совместно, чтобы предотвратить их. В наши дни варварство вернулось в форме стратегической авиационной войны, и именно люди и правительства воюющих сторон в значительной степени ответственны за то, какой характер приобрели боевые действия во Второй мировой войне.
В любом случае то, во что мы когда-то искренне верили, а именно что войны Античности и «темных веков» были более жестокими и бесчеловечными, чем современная война, теперь уже не является бесспорной истиной. Действительно, намеренное и систематическое разрушение 80 прекраснейших европейских городов во время Второй мировой войны не имеет параллелей ни в древней, ни в современной истории. Даже Тридцатилетняя война 1618 – 1648 гг., время, когда разрушения тоже имели место систематически и в большом масштабе, по сравнению с нашими днями, не привела к таким ужасающим результатам. И это несмотря на то, что в те дни был разрушен Магдебург, где погибло от 20 до 30 тысяч человек, огромная цифра для тех дней. И с этой точки зрения масштабы потерь являются сопоставимыми. Но разница заключается в том, что после того, как стало известно о том событии, по всему христианскому миру прошла такая буря протеста и возмущения, что подобные преступления не повторялись вплоть до наших дней.
Вопреки своему очевидному триумфу, доктрина Дуэ вскоре продемонстрировала, что она основывается на очень шатком фундаменте. Многие, можно даже сказать, что большинство ее смелых гипотез, как оказалось впоследствии, были ложными и не смогли найти практического применения. С самого начала ошибкой этой концепции было то, что изложенные в ней идеи выходили за тогдашние рамки технических возможностей. Поэтому попытка применить их на практике не дала полноценных результатов.
Теория правильна, если ее положения основаны на реальности и в ходе их развития не допускаются просчеты. Преувеличенные ожидания адептов новой доктрины увлекали их все дальше и дальше в область фантастики. Но абсолютно необходимым условием ведения эффективной военной политики является соблюдение соответствия установленных целей существующим практическим возможностям. В некоторых странах, чаще являющихся морскими, нежели сухопутными державами, идеологически гипотеза о неограниченном применении авиации в стратегических целях развилась в жесткую доктрину «бомбежек морального устрашения», несмотря на то что вся сомнительность и опасность их осуществления кажется очевидной с первого взгляда. В результате к числу понятий стратегии добавился еще один фактор, что еще более осложнило общую ситуацию.
Когда в мае 1940 г. началась бомбовая война против мирного населения, сначала робко и на ощупь, невозможно было увидеть все связанные с ней проблемы в комплексе. Воюющие стороны перешли к воздушному террору, еще не до конца понимая, к каким результатам это может привести. Фактом является то, что доктрина Дуэ никогда не опиралась на ясно выраженную доказательную базу. А те, кто несет ответственность за развязывание неограниченной бомбовой войны, не удосужились предварительно проанализировать то, к каким результатам приведут «бомбежки устрашения», как они повлияют на ход войны.
Когда началась война, ни у одной из сторон не было надежной информации о том, какие важные цели имеются на территории противника, хотя обе стороны тайно и, кстати, незаконно проводили авиационную разведку территории потенциального противника. Тем не менее с середины 20-х гг. группа планирования британских Королевских ВВС составляла список важнейших промышленных объектов на территории Германии. И, по словам Р. Александера, ко времени вступления в войну США в этом списке фигурировали 124 важнейшие цели. К ним относились в первую очередь электростанции, железнодорожные узлы и другие объекты транспортной системы, судостроительные верфи, а также предприятия по производству синтетического горючего. Существовал также список из 30 предприятий авиационной промышленности. Как в Англии, так и в США разрабатывались концепции применения имеющихся у них бомбардировщиков против этих объектов. Эта работа была завершена в 1932 г., но на этом все и закончилось. Ни один из разработанных планов, конечно, не был основан на реальном боевом опыте, так как для ведения широкомасштабной бомбовой войны в то время еще недоставало ресурсов. Королевские ВВС имели некоторый опыт применения бомбардировочной авиации в колониальных войнах, в частности, для приведения к повиновению непокорных племен. Но ценность того опыта была явно преувеличена и даже, как выяснилось впоследствии, привела к самым неверным выводам.
