каком-то собственном, тайном языке. Видят боги, Гадес очень изменился с тех пор, как в его жизнь вошла Лина! Как будто бы любовь к ней открыла перед ним совершенно новый мир. И если прежде темный бог был отстраненным и замкнутым, то теперь он как будто пребывал в мире с самим собой, даже стал приветливым. Лина полностью изменила Гадеса.
Аполлон тоже хотел таких перемен.
- Я это сделаю! - заявил он. - Я займусь с нею любовью! И если ее влекут ко мне только чары, я должен это знать.
Лина подумала, что Аполлон выглядел в эту минуту как человек, который решился принять вызов и сразиться на дуэли. Потом его лицо снова изменилось, он провел ладонью по лбу, как будто желая смахнуть тревоги.
- Но если это не чары, как мне удержать ее привязанность? - Он посмотрел на Лину и моргнул. - Чего вообще хотят современные женщины?
- В этом нет тайны, Аполлон, - улыбнулась Лина. - Мы хотим того же, чего хочешь ты, чего желает Гадес. Мы хотим найти кого-то, кто полюбит нас такими, какие мы есть, без масок, без притворства, без игры.
Она встала и, подойдя к золотому богу, положила ладонь на его руку.
- Ты способен на это, друг мой? Это ведь не то же самое, что гоняться за нимфами и богинями. Это совсем не так эффектно и очаровательно.
Аполлон вспомнил, как весь окружавший его мир внезапно исчез, когда Памела расслабилась в его объятиях, и как от ее доверия он почувствовал себя еще более богом, чем в сиянии Олимпа. А потом он подумал о приступе ужаса в тот момент, когда ее тело падало прямо под колеса металлических механизмов. Если бы он тогда не воспользовался своей силой, ее бы раздавило… убило…
Он снова потер лоб.
- Я уже слишком устал от эффектности. Уверен, я предпочту настоящую любовь.
- Хороший выбор, милый. - Лина, приподнявшись на цыпочки, быстро, по-сестрински, чмокнула его в щеку. - Ох, но ты должен как можно скорее объяснить ей, кто ты таков на самом деле. Поверь моему слову, куда лучше будет раз и навсегда сказать правду.
- Да-да, я это сделаю. - Аполлон, углубившись в свои мысли, похоже, и не слышал ее. - Спасибо, друзья мои.
Он погладил Лину по руке и отошел в сторону, готовясь перенестись в свой дворец на Олимпе.
- Может быть, мне надо принести ей какой-нибудь подарок… - Его слова еще звучали в палатах Гадеса и Лины, а тело Аполлона постепенно стало прозрачным и исчезло.
- Думаю, сердце бога света будет вполне достаточным даром, - сказала Лина, вздыхая.
Гадес пожал плечами.
- Ну, драгоценности тоже никогда не бывают лишними.
Памела проснулась не сразу. Она потянулась всем телом, потом зарылась поглубже в подушку, сонно думая, что сегодня должно случиться что-то прекрасное, вот только в состоянии между сном и явью она не могла припомнить, что именно. Памела чувствовала себя замечательно. Ее тело отлично отдохнуло, хотя и слегка гудело от некоего предвкушения. Солнечный луч просочился между густо покрытыми затейливой вышивкой занавесками, задернутыми не до конца. Свет пощекотал закрытые веки Памелы и навеял мысли о золотых солнечных лучах… жаре… глазах цвета сияющего аквамарина…
Прошлая ночь… поцелуй под дождем… Фебус. Глаза Памелы широко распахнулись. Ох! Как она могла забыть? Она же встречается с ним сегодня в восемь! Памела взглянула на будильник, стоявший на тумбочке у кровати, и резко села в постели. Был уже почти полдень! Она всегда была ранней пташкой, как же ей удалось проспать до полудня?
Ну, впрочем, она ведь была еще и женщиной, сторонившейся мужчин и романтических отношений несколько лет, а прошлой ночью она слишком хорошо вспомнила, каково это: таять в объятиях почти незнакомого человека. Памела подтянула колени к груди, ее сердце взволнованно заколотилось. Она не старая высушенная карга - она молода и полна жизни! Ей выпал шанс, и она им воспользуется. Восхитительная дрожь пробежала по телу, когда Памела вспомнила, как чувствовала себя в руках Фебуса. А его рот! Его поцелуй прожег ее от губ до кончиков пальцев на ногах. И если он так хорошо умеет целоваться, то нетрудно вообразить, что он может еще делать своим замечательным ртом…
Телефон зазвонил, вырвав Памелу из эротических мечтаний.
- Привет, Вернель, - сказала она, даже не взглянув на экран.
- Ты одна? - спросила Вернель драматическим шепотом.
- Да.
Памела прикусила губу и добавила:
- К сожалению.
- Ох-ох! Только послушать тебя, куколка!
- Вернель, я снова чувствую себя живой! Знаешь, как будто я была пересохшей пустыней, а он - теплым весенним дождем. И позволь сообщить тебе, я готова просто выпить его целиком!
Памела счастливо вздохнула.
- Ты как будто нализалась в стельку!
- Ты совершенно права, - напевно проговорила Памела. - Ты права! Я одурманена… я горю вожделением… у меня голова кружится! И мне хорошо! Ох, только дай мне высказаться прямо сейчас! Вслух и без всяких недомолвок! И я с готовностью признаю, что ты права!
- Погоди-ка, дай мне себя ущипнуть… Ой, больно! Значит, я действительно не сплю. Черт побери, конечно, я была права! Ты и сейчас пьяная, так?
Памела расхохоталась.
- Я вообще не была пьяной; я просто была навеселе ровно настолько, чтобы сделать то, что ты мне советовала. И - ох!… - это было прекрасно!
- Побольше ужасных подробностей, пожалуйста. Расскажи все по порядку.
- Мы отправились к фонтанам Белладжио. Сначала они исполнили безумно романтическую арию из какой-то оперы, и Фебус…
- Фебус? - перебила ее Вернель.
- Это его имя. Он грек. Или римлянин. Или латинянин. Или еще кто-то. Эй… а ты знаешь, что «Памела» по-гречески означает «все сладкое»?
- Памми, ты теряешь нить. Давай сначала. Соберись. Его зовут Фебус, и?…
- Ах да. Значит, сначала фонтаны исполнили арию из какой-то оперы. Он понимал слова. Боже, как это было романтично…
Памела вздохнула.
- Ты уже это говорила. Продолжай скорее.
- А потом вдруг начался дождь, и мы спрятались под деревом. Ты не поверишь, что было дальше! Мы стояли там, под деревом, и… Вернель, я еще не говорила, как он великолепен?
- Сосредоточься, пожалуйста.
- Извини. В общем, мы там стояли, а фонтаны снова включились… и Фэйт Хилл запела «Поцелуй».
- Ты, должно быть, шутишь! - Вернель и вправду не поверила.
- Я серьезно! И потом мы это сделали.
- Вы совокупились прямо посреди улицы?!
- Ох, нет же! Мы были в стороне от мостовой, и мы не этим занялись; мы поцеловались!
- Значит, вы потом вернулись в твой номер и совокупились, как противные гетеросексуальные кролики?
- И опять нет! - Памела откашлялась, ей вдруг захотелось продолжить рассказ шепотом. - Но он принес меня в номер на руках!
- Ты хочешь сказать, как Ретт Батлер нес восхитительную Скарлетт?
- Именно так, в точности! Только я подвернула ногу, и шел дождь.
- Так ты споткнулась из-за своих ненормальных каблуков?…
- Что говорит о том, насколько этот парень вывел меня из равновесия! Я же скакала по улице на
