«Наслаждаться кровью и эмоциями близкого существа – для шакаи-ар очень личный контакт… Это не просто трапеза. Это как… Кхм, – он внезапно смешался. – Ты еще слишком маленькая, чтобы понимать».
Я мысленно показала ему язык в ответ на «маленькую» и все-таки извернулась так, чтобы видеть лицо Дэйра, хотя бы искоса.
– Доброе утро, – улыбнулась я.
– Доброе, – эхом откликнулся Дариэль. Никакого стыдливого румянца я у него не заметила – то ли Ксиль себе что-то навоображал, то ли целитель уже успел справиться со смущением. Взгляд целителя был задумчивым и нежным. Челка слегка завивалась, как от влажности. – Хорошо спалось?
– Замечательно, – искренне откликнулась я. – Только под утро какая-то ерунда прикошмарилась, ну, это ничего. А тебе как спалось?
– Чудесно, – в тон мне ответил целитель и вдруг улыбнулся, чуть-чуть опуская ресницы – точь-в-точь как Ксиль: – Дивные сны и дивное пробуждение – с невестой в объятиях.
Кольцо под футболкой ощутимо потяжелело. Стало до жути неловко. Я вдруг как-то разом осознала, что меня обнимает взрослый мужчина. Ксиль со всеми его замашками ощущался, как кот – ну, спит, нагло растянувшись на хозяйке, ну, сопит себе… При этом обнимать его – все равно, что тискать мягкую игрушку. Он сам воспринимает это так, и его мироощущение передается другим…
А Дэйр чувствовал себя именно так, как сказал.
В постели.
С девушкой.
Со мной.
К щекам прилила кровь.
– Пойду умываться, – смущенно пробормотала я, пытаясь выпутаться из чужих рук и ног. Надо будет завернуться в одно из одеял, когда пойду в ванную – наверняка в холле опять мороз…
«Заодно и вместо халата сойдет», – мелькнула стыдливая мыслишка.
Всякая ерунда, вроде футболки на голое тело, по поводу которой я с Ксилем совершенно не заморачивалась, вдруг обернулась Очень Важными Деталями. Если Дэйр действительно воспринимает ситуацию так серьезно, то лучше отговорить Ксиля от совместных ночевок. Раздобудем где-нибудь раскладушку, или эту кровать раздвинем, протопим вторую комнату…
Я зыркнула из-под ресниц. Взгляд у князя был до отвращения понимающим.
– Пустите, – тихо сказала я.
Дариэль без возражений, но с запинкой – будто бы сожалел об этом – убрал руку. А Ксиль вдруг изогнул бледные губы в невозможной, дразнящей улыбке… Синие глаза потемнели, словно небо грозой налилось.
– Пустить? Ты торопишься? – томно выдохнул он, склоняясь к моему лицу.
Я инстинктивно отпрянула – в защищающие объятия Дариэля. Тот повернулся, словно пытаясь защитить, спрятать меня – собой. Но не успел… А Максимилиан стремительно, хищно скользнул, накрывая нас обоих своим телом, прижимая так, что не вдохнуть…
Его кожа медленно теплела, будто внутри разгорался костер. Откуда-то из глубины моего существа поднималась странная дрожь… А дыхание Дэйра шевелило волосы на затылке – прерывистое и слабое.
Жар со всех сторон, как на костре. Но почему-то совсем не страшно…
– Горячо? – вкрадчиво спросил Максимилиан. Голову повело. – А знаешь, почему?
Я хотела сказать что-нибудь – но сухие губы не слушались. Он был так близко… и Дариэль тоже. Тонкая ткань моей футболки и футболки Дэйра – не преграда.
Все ощущалось слишком четко – и напряжение в мышцах за моей спиной, и гибкая расслабленность тела, вжимающего меня в… в постель, надо думать так, да… И безумный, хаотичный, разобщенный ритм, в котором колотились наши сердца…
Гулкие, сильные удары – Дариэль.
Трепетание, как будто бабочка в плену ладоней – мое.
И – нарастающий темп, оглушающий, взвинченный, как взведенный курок, как сжатая пружина – сердце Ксиля.
Северного князя.
– Он сейчас полыхает, как печка, потому что голоден, – Ксиль выдыхал мне слова прямо в сухие, онемевшие губы.
Я зажмурилась. Это было так невыносимо… так непонятно и ярко, что не разберешь – хорошо или плохо… тяжело… жарко… почти больно от невозможности дышать полной грудью.
Максимилиан усмехнулся. Меня как током дернуло – инстинкты выгнули позвоночник, заставили слепо метнуться, отталкиваясь руками… Но ладони только соскользнули по аномально гладкой, горячей шакарской коже, и это шелковое ощущение на кончиках пальцев словно выпило последние силы.
Дэйр же словно окаменел. Если бы не стук сердца и рваное дыхание, он стал бы похож на статую.
Раскаленную.
– А голод, малыш, это не та штука, которую следует игнорировать… К слову, Силле, – мурлыкнул князь, прижимаясь щекой к моей щеке – сбывшаяся мечта. – Эмоциональный голод ведь можно утолить не только чужой болью… и я покажу тебе, как. А Найта мне немного поможет… Да?
Выдох Дариэля был больше похож на стон.
– Не впутывай ее… – хриплый и низкий голос отдавался в моих легких. – Так нельзя…
– Можно, – хохотнул Ксиль, щекоча дыханием шею. Его пальцы, увенчанные острыми когтями, ласково погладили меня по затылку… и рука замерла. – Пей, Дэйри. У тебя уже клыки зудят. Нельзя же так терпеть, право. Ты вчера набегался в несвойственном эльфийскому организму ритме… Ослабел так, что чуть не простудился от какого-то хилого сквозняка… А себя надо беречь, солнечный мой.
В голосе послышалась отчетливая издевка.
– Заткнись. Заткнись и убирайся.
Меня начало колотить – от жара, от невозможного напряжения и еще от чего-то странного, чего я не понимала, но боялась. Какого-то темного чувства…
– О, Силле, зубки оскалил… Пей, говорю, – Ксиль произнес это жестко, почти приказал. – Не надо трепать мне нервы, солнышко. Ну же!
Рука князя шевельнулась. А Дэйр вдруг обмяк, сдаваясь.
Жар стал сильнее.
Запахло ржавчиной.
– Умница… – прошептал Ксиль, утыкаясь лицом мне в шею. – Хороший мальчик… А теперь моя очередь.
Шею кольнуло. Совсем слабо. Но это словно замкнуло нас в какой-то безумный контур, внутри которого обрушились все барьеры, стирались границы между моим сознанием… и чужим.
«Еще…» – безумно колотилось в висках Дэйра.
«Правильно, правильно, молодец», – твердил, как мантру, Ксиль.
Эмоции смешались в дикий коктейль.
Можно ли заблудиться в чужой душе? Когда со всех сторон – жар? Когда по нервам словно пропускают ток?
Можно ли пить чужой голод, и радость, и страх, и стыд, как чудесный эликсир?
Можно.
Но это слишком для человека. Слишком…
Я тонула в чувствах, с которыми мне было не справиться. И первобытный ужас потеряться, лишиться себя – отрезвил. Выбросил из океана эмоций в ржавый и горячий воздух. Заставил вспыхнуть под веками кружево нитей, превратил кровь в жидкую тьму…
Прочь. Прочь отсюда, пока я – это еще я.
Ксиль был сильнее меня… но я и не стала его отталкивать. Просто вдруг оказалась не там, среди жарких сбившихся одеял, а около двери.
Серые волосы Дэйра змеились по серым простыням. А в глазах Ксиля была только чернота. Жадная,
