дети, всего день назад поки-нувшие семью, в такой неимоверной давке, среди такого количества незнакомых лиц, явно враждебных… Тех, кто не выдерживал этого психологического воздейст-вия, пытался переждать всё где-нибудь в стороне, ловили, возвращали в казарму силой, усаживали на кровати; кровать была единственным местом, где новобранца не трогал никто, своеобразный островок безопасности. Но что творилось вокруг! Усаживали и держали! Под громкие крики, насмешки, улюлюканье, смех… Так проверялась их выдержка, их терпение. А ответная реакция веселила всех! Даже ставки делали на то, кто не выдержит первым, сорвётся в драку или в бега… И это продолжалось до появления четверокурсников… Они приходили позже всех, через специально установленное время… И при их появлении замолкали все! Потому, что с этого момента, с этой минуты начинался самый главный этап всего этого мисте-рического действа, именуемого посвящением!..
Заранее каждый четверокурсник выбирал себе одного новобранца из пополнения, руководствуясь какими-то своими критериями. Именно с ним, он, четверокурсник, при всеобщем внимании и знакомился, обмениваясь рукопожатием… Таким обра-зом фамилию новичка узнавали все, все будто и сами знакомились с каждым новым гвардейцем, а тот приобретал в стенах Академии покровителя. К нему в любом случае, в любой момент можно было обратиться за помощью, советом, защитой… И это правило действовало весь первый год, до ухода четвёртого курса в отставку…
А после 'знакомства' устраивалась шумная вечеринка и каждый четверокурсник, бывший при полном параде, на весь вечер одаривал своего подопечного чёрным бархатным мундиром. Наброшенный на плечи каждого мальчишки-первогодника, он символизировал передачу традиций всей Гвардии от старшего поколения к млад-шему. А также пожелание дорасти до своего, такого же мундира. А пока же только ощутить на плечах непривычный, но приятный вес серебряных погон, серебряных с тиснёным гербом пуговиц, тяжёлой нити аксельбанта… Приятное и трепетное чув-ство! Ради такого и вытерпеть можно все те смешки и крики… Жаль только, что Джейку быть на четвёртом курсе не дано, и не дано накинуть свой мундир на плечи испуганного подростка…
— А почему именно такие? — первым нарушил молчание Дик, перебив мысли Джей-ка. — Почему такие? Светловолосые? Синеглазые? Одного роста? Славянского типа! Зачем так строго с отбором? И кто устанавливал эти мерки?
— Да это давно уже! Больше ста лет… — ответил Джейк, обдумывая всю эту гору вопросов. Ответы на них он знал: в Гвардии они знакомились с историей её основа-ния, к тому же он и сам много читал про это в библиотеке исторических и архивных записей. Он мог бы говорить о Гвардии часами, но уместен ли сейчас этот разговор?
— Ты историю хорошо помнишь? — спросил сам в ответ, стараясь для начала нена-вязчиво проверить уровень знаний своего собеседника. Стоит ли пускаться в долгие объяснения или будет достаточно короткого ответа? — Это всё оттуда, ещё со време-ни заселения… — начал осторожно, неторопясь.
— Проект 'Ноев ковчег', да? Так он, кажется, назывался? — радуясь за самого себя, подхватил довольный Дик, его глаза аж засветились: он что-то знал и сам, мог под-держать разговор, значит, не такой и непутёвый. — Мы проходили это в школе!..
Да, именно с этого проекта и началась история солнечной системы с солнцем, названным при открытии Саяной. Открыли её ещё на Земле, по земным расчетам выходило, что на второй от Саяны планете — Ниобе — возможна жизнь, условия на ней близки к земным. И тогда решили снарядить большой грузовой космолайнер с добровольцами на борту, с образцами земной культуры, природы и техники…
Уже 250 лет прошло с того момента, как люди-земляне вступили на землю своей новой родины. Земное название за ней так и закрепилось: Ниоба. А люди из землян превратились в ниобиан.
Природа Ниобы была и вправду схожа с земной: довольно мягкий климат, с тёп-лыми снежными зимами. Один континент и множество мелких островков… Бес-крайние леса с растениями, озёра и моря, чистый воздух, многие образцы растений были схожи с земными, привезёнными с собой…
Казалось бы, живи и радуйся! Не планета, а рай! Так оно поначалу и было, когда все 'пришельцы' бросились делать одно общее дело, выполнять одну цель: изучать и обживать новую родину!