Хорошим примером того, что думали по этому поводу представители британских ВВС, является лекция по военной стратегии командира авиакрыла Эдмондса, опубликованная в издании Journal of the Royal United Services Institution в мае 1934 г.: «В малых войнах наши непрекращающиеся бомбежки сделали жизнь племен невыносимой и заставили их покориться. Точно так же и в случае большой войны нашей целью является разрушить национальную мораль противника. Мы должны заставить его почувствовать, что жизнь стала настолько невозможной, что он предпочтет принять мир на наших условиях. Считается, что все народы, как цивилизованные, так и дикие, постоянно находясь под бомбовыми ударами, проходят через три стадии. Сначала они испытывают значительный страх. Затем приходит равнодушие. И наконец, приходит время усталости».
Это была одна из многих наскоро состряпанных теорий, с которой в период между войнами можно было ознакомиться в журналах, посвященных проблемам авиации, выпускающихся в крупных странах. Но, зрелые или нет, именно такие взгляды привели к тотальной бомбовой войне и нашли свое окончательное выражение в директиве, принятой в Касабланке. Все они демонстрировали одинаковую ошибку, переоценивая психологическое преимущество нападающей стороны и недооценивая ресурсы обороняющихся.
Наивно веря в то, что не поддается вычислениям, воюющие стороны сползали к авиационной войне с сомнительными с точки зрения морали целями. Но, как только воздушная война была развязана, ход мыслей тех, кто стоял у ее истоков, продолжал следовать собственной логике. Само существование противника как нации следовало подорвать не только с военной, но и с экономической и духовной точек зрения. Результатом стал неизбежный провал.
Конец иллюзий
Самым важным из установленных фактов стало то, что бомбовый террор не смог привести к сокращению продолжительности войны. В действительности он вообще почти никак не повлиял на ее сроки. Сейчас вновь может показаться, что его цели были почти достигнуты, но это всего лишь иллюзии, так никогда не было на самом деле.
Воздушным террором не удалось сломить моральный дух противника. Скорее, он, наоборот, окреп. Войну не удалось сократить, скорее, она стала более долгой. Британский народ не сломила операция «Блиц», а народ Германии не выбросил белый флаг после того, как союзники перешли в контрнаступление, несмотря на то что их удары «весили» примерно в 28 раз больше.
Такие факторы, как инстинкт самосохранения и воля к жизни, оказались слишком недоступными для политиков и авиационных стратегов, которые ничего не смыслили в вопросах современной массовой психологии.
Сегодня большинство из власть имущих считают, что «моральные бомбежки», как их нелепо стали называть, провалились. Людоедская идея организовать голодную блокаду Германии во время Первой мировой войны также не увенчалась успехом. Авиарейды террора не вызвали той паники и не повлияли на моральный дух гражданского населения, как этого хотел противник. Они не вынудили немцев оставить всякую мысль о сопротивлении и сдаться. А без этого разрушение городов Германии не имело никакого смысла. Одним из самых удивительных и впечатляющих фактов современной истории является то, что массовый воздушный террор не смог сломить дух народа, против которого он был направлен.
Неограниченная бомбовая война точно так же доказала, что не является эффективным средством для приведения в состояние ступора экономики страны. И здесь надежды ее сторонников оказались несбыточными. Авиация союзников своей мощью добилась стратегического поворота в войне не рейдами террора, но операциями по непосредственной поддержке наступающих сухопутных войск, а также разрушением столь жизненно важной для продолжения войны транспортной системы Германии.
Мысль о том, что стратегическая бомбовая война может способствовать сохранению человеческих жизней, тоже себя не оправдала. Люфтваффе первыми поплатились за ложную идею, будто война может быть выиграна малой кровью ударами бомбардировщиков, выполняющих стратегические задачи. Битва за Англию привела немецкие ВВС к таким тяжелым потерям, как в личном составе, так и в технике, от которых им уже не удалось оправиться. А во время бомбового наступления в Европе союзники потеряли 9 тысяч
