начал для того же Питти в самой Флоренции110; он довел его до второго ряда окон в таких размерах и с таким великолепием, что в тосканской манере не было построено ничего более исключительного и более пышного.

Двери этого дворца – в два квадрата, вышиной в 16, шириной в 8 локтей, первые и вторые окна во всем подобны дверям. Своды двойные, и все здание построено столь искусно, что трудно себе представить более прекрасную и великолепную архитектуру.

Строителем этого дворца был флорентийский архитектор Лука Фанчелли, который выполнил для Филиппо много построек111, а для Леон-Баттисты Альберти – по заказу Лодовико Гонзага, – главную капеллу флорентийского храма Аннунциаты. Альберта взял его с собой в Мантую, где он исполнил целый ряд произведений, женился, жил и умер, оставив после себя наследников, которые до сих пор по его имени зовутся Луки. Дворец этот несколько лет тому назад купила светлейшая синьора Леонора Толедская, герцогиня флорентийская, по совету своего супруга, светлейшего синьора герцога Козимо112. Она настолько расширила его кругом, что насадила огромнейший сад внизу, частью на горе и частью на склоне, и наполнила его в прекраснейшей разбивке всеми сортами садовых и диких деревьев, устроив очаровательнейшие боскеты из бесконечных сортов растений, зеленеющих во все времена года, не говоря о фонтанах, ключах, водостоках, аллеях, садках и шпалерах и бесконечном множестве других вещей, поистине достойных великодушного государя; но о них я умолчу, ибо нет возможности для того, кто их не видел, когда-либо вообразить себе все величие их и всю их красоту. И поистине герцогу Козимо ничего не могло достаться в руки более достойного могущества и величия его духа, чём этот дворец, который как будто в самом деле был построен мессером Лукою Питти по рисунку Брунеллески именно для его светлейшего высочества. Мессер Лука оставил его неоконченным, отвлеченный теми заботами, которые он нес ради государства; наследники же его, не имевшие средств его достроить, чтобы предотвратить его разрушение, были рады, уступив его, доставить удовольствие синьоре герцогине, которая, пока была жива, все время на него тратила средства, не настолько, однако, чтобы могла надеяться так скоро достроить его. Правда, будь она жива, она, судя по тому, что я недавно узнал, была бы способна истратить на это в один год сорок тысяч дукатов, чтобы увидеть дворец если не достроенным, то, во всяком случае, доведенным до отличнейшего состояния. А так как модель Филиппо не нашлась, ее светлость заказала другую Бартоломео Амманати113, отменнейшему скульптору и архитектору, и работы продолжаются по этой модели; уже сделана большая часть двора, рустованного подобно наружному фасаду. И вправду, всякий созерцающий величие этого произведения, поражается, каким образом в уме Филиппо могло вместиться столь великое

Вы читаете 12 Жизнеописаний
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату