– Огонь и железо! – рявкнул лехит. – Вот лучшие средства для обращения варваров!
– Вот как? А что сказали бы деды уважаемого пана, услыхав такие слова?
– То же, что и я! – отрезал лехит.
– Да ну? А я слыхал, что и двадцати лет не прошло с тех пор, как князь Мешко крестил своих подданных.
– Я служу князю Мешко, но я не лехит. Я – сакс! – гордо заявил собеседник Богуслава.
– Ха! Сакс! – Хриси надоело молчать. – Отец мой ходил в вик на твоих родичей. Рассказывал: вы, саксы, знаете, с какой стороны у секиры рукоять. А вот настоящей храбрости у вас нет.
– Хочешь поглядеть, какова наша храбрость, тупоголовый? – рявкнул лехит, вернее, сакс с девкой на коленях.
– Я не против, – с усмешкой произнес Хриси. – Там, где ты ее сейчас ищешь, я ее ни разу не находил. Но готов помочь тебе в поисках. – И вновь подмигнул девке.
Сакс сначала не понял, на что намекает варяг, потом сообразил, покраснел, как рак в кипятке, выдернул руку из-под девкиной рубахи, спихнул ее с коленей и с отменным проворством попытался через стол пырнуть Хриси кинжалом, которым разделывал мясо.
Хриси даже не шелохнулся. А зачем, если руку сакса поймал Славка и вывернул ее весьма болезненным способом, которому его в свое время научил отец. Кинжал выпал, а сакс взревел от боли и ярости. Он был не слаб, но положение оказалось крайне неудобным. Отчаянная попытка вырваться была тут же пресечена легким доворотом схваченной кисти. Большой палец Славки еще глубже погрузился в показанную отцом точку, и сакс взвыл. Славка хорошо понимал, что тот чувствует. Будто предплечье пронзили до самого локтя раскаленной спицей. Проткни Славка руку сакса кинжалом, тому было бы не так больно.
На глазах у схватившихся за оружие саксов Богуслав (не разжимая хватки) свободной рукой поднял кружку и с демонстративным удовольствием отхлебнул.
– Не надо крови, – произнес он, со стуком опустив кружку на стол. – Мой человек пошутил. Он не сомневается в вашей храбрости.
И метнул в сторону Хриси сердитый взгляд.
Хриси был по крови нурманом, сыном и внуком викингов, но по воспитанию – киевским гриднем. Пусть наглым, но далеко не глупым. Если сотник хочет разойтись мирно, то перечить не стоит.
– Само собой, пошутил, – ухмыльнулся Хриси. – Одином клянусь!
Викинги называли своего главного бога Отцом лжи, но саксы, очевидно, об этом не знали.
Обладатель золотой цепи убрал руку с меча, и Славка разжал пальцы.
Сакс принялся баюкать онемевшую руку.
– Скоро отпустит, – пообещал Богуслав. – Но пока тебе придется кушать одной рукой.
– Ты сам колдун! – с ненавистью процедил сакс.
– Разве это колдовство? – усмехнулся Богуслав. – Вот если бы молния Перуна ударила тебя в макушку, вот это было бы колдовство. А это так, игры для детских. Но я гляжу, тебе, сакс, везде колдовство мерещится. Должно быть, слаб ты в вере, если так боишься бесов. Мой
– Я не боюсь колдовства! – угрюмо заявил сакс, нянча беспомощную десницу. – Я знаю, как поступать с колдунами! В огонь их!
– Опрометчивые слова, – укоризненно произнес Славка. – Здесь – не христианская земля. Как бы тебе самому не угодить в огонь.
– Ништо! – с яростью процедил сакс. – Скоро и сюда придет Крест!
– Пасть закрой! – рявкнул на него обладатель золотой цепи.
Славка не знал германского языка, но о сути сказанного догадался.
Еще он обратил внимание, что к их разговору прислушиваются и местные.
Тут очень кстати русам принесли здоровенное деревянное блюдо с жареными потрохами – и разговор естественным образом прервался.