Выросло новое поколение, не знавшее Земли, свободное от влияния планеты-матери, свободное от каких-либо обязательств перед ней. Какие исследования? Ка-кие отчёты? Какой обмен информацией? Решено было строить свой мир, свободный от руководства Земли, от её указок и советов…
Прошло лет тридцать, может, чуть больше, с момента заселения, как Ниобату — столицу нового государства, вместившего в себя весь континент, начало лихора-дить. И как часто бывает в таких случаях, появилось несколько лидеров, изъявив-ших желание единолично править всей планетой. К компромиссу так и не пришли, но зато… дождались гражданской войны! Началось для всего государства грозное и тяжёлое время, с великим стыдом вспоминаемое потомками, да и в истории эти годы получили соответствующее название: Эпоха Великого Кризиса.
Длился этот Кризис долго, почти пятьдесят лет, с переменным успехом. Уже и забыли о причине войны, уже и идейные вдохновители, те, первые, кто с жаром воодушевлял народ на борьбу, перемёрли или погибли, вовлечённые в пучину на-родного волнения. Их места заняли другие, диктующие новые требования, выкри-кивающие новые лозунги, зачастую диаметрально противоположные первоначаль-ным, уже вошедшим в историю. За всеми этими 'заботами' совершенно забыли о Земле. Научно-техническое развитие откатилось далеко назад даже по сравнению с тем, ещё земным уровнем. Многое было безвозвратно утеряно, погибли многие деятели науки и культуры, а школы и институты стояли заброшенными и разбиты-ми, без учеников и преподавателей. Некому и негде было учить и тех и других… Такое отношение к собственной нации грозило деградацией, вымиранием, гибелью всей цивилизации.
Тем бы и закончился этот процесс, этот откатывающий назад всю планету ком всеобщего упадка, но к власти пришёл один человек, дитя своего времени… Он мог бы быть хорошим военным, но и военные Академии пустовали. Он мог бы быть отличным политиком, но и политика в то время мало кого уже интересовала. Он мог бы быть прекрасным педагогом, дипломатом, социологом…
Сложное было время!.. Время, когда главным становился самый сильный, самый умный, самый осторожный. Способный привлечь на свою сторону наибольшее чис-ло сторонников из влиятельных кругов, умеющий мастерски лавировать между другими, такими же сильными группировками, не наживая себе при этом новых врагов, а тех, кто наиболее опасен, стравливать друг с другом. Именно таким он и был, А?рнольд Хорклаус, внук того самого капитана, приведшего под своим коман-дованием 'Ковчег' в эту часть космоса. Тот капитан первым ступил на новую пла-нету, был первым землянином, вдохнувшим свободный воздух Ниобы, тот аромат-ный и чистый воздух, которым может быть напоена природа, не знакомая с техни-кой и человеком…
Именно его внук волею судеб стал первым Императором Ниобы! Он сам себя им провозгласил, своими же силами сумел подавить остальных конкурентов и всех противников нового строя, всех, кто пошёл против самопровозглашённого правите-ля. Таким образом, на территории государства прекратилась многолетняя война.
Но мир — не единственное, что подарил Император своему народу. Правил Он долго, до глубокой старости, ещё при жизни застал то время, когда начала стабили-зироваться экономика государства, когда постепенно число жителей возвратилось к тем цифрам, какие знали демографы до начала Великого Кризиса. Стала потихонь-ку подниматься культура, наука и искусство. Люди обратились к своему прошлому, стали интересоваться историей заселения и самой Землёй. Пошла в рост наука, ме-дицина, техника…
Но до нормальной жизни ещё было очень далеко!
Первый Император — Арнольд Хорклаус — был обожествлён своим народом, так же, как и его дед, за то, что именно ему выпала честь совершить первый шаг и дать начало новому миру… Дед и внук — оба сделали первые шаги, только каждый — по-своему, и у каждого они были разной — своей — длины. Главное: эти шаги оказали громадное влияние на ход истории всей цивилизации, всей Империи!
А уже внук Императора Арнольда, Император Говард, своим личным указом рас-порядился об открытии Личной Императорской Гвардии, и только позднее в её стенах уже в виду необходимости был создан Особый Элитный отряд. В него-то как раз и отбирали особенных молодцов: с совершенной фигурой, с ростом обязательно 188 сантиметров, ни больше — ни меньше; светловолосых и синеглазых славян. По- чему таких? Потому что, по сведениям исторических хроникёров, именно таким был легендарный капитан 'Ковчега'. Эти парни, таким образом, должны были даже внешностью напоминать о великом прошлом Императора.
