А как же отец? Он же будет ждать?
Вскинулся одним рывком — и осел со стоном. Больно. Очень больно. Хоть и сам виноват, а обидно. Обидно до соплей. Из-за чего били-то? Из-за куска металлоло-ма? Да такого добра здесь — куда ни глянь. Тоже мне, любители порядка…
Джейк поморщился, неожиданно вспомнив, подтянул к груди левую ногу. Он прямо в туфлях лежал на койке, там, куда его кинули. Хорошо, что догадался в пер-вый раз и спрятал один кусочек понадёжнее, в носок. Никто не заметил, даже при обыске. Жаль только, что тот, конфискованный, был побольше. А этот совсем ма-ленький, чуть продолговатый и плоский, с шершавыми, царапающими пальцы кра-ешками на свежих изломах. Стоил ли он всех страданий?
Джейк вздохнул, рёбра ещё помнили недавние побои, заныли, жалуясь. Но болели не только рёбра. Всё тело болело так, будто его в стиральной машине прокрутили. Ничего себе, сравнение, но состояние было точь-в-точь.
Осторожно прощупал подбородок. Удар был что надо, но кости, вроде, целые, и зубы — на месте. А вот синяк, наверное, будет добрый, уже губы опухли, прикаса-ешься, а они онемевшие.
Чёртов Свенссон. Легко бить беззащитного. Порядок тебе подай и дисциплину. Ну, хорошо, ещё посмотрим, что дальше будет.
Джейк откинул подушку, оттянул простынь. Шов матраса из пластиковой оболоч-ки голыми руками не надорвать, но Джейк расковырял его острым краем рутерие-вого обломка. Спрятал его в мягкую набивку, расправил простынь, вернул на место подушку и только потом снова лёг.
Всё! Всё, хватит пока. Ни думать, ни планировать ничего на будущее. Только отдыхать. Закрыл глаза, наслаждаясь покоем. Хорошо так, когда не шевелишься, даже почти не больно.
А отца вот жаль… Он будет ждать, ломать голову и мучиться. Уметь бы 'связы-ваться' с ним мысленно, как это получается с мамой, всё было бы тогда в порядке, а то он сейчас, точно, места себе не находит…
Джейк заснул, не особо задумываясь над тем, что именно сон был для него един-ственным лекарством, способным вернуть здоровье.
— Ну, что у нас опять за номер? — Джейк, хоть и находился в полусонном состоя-нии, голос Лионелли узнал сразу. Медленно открыл глаза, про себя посылая гостя к чёрту. Никого не хотелось ни видеть, ни слышать. Хотелось одного — спать!
— Мне доложили, ты не появился вчера за ужином, тебя не отправляли на работы. Как это понимать? Опять бунтуешь? Я же предупреждал…
Джейк хоть и лежал к нему спиной, укрывшись одеялом чуть ли не с головой, но по голосу слышал, как нервничает Лионелли, слышал, как он ходит туда-сюда пе-ред решёткой. А тут вдруг остановился, осторожно коснулся плеча Джейка.
— Ну, что опять случилось?
— И почему что-то обязательно должно было случиться? — тут уж Джейк не выдер-жал, резко повернулся к нему навстречу. Лионелли аж отпрянул, растерянно замор-гал. — Имею я право, не есть тогда, когда не хочу? Не гулять тогда, когда не хочется? Или даже в этом здесь следуют по заведённому порядку?
— Опять подрался? — Вопрос Лионелли оказался настолько простым и естествен-ным, что Джейк немного и сам растерялся. А улиссиец пристально разглядывал его лицо, видел разом и уродливое пятно очень свежего синяка на подбородке и под-сохшую ссадину немного выше, на левой скуле, и злые глаза, глядящие хмуро и совсем неприветливо.
— Мне никто не сказал, что вы опять подрались… Может, тебя и правду изолиро-вать?.. Осталось каких-то два-три дня… Потерпишь…
— Да никто ни с кем не дрался. Я сам во всём виноват… Да и вообще… — Джейк отвернулся, давая понять, что говорить про это у него нет никакого желания. — Я сам нарушил ваши правила…
— Но ведь Свенссона предупреждали: тебя не трогать ни при каких обстоятельст-вах…
— Товар бережёте, — Джейк понимающе хмыкнул. — Понятное дело…
Он подтянул повыше тонкое лёгкое одеяло, пытаясь прикрыть плечи, неосознанно защищаясь от людей, посягающих на его независимость.