Наверху, в просторной горнице с надежной дверью, Богуслав сказал Антифу:
– Переночуем здесь, а завтра я, пожалуй, потолкую с местными старейшинами.
– О чем? – поинтересовался друг.
– О том, что сегодня сболтнул сакс. Кажется мне, им будет легче общаться с людьми князя Мешко, если они будут уверены в дружеском расположении Киева.
– А оно есть, это дружеское расположение? – усомнился Антиф. – Волыняне платили дань Святославу и Ярополку… пару раз. Но что-то я не слыхал, чтобы они кланялись оброком Владимиру. Забыли, наверное…
– Такую забывчивость еще можно исправить, – усмехнулся Богуслав. – Пока еще можно…
Глава двадцать восьмая
СТАРЫЙ ДРУГ
Ночь прошла спокойно.
Лучинка, как и прошлую ночь, спала под боком у Богуслава. Но, как и в прошлую ночь, ничего меж ними не было, хотя Лучинка знала (женским чутьем), что рус ее хочет. Только знака от нее ждет. Лучинке же сделать такой знак было трудно, и потому она даже немного сердилась на Богуслава. Почему он ей не поможет?
Утром вои проснулись с рассветом. Устах и Соколик пошли проверить коней, Богуслав с Крысой во дворе сначала обливали друг друга колодезной водой, потом затеяли возню – кто кого. Прочие гости стояли в сторонке и не решались подойти к колодцу. Два огромных воина, мощных, нечеловечески быстрых, даже без оружия внушали простым смердам почти суеверный страх.
Завтракали у себя. Потом Богуслав с нурманом оседлали коней и уехали. Лучинка видела, как один из вчерашних лехитов пешком побежал за ними. Сказала об этом Антифу. Тот спокойно кивнул и принялся перебирать стрелы. Важное дело. Русы холили свое оружие так же тщательно и бережно, как семья землепашцев – единственную лошадку. О лошадях, впрочем, русы тоже заботились очень хорошо. И лошади у них были такие умные, что Лучинка диву давалась. Понимали всё, почти как люди.
Богуслав решил начать свое знакомство с волынской знатью с того самого десницы, который не испугался лехитов и не побоялся предложить себя в князья.
Оказалось, что после смерти прежнего князя старшина городская от власти десницу отставила, так что жил он теперь не в кремле, а на собственном подворье.
Подворье, впрочем, было немаленькое.
На решительный стук в воротах отворилась узкая (всаднику не проехать) калитка.
– Кто такие? – строго спросил плечистый отрок с редкой порослью на щеках.
За спиной отрока скалили клыки два кудлатых волкодава.
– Не твоего ума дело! – отрезал Хриси. – Хозяина зови! Видеть его хотим!
– А он тебя, нурман, видеть хочет? – насмешливо поинтересовался отрок.
Хривла схватился за плеть – поучить дерзкого, но Славка тронул его руку – погоди! – и двинул Ворона вперед, чтоб отрок увидел и его.
– Дурня не валяй, – строго произнес Славка. – Я – сотник великого князя Владимира Богуслав Серегеич. Довольно тебе?
– Дык ясное дело! – Отрок улыбнулся Славке широко и радостно. – Варягу батюшка завсегда рад, а уж тебе, сотник Богуслав, – и вовсе! Подождите малость, я ворота отворю.
– Богуслав! – Ворота только открылись, а с крыльца уже сбегал седоусый воин, хорошо знакомый Богуславу.
– Драй! – воскликнул Славка, спрыгивая наземь. Обнялись, будто старые друзья.
Собственно, Драй был скорее отцовским другом, чем Славкиным. Но знакомы они были давно и хорошо.
– Сынок мой Улад! – Драй кивнул на отрока.
– Хриси, гридень из русов киевских, – представил Славка своего спутника.
– Русов? – уронил крепкую челюсть Драев сынок. – Не серчай, Хриси! – повинился он. – Ты ж с виду –
