элемента. По такому же образцу шло 'испускание' италийского элемента, преобразившегося позднее при вливании других народов в романскую группу. Одновременно отделились этруски, сначала в Малую Азию, вторичное отселение в Этрурию, с одновременным перемещением Малоазиатских на Италийские земли, что создало видимость прихода с обеих сторон. Прагерманские племена уже выделились не из протославянской общности, а из праславянской (менее древней). В это же время произошло выделение кельтского элемента, затем они смешались с неиндоевропейским элементом. Следующее ответвление было слабее. Это балты, которые не смогли уйти далеко от основного ядра, позднее они снова вступили в контакт с основным ядром. Членение внутри самого славянства происходило позднее (после XIV в. до н.э.).
Геродот, говоря о высоком достоинстве славян, названных у него скифами, отмечает высокую степень их образованности по сравнению с другими народами и указывает на Анахарсиса, родом скифа, причисленного греками к числу семи мудрецов. У славян был греческий огонь, известный по сказанию Адама Бременского, на высоком уровне было литейное и резное искусства. В славянской Ретре найдены великолепные статуи и статуэтки. Славянами был построен существующий доныне древний славянский туннель между Пестом и Буддином. Выделывать сыромятные кожи в древние времена умели только в России (у скифов и сарматов). Славяне изобрели первую сталь и огниво в Панонии. Первая письменность, сохранявшаяся в памятниках, особенно в Зенд-Авесте и в некоторых рунах появилась у славян. Оказывается, что просвещение русов и старше и лучше греческого, греки переняли письменность у славян. Геродот говорит, что самые умные люди, которых он знал, были скифы. Дит и Дарет сообщают, что русам троянским известны были музыка, живопись, механика, комедия и трагедия.
Как в живописи, в музыке русские создали свой мелодический стиль русского 'знаменного' пения. В советское время о знаменном пении даже не упоминалось, как будто такое не существовало в природе.
В древнейшем периоде на Руси существовали две самостоятельные нотации (системы нотных знаков) - кондакарная и знаменная. Первая из них была совершенно забыта и даже ключ к ней, по мнению исследователей потерян, у второй более счастливая судьба. Переживая татарское иго, она послужила основой для знаменной нотации (крюковое письмо).
Советский музыковед В.Беляев утверждает, что знаменная, или столповая нотация является русским изобретением, 'поскольку и по принципу её строения и по значению её знаков она не сходна ни с греческой, ни с иными видами безлинейной нотации'.
С XVII в. началось насаждение на Руси западноевропейской культуры и, как следствие, столкновение старорусской и новой иноземной. В живописи это характеризовалось явлением Cимона Ушакова (1626– 1680гг.), а в музыке появлением новой системы нотной записи, где напев излагался двумя нотациями, в две строки. Так называемые двоезнаменники дают ключ к пониманию древней нотации, как бы переводят 'крюки'. До нас дошли за 700 лет тысячи певческих крючковых памятников – церковных песнопений, начиная с XII в. В XVII в. крючковая система записи песнопений в России уступила место новому нотописанию. Книги с крюками легли на полки древлехранилищ и теперь мало кому доступны.
В древней Руси была придворная капелла, члены которой назывались 'государевыми дьяками'. В XVI в., например, пение входило в программу воспитания. В Москве существовала специальная школа пения Сильвестра Медведева. А известных новгородских 'распевалыциков' (певцов) Иван Грозный вызывал в Москву. Сам государь был композитором. Он сочинял церковные песнопения. Многое могли бы рассказать древнерусские певческие рукописи, хранящиеся в наших библиотеках, если бы их могли расшифровать. Как это обогатило бы современную музыкальную культуру! Мелодии древнерусского пения сыграли огромную роль в формировании русской классической музыки. Гениальный Глинка особенно в последние годы жизни изучал наши древние напевы и русские народные песни.
Одним из страстных пропагандистов русской народной песни был Митрофан Ефимович Пятницкий. Благодаря деятельности Пятницкого во многом разрушилось представление о примитивности и несложности русской песни.
Русская народная музыка, как и всякое искусство, вырабатывала в течение веков художественные ценности, не только относительные, но и абсолютные.