— Дело не только в деньгах. Так принято, и уже давно. Обмен должен быть равно-ценным. Человек должен быть живым и здоровым…
— Какая мне разница, каким я должен быть? — Джейк всё-таки не сдержался, вы-крикнул громко и зло. — Вы же сами понимаете, меня казнят сразу же. — И тут вдруг добавил уже шёпотом:- Как можно, зная ЭТО, проявлять эту чёртову заботли-вость?! Вам самому не противно?
Лионелли помолчал, пряча стиснутые кулаки в карманы белого халата, Джейк перестал его замечать, смотрел куда-то в сторону в угол.
— Может, ещё и не казнят… Зачем думать о самом плохом? Казнить, — выложив такую сумму?! Это бессмысленное вложение денег…
— Да уж! Вы-то точно знаете, как вкладывать деньги со смыслом… Кое-кто со-брался на курорт. — Джейк усмехнулся, вспомнив выражение лица Свенссона в тот момент, когда его сокровенная мечта перестала быть тайной для всех.
— О чём ты? Не пойму… Какой курорт? — Лионелли даже улыбнулся, удивлённо поднимая брови. — У нас здесь свой курорт, только за купол сунься…
— А вы спросите лучше, куда они пойдут эти деньги? Уж вы-то должны знать, вы здесь не последний человек…
— Все получаемые за заложников деньги идут на общие нужды. Ответственная группа занимается их перераспределением… Премию получает только капитан, руководивший захватом. Ну, ещё некоторые, кто отличился во время рейда… Во-обще-то это нисколько не должно тебя касаться…
— А оно меня и не касается! — Джейк и вправду отвернулся, поправляя подушку. — Я и не собирался обсуждать с вами ваши финансовые проблемы, господин. Это вы для чего-то хотели меня видеть.
— Я ещё раз тебе говорю, я здесь не по своей воле. С самого начала мне повезло оказаться самым свободным из медперсонала, когда тебя сюда доставили. А сейчас руководство решило, что я единственный, к чьим словам ты ещё прислушиваешь-ся… Думаешь, мне самому приятно смотреть на тебя? Слушать твои постоянные упрёки? Я сразу сказал, я ничем не смогу тебе помочь. Даже и не пытайся меня разжалобить, понял!
Джейк оторопело выслушал Лионелли. Врач всегда был предельно вежлив и ак-куратен, но и его терпение оказалось не беспредельным.
— Я и так слишком много для тебя сделал. Ты остался в общем отделении, получил право на работу. Даже про твоего отца никто ничего толком не знает. Я не стал никому докладывать, хоть это и запрещено.
— Мне стоит поблагодарить вас, господин, — Джейк невесело улыбнулся. — Встретить среди пиратов такого благородного человека, должно быть, большая редкость…
— Тебе всего несколько дней потерпеть осталось, — Лионелли не уловил в словах своего собеседника намёка на издёвку, поэтому, видимо, и подобрел сразу. — Сове-щание уже скоро. Вот только определятся с местом.
— Какое совещание?
— О! — Лионелли улыбнулся. — Вы здесь далеки от жизни, от новостей. Император подписывает мирный договор с Демократическим Советом Сионы. Война прекра-щена. Осталось утрясти некоторые формальности.
— А я им зачем?
Лионелли плечами пожал:
— Не знаю. Хозяину виднее…
— Хозяину?! Я, что, вещь?! Я — живой человек! Никто не лишал меня прав гражда-нина!.. Вы торгуете людьми, как вещами! Используете бесплатный труд, за одну только кормёжку… А какие здесь условия для жизни? И это в наше время, когда каждый человек имеет равные права перед законом…
— Ты прав, конечно, мой мальчик, — Лионелли улыбнулся печально, с пониманием. — Но не я