Русский народ без учителей и книг создал целый ряд музыкальных средств, которыми по сей день пользуются наиболее серьезные и образованные композиторы. Ни у одного народа нет таких гармонических песен, как у русских. Это общепризнанный факт. Даже не любящий славян Фридрих Ницше обронил афоризм: 'Каждый великий народ имеет великие песни, но почему же русские имеют великие песни'.
К сожалению, всё больше и больше удаляемся мы от живительных истоков русской народной музыки. Волны шоу-бизнеса всё больше захлёстывают и размывают нашу родовую музыкальную память, подменяя её унылостью интернациональной духовной жвачки. Извращаются до ритмических спазмов великие достижения всемирного симфонизма. Гаснет профессионализм православного церковного хорового пения.
Каждый человек и даже каждая клетка производят специфические биофизические колебания. На их резонансе и диссонансе основана и взаимная приязнь или антипатия народов. Национальная мелодия – наиболее конкретное проявление этой закономерности. Национальная мелодия возникла из необходимости воспроизводить фонемы, характерные для данного языка. (Инструменты появились как подражание человеческому голосу, поэтому сказанное касается и к инструментальной музыки). Музыку ведёт слово. Осмысленное слово связывает человека с его историей, а главное–с Богом. Но что происходит, когда весь эфир заполняется однообразным американоязычным кваканьем? Шумом, слов в котором не разобрать, и смысл которого большинству непонятен. Кем оплачена эта мода? Всякая мода – дело рукотворное. Мода на товар – покушение на кошелёк. Мода на мелодию и на ритм–атака на психику этноса. Диссонанс “звучания” архетипа, с одной стороны, и популярной музыки с другой–разрушает национальные “стереотипы поведения”. Человек начинает “петь с чужого голоса”. Так происходит обезличивание и унификация этнических черт.
Современный американский учёныё Э.Ф.К. Уоллес в работе “Психические заболевания, биология, и культура” из тематического сборника “Личность, культура, этнос”(Современная психологическая антропология, М, 2001 г.) писал: “… Да различные культуры стимулируют развитие различных форм психических заболеваний. Биологическое выживание – это одна из целей, которым служит культура”.
Культура есть результат функциональной жизнедеятельности структуры мозга конкретных представителей определённой расы, то вполне естественно заключить, что культуротворчество одной расы никогда не будет способствовать возвеличиванию другой расы и её психологическому здоровью. Стиль архетипа одной расы, то есть комбинация её генетического кода, не соответствует ключу функционирования другой, и именно поэтому все культологические уловки либеральных обществоведов методически почти всегда походят на дилетантство начинающих жуликов, пытающихся приспособить один и тот же набор отмычек к нарушению сохранности квартир различного уровня достатка. Изучение анатомии и психологии центральной нервной системы, где она рассматривается как целое. Такой подход даёт возможность рассматривать частоту, распределение и формы психических болезней человека в обществе как индекс его культуры.
Культурные ценности напрямую связаны с реакциями индивидов на психические болезни, то есть каждый тип культуры по-разному поражает психику различных этнических и расовых групп. А возникшие психические дисфункции отдельных частей нервной системы приводят затем к глобальным нарушениям физического функционирования мозга. Большинство этнических психозов как таковых, по мнению Уоллеса, связано с неспособностью одной этнической группы приспособиться к культурным ценностям другой.
Писатель Олдос Хаксли отмечал: “Ни один человек, как бы он не был высоко цивилизован, не сможет длительное время слушать африканского ударника, монотонное пение индейца и остаться цельной, критичной и сознательной личностью. Если воздействие тамтамов и индейского пения будет достаточно продолжительно, то любой из наших философов, в конце концов, начнёт скакать и голосить с дикарями”. Поэтому многие современные культурологи, проповедующие универсальность “общечеловеческой культуры” под воздействием инорасового психического воздействия, физически изуродовали свой мозг и утеряли способность мыслить и чувствовать категориями своей расы. Именно поэтому в среде пропагандистов современного авангардного искусства процент людей с психическими и сексуальными отклонениями намного выше, чем среди консерваторов, отдающих предпочтение эстетическим пристрастиям предков.
Культура иной расы – главный источник психических инфекций в среде доминирующего расового типа в обществе, а результаты воздействия культуры одной расы на другую иногда могут быть сравнимы с боевой
